Конан Бессмертный - Роберт Говард

— Я думаю, того ему и нужно,— мрачно сказала Тина,— Тогда, на берегу, он узнал меня, но теперь, как он думает, я — ничто, и не против меня его чародейство. Но он будет рад погубить вместе с графом и всех, кто окажется поблизости.

— Но нельзя же так сидеть, надо что-то делать!

— Что? — обреченно спросила девочка. Теперь она снова выглядела той старой больной обезьянкой, какой ее впервые увидела Белеза.

— Я пойду подниму Зароно! Пусть спасает свой корабль!

Белеза решительно распахнула дверь.

— Стойте! Стойте, моя домья, я с вами! — закричала девочка.

Это был крик самого обыкновенного ребенка, который боится остаться один в темноте в штормовую ночь. Белеза облегченно вздохнула. Она уже начинала побаиваться своей воспитанницы, но теперь перед ней была прежняя Тина.

— Тогда одевайся скорее.

— Вам тоже надо надеть что-нибудь теплое,— заявила девочка, натягивая свое шерстяное платье.

— Да, я возьму меховой плащ.

Прикрыв дверь, Белеза направилась было к нише с одеждой, но замерла на полушаге.

— Кто это? — прошептала она.

По коридору жилого крыла кто-то шел. Половицы не скрипели у него под ногами, шорох шагов был едва слышен, словно шепот в осенней листве. Тяжелые сапоги солдат стучали гораздо громче, да и не мог идти в такой час по жилому крылу ни один солдат. Комната Гальборо находилась в другом конце коридора, шаги дяди Белеза знала наизусть. Судя по размеренности походки, это был все-таки мужчина, но мужчина совершенно невесомый. Белеза попыталась заглянуть в замочную скважину, и в этот миг черная тень проскользила мимо ее двери. Девушка буквально примерзла к полу, не в силах ни пошевельнуться, ни вздохнуть. Тина скрючилась на кровати, держа башмак в руке.

— Это он! — одними губами прошептала она.

Шаги удалялись в сторону спальни графа. Белеза собрала все силы, чтобы крикнуть, как-то предупредить, но не смогла выдавить из себя даже мышиного писка. В полном оцепенении слышала она, как черный человек тихо смеется под дверью графа, а затем уходит — так же неслышно, как и пришел. Глаза Белезы стали совершенно круглыми от ужаса, холодный пот выступил на лбу. За этим призраком, как шлейф за модным платьем, тянулся страх — страх, леденящий кровь и душу, страх изначальный, могильный.

Опомнившись, Белеза бросилась вон. Осторожно подергала ручку двери дядиной комнаты: заперта. «Надеюсь, он не может ходить сквозь стены»,— прошептала Белеза. Пережитый ужас рвался наружу желанием немедленно что-нибудь предпринять. Новая молния перечертила небо. В коридор выскочила уже совершенно одетая Тина, в руках у нее был теплый меховой плащ.

— Вот, наденьте, кара миа.

Надев плащ и взяв девочку за руку, Белеза решительно зашагала по коридору к «гостевой» комнате. На самом деле комната эта делалась на случай появления тяжелобольных, за которыми нужен ежечасный уход. Но годилась вполне и для гостя. У двери Белеза глубоко вдохнула и постучала — с видом человека, ныряющего в холодную воду.

Никто не отозвался, и Белеза постучала сильнее. За дверью послышалось ворчание, затем Белеза услыхала довольно внятное раздраженное «Да!».

— Вставайте, дом Зароно! Вставайте, иначе лишитесь корабля! — крикнула Белеза срывающимся голосом.

Не укоротился огарок ее свечи и на палец, как Зароно был уже на ногах и одет.

— Что происходит? — воскликнул он, выскакивая за дверь.— Это вы, домья Белеза?

— Да, скорее, капитан! Посмотрите, что творится на море! Это не простая гроза, надо немедленно отвести корабль от берега, иначе его разобьет, как разбило нашу галеру!

— Клянусь огненной колесницей Митры, вы правы! Что за шутки шутит Нергал с вашим дядей? Бегите скорее к себе, я немедленно иду на берег.

— Скорее Сет, чем Нергал,— возразила Белеза,— Капитан, я никуда не пойду. Вы возьмете меня с собой. Я не такая избалованная дурочка, какой кажусь на первый взгляд. Но я не могу оставаться в этом доме, это выше моих сил. Уж лучше утонуть в море!

У Зароно от изумления округлились глаза.

— Да вы с ума сошли, дорогая моя домья Белеза! Об этом не может быть и речи...

— Иначе я сброшусь вниз головой со сторожевой башни,— твердо сказала девушка, и, взглянув ей в лицо, капитан понял, что она не шутит.

— Тогда не стоит терять времени,— просто сказал он и, не оборачиваясь, помчался вниз по лестнице. Белеза и Тина не отставали от него ни на шаг.

Грохот черного барабана слышался теперь отовсюду. Туча, пожирающая самое себя, ярилась над фортом клубящейся тьмой. Ветер упал, воздух словно сгустился, еле проходя в горло. Но форт спал, словно зачарованный. Не горел ни один фонарь, спала, опираясь на копья, стража у ворот. Белеза ахнула, когда увидела створки распахнутыми настежь.

— Да что же здесь такое происходит, тысяча саблезубых акул?! — пробормотал в недоумении Зароно,— Конец света?

Новый раскат грома поглотил его последние слова.

— Скорее! — прокричала, задыхаясь, Белеза.— У вас на корабле наверняка творится то же самое! — Она махнула рукой в сторону лагеря на берегу. Оттуда не доносилось ни звука, всех охватил колдовской сон. Даже уголья в костре перестали мерцать, словно тоже оцепенели.

Толкнув в воду шлюпку, Зароно помог Белезе и Тине сесть, вскочил сам и сел на весла. От разряженного надменного гранда не осталось и следа. Перед Белезой сидел решительный, сильный мужчина, уверенно ведущий тяжелую шлюпку наперерез поднимающимся волнам. Темные его глаза горели упрямством, поднявшийся ветер трепал черные волосы. Такой Зароно нравился Белезе гораздо больше, чем изящный насмешник. Шлюпка стукнулась о борт галеры.

— Благодарение Митре, что спущен трап,— заметил Зароно зло,— Моих бездельников мы бы не докричались до Судного дня. Прошу вас, юные девицы, добро пожаловать на «Славу Зингары».

Оказавшись на палубе, Зароно велел им уйти в его каюту, а сам бросился разыскивать оставленных на судне матросов. Белеза еще успела услышать залп отборнейшей ругани, с которым капитан спускался на гребную палубу. Галера ходила ходуном на волнах, так что Тина и Белеза поспешили сесть и вцепиться во что-нибудь руками.

И тут разразилась буря неведомой силы. Растолкав пинками и проклятиями спящих матросов, Зароно успел поднять якорь прежде, чем нос галеры ушел под воду, когда она взвилась вверх на гребне первой волны, обрушившейся на берег. Раздавая пинки и команды, сдобренные лавиной брани, Зароно развернул галеру к ветру, и она нехотя, то и дело взлетая на исполинских волнах, пошла прочь из заколдованной бухты.

— Шевелитесь, ослы, если не хотите завтракать нынче с Нергалом! — ревел капитан, навалившись с еще одним матросом на руль,— Вытравить большой парус! Косые долой! Вы, шестеро, не спите на веслах, вы не в гареме Имре-хана!