Семь корон зверя - Алла Дымовская

Миша своим подопечным был пока относительно доволен. Умственные способности не ахти какие, но память хорошая, а лишний интеллект в его случае даже вреден. Того, что этот жалкий отморозок выдаст лишнее ментам, «архангел» как раз не опасался. Малый до такой степени ими запуган, что никакой верзила с милицейской дубинкой не покажется ему страшнее, чем здешний бункер. Побои, допросы и ужасы уголовных камер для него теперь что отдых в Крыму на даче. А что особых ужасов в заключении не будет, то тут уж Миша постарается. Ни к чему перегибать палку. Только бы толково и побыстрее сдать клиента!

Нападение на хранилище в соответствующих кругах наделало шуму. Однако широкой огласке сей факт не предавали, незачем. Но те, кому надо было знать, знали. Больше всего пребывали в недоумении от случившегося высокие люди, которые взялись замять нехорошее Максимушкино дело. И в первую очередь, конечно, сунулись за разъяснениями к Балашинскому. Тот сделал невинный и недоуменный вид и задал высоким людям логичный вопрос: на кой черт ему нужны подобные глупости? Из-за брикета героина? На что высокие люди резонно заметили, что брикету цена не один миллион. На что Ян Владиславович резонно же и ответил: красть-то зачем? Неужто высокие люди намеревались употребить все десять килограмм для собственного удовольствия? Или все же позволили бы выкупить товар по сходной цене? Или он, Балашинский, когда-нибудь с кем-нибудь да не поделился или, не дай Бог, обидел кого из высоких людей или их присных? Высокие люди уныло согласились с его безусловной правотой. Тогда возникал вопрос: кто? «Как кто?» – изумлялся Ян Владиславович. Да те же, кто вероломно напал на их курьеров в недалеком прошлом. У них под носом действует неизвестная группировка, а никому нет никакого дела. К тому же не надо забывать, что у покойного Шахтера остались вполне живые друзья. Вот он, Балашинский, времени зря не теряет, а как раз наоборот, и скоро представит одного из налетчиков. Высокие люди одобрительно кивали, жаловались на собственные неурядицы. Наверху тоже не все спокойно, конкуренты достают, и нынешнее дело излишне раздувают.

Переговоры на высшем уровне шли несколько дней. Успокоенные кураторы уже сами торопили Балашинского с прояснением ситуации. Официальное же следствие вообще ничего не дало. Больше всего ставил в тупик загадочный труп майора Обухова, который никак не удавалось хоть каким-то боком пристегнуть к делу. Несмотря на то что между нападением и убийством Обухова должна была существовать определенная связь. Однако майор был умерщвлен столь необычным способом, что следствие не знало, что и думать. О звонке Курятникова и тайном распоряжении майора на охрану никто не знал, Обухов свое слово сдержал честно.

Ян Владиславович, пока суд да дело, смиренно попросил высоких людей отпустить его парня хоть под подписку, хоть под какой угодно залог. Ведь теперь обстоятельства можно представить таким образом, что Максим Бусыгин вроде и ни при чем. Так за что же ему теперь на нарах париться? А на воле от него было бы куда как много пользы. Кураторам было не до Максима, даже слово «залог» пропустили мимо ушей. «Да забирайте!» – только и прозвучало в ответ. Санкцию об освобождении Миша выправил в считанные часы. И одуревший от жажды до звона в ушах Макс был наконец доставлен в большой дом.

Там он, как Чацкий, сразу же попал с корабля на бал. Не успел войти, как услышал:

– К нам приехал, к нам приехал! Максим Романыч дорогой!

Пели хором, особенно старались женщины. Сашок как принял с утра, так с того времени и взирал на мир с абсолютно счастливой улыбкой. Бросился обнимать милого Максимушку прямо на пороге, пустив пьяную слезу.

Макс ему был бы рад необыкновенно, если бы так не мутило от «голода». Ноги, совсем ватные, еле держали ослабевшее тело, а мозг представлял лишь одну замечательную картину: пульсирующая, живительная струйка крови, выплескивающаяся из свежей, только-только вскрытой раны.

Оттого, зная его состояние, Ян Владиславович и попросил Машеньку пока не выходить с приветствием к воротившемуся в родной дом страдальцу. И уж конечно, Тата от греха накрепко заперла в детской маленького Лелика.

Тут же Ирена, прибывшая в большой дом по случаю торжества, повела изголодавшегося Макса в подвал. Где заранее была припасена для героя дня свежепойманная «корова».

Пока Максимушка насыщался в бункере, Ирена, в ожидании завершения трапезы, прогуливалась в узком, подвальном коридоре. Бесцельно и от нечего делать заглянула в лабораторию, после в котельную. Полюбовалась на мерно гудящий агрегат, трубы и манометры. Хотела было уже закрыть дверь в малоинтересный хозяйственный отсек, но остановилась, задумалась.

А надо сказать, что перед тем у мадам с выздоравливающим Курятниковым состоялся содержательный, небезынтересный для обоих разговор. Касался он исключительно будущих перспектив их новорожденной семьи и планов на недалекое будущее. Начал его, к удивлению Ирены, сам Аполлинарий Игнатьевич:

– Ира, можешь мне ответить, только откровенно, на один вопрос? Что будет, если Балашинский и его банда вдруг узнают о моем нынешнем положении? – Курятников так напрягся в ожидании ответа, что приподнялся на локте с подушек. Самочувствие его было почти что хорошее, но мадам для верности решила продержать его еще денек в постели.

– Что будет? Одно из двух. Либо ты, а скорее мы оба – покойники, либо придется присоединиться к общине на условиях Яна, ты догадываешься на каких. А так как ты вряд ли согласишься, то все равно получается некролог по безвременно усопшим, – подвела итог Ирена. Она сидела в ногах у Курятникова, мешая в шейкере витаминный коктейль, призванный ускорить выздоровление Аполлинария Игнатьевича.

– Значит, выход действительно один. Ударить по ним первыми. Так? – спросил Курятников то ли у Ирены, то ли у самого себя.

– Так. Да мы же это уже обсуждали, – ответила мадам. Она перелила зеленоватую бурду из шейкера в чайную кружку, протянула ее Курятникову: – Пей, и до дна.

– А как ударить? Что-то я не очень представляю, как полагается истреблять вампиров. С крестным ходом и святой водой на них ходят, что ли? – сокрушенно и в сомнении вопросил Аполлинарий Игнатьевич.

– Не на них, а на нас. Ты что, забыл? – поправила Курятникова Ирена.

– Все равно. Что ты мне на днях говорила? Окисленное серебро и экстракт чесночный? Прямо как в фильмах ужасов.

– Да нет. В фильмах и правда есть. Не на пустом месте слухи выросли. Только насчет святой воды – это все ерунда. А чеснок мы чуем за версту. Да и не подберешься ты ни с чесноком, ни с другой отравой. Если очень повезет, то уберешь, может, одного. А остальные, как пить дать, тебя и прикончат, – заключила Ирена.