Время перемен. Предмет и позиция исследователя (сборник) - Юрий Левада

Стремление видеть во главе страны эффективных чиновников больше выражено у лояльных нынешней власти (из числа одобряющих президента – 36 %, из неодобряющих – 30 %), а романтические представления о пафосном служении народу скорее разделяют в оппозиционной среде (из числа одобряющих В. Путина – 55 %, из неодобряющих – 66 %). Среди полагающих, что дела в стране идут в правильном направлении, соотношение таких мнений составляет 43: 49, среди встревоженных «неверным путем» – 27: 66. Если рассматривать мнения симпатизирующих различным политическим силам, оказывается, что в наибольшей мере стремление видеть руководство, воодушевленное идеей служения народу, заметно у сторонников коммунистов (27: 68), несколько слабее – у демократов (38: 54), еще слабее – у поддерживающих «партию власти» (41: 52).

Нынешнее руководство страны представляется опрошенным более успешным в качестве «управленцев», чем в плане «служения народу». Средняя оценка людей действующей власти как управленцев по десятибалльной шкале составляет 4,89, как служащих народу – 3,99.

Сопоставление суждений о типах руководства приоткрывает весьма существенную грань сегодняшней персонализации власти – ее неразрывную связь с тенденцией к обезличиванию, деперсонализации самих носителей этой власти. На всех ее иерархических уровнях действуют исполнители бюрократических функций (или начальственных указаний), а отнюдь не приверженцы каких-то идеалов и принципов. Поэтому говорить о «харизматичности» тех или иных политических (государственных, партийных, политрекламных и т. п.) функционеров можно лишь метафорически – как о способности оказывать личное психологическое давление на своих сторонников или поклонников. Между тем понятие «харизма», использовавшееся при изучении типов господства М. Вебером, предполагает не просто исполнение, а создание волей и талантом лидера социально-политических функций и структур. Нити бюрократической зависимости, в том числе личной, не рутинизируются, трансформируясь в инстититуциональные связи, а ветшают и разрушаются в ходе системных кризисов. Отсюда, в частности, и вызовы политических переходов, на которых мы остановимся ниже.

Понятно, что такое распределение мнений объясняется слабой институционализацией социально-политических отношений в постсоветской России. Последствия неоднозначны. С одной стороны, заметная часть населения выражает готовность одобрять или по меньшей мере принимать как меньшее зло тенденции «личной» власти и свойственного ей «вертикального» произвола. В современных условиях такие тенденции, как известно, выражаются в приватизации властных институтов и функций группами приближенных к первому лицу. В то же время в общественном мнении явно утверждается стремление противопоставить фигуру популярного президента фактически всей властной элите, от ближайшего окружения главы государства до чиновников на местах. Высокий уровень одобрения В. Путина как бы уравновешивается весьма критическими мнениями о всех других носителях властных полномочий. Механизм такого распределения оценок отчетливо показан в регулярных исследованиях последних лет: общественное мнение постоянно приписывает президенту заслуги осуществления позитивных сдвигов (повышение зарплат и пенсий), а правительству и местным чиновникам – ответственность за негативные явления (рост цен и тарифов).

Выбор между «достойными людьми» и «действующими законами». На протяжении ряда лет, отвечая на вопрос, что может лучше обеспечить благополучие народа, большинство респондентов отдают предпочтение варианту «надежные реально действующие законы», около трети полагают, что «достойные люди в руководстве».

Заметна разница во мнениях различных возрастных групп. Если среди самых молодых (18–24 года) «достойных людей» предпочитают 36 %, а «действующие законы» – 60 %, то у пожилых (55 лет и старше) соотношение таких позиций 42: 50. Среди сочувствующих демократам – 35: 64, у сторонников «партии власти» – 40: 50.

То, что в последние годы роль «достойных людей» отмечается несколько чаще, чем в 1990-е гг., видимо, обусловлено существующим уровнем доверия к президенту, но общая тенденция сохраняется (табл. 2). На первый взгляд это противоречит отмеченному ранее стремлению к персонализации власти. Но тогда речь шла о реальной нынешней власти, а в приведенной табл. 1 – о желаемой, идеальной ситуации. На представления о ней, несомненно, оказывают влияние, во-первых, распространенные оценки сегодняшней роли законов (далеко не все из них могут относиться к «реально действующим»; с такими мнениями мы еще встретимся), а во-вторых, представления о сегодняшних носителях власти.

Таблица 2

Что, скорее всего, может обеспечить благополучие народа?

(в % от числа опрошенных в соответствующем году)

Люди у власти. Приведем распределение ответов на вопрос: «С каким высказыванием о людях, которые сейчас стоят у власти, вы бы, скорее всего, согласились?» (в % от числа опрошенных; N =1600 человек; сумма ответов превышает 100 %, поскольку респондент мог дать несколько вариантов ответа):

Только 16 % опрошенных считают, что для стоящих у власти более важно процветание страны, 72 % – что это «незыблемость и укрепление собственной власти».

И опять-таки различия между сторонниками и критиками нынешнего положения России мало влияют на суждения. Мнения о том, что власть имущие озабочены только своими привилегиями и доходами, разделяют 50 % уверенных в «правильном пути» страны, 51 % одобряющих деятельность президента, 61 % считающих этот путь «неверным» и 70 % критиков В. Путина (не одобряющих его действия). 66 % одобряющих президента и 89 % не одобряющих согласны в том, что для людей, стоящих у кормила, важно преимущественно укрепление собственной власти.

«Власть портит…» С этим полностью согласны 45 % опрошенных, скорее согласны с тем, что «власть портит людей» (надо думать, тех, кто властью пользуется), еще 38 %, с этим не соглашаются всего 13 %, затрудняются ответить 4 %. Подобное распределение мнений почти без изменений сохраняется на протяжении ряда лет: в марте 1998 г. оно выражалось показателями 81: 13, в июле 2000 г. – 69: 8, сейчас (в целом) – 83:13. Никакого роста облагораживающего влияния власти не замечено. Причем из числа одобряющих действующего президента с таким мнением о власти согласны сейчас 81 % против 14 %, а из неодобряющих – 86 % против 10 %.

«Интерес» без «участия». Среди опрошенных «очень большой» интерес к политике выразили только 5 %, «большой» – 10 %, «средний» – 37 %, «в малой степени» – 27 %, «совершенно не интересует» – 20 %[482].

Наименьший интерес к политике высказывают молодые граждане, с возрастом этот интерес явно повышается (табл. 3).

Как и следовало ожидать, более образованные значительно чаще декларируют интерес к политическим проблемам: из имеющих высшее образование отмечают большой интерес 26 %, малый – 28 %, среднее образование – 13 % и 49 % соответственно, ниже среднего – 11 % и 57 %. Среди мужчин большой интерес к политике проявляют 21 %, малый – 43 %, среди женщин – 12 % и 51 % соответственно.

Таблица 3

В какой степени вас интересует политика?

(в % от числа опрошенных в каждой возрастной группе, N = 1600)

Примечание 1[483]

Примечание 2[484]

Менее очевидными представляются данные о соотношении уровня интереса к политике с оппозиционными настроениями и тенденциями. Из тех, кто считает, что дела в стране «идут в правильном направлении», большой интерес к политике декларируют 15 %, а из полагающих, что «страна движется по неверному пути», – 19 %. Из одобряющих деятельность В. Путина как президента о большом интересе к политике заявляют 13 %, о малом – 48 %, из не одобряющих – 20 % и 40 % соответственно. Таким образом, политический интерес граждан заметно связан с критическими оценками современной власти.

Следует отметить, что во всех выделенных группах опрошенных преобладает слабый (или «нулевой») интерес к политической жизни. Как мы увидим из следующих данных, этот интерес имеет преимущественно пассивный («зрительский») характер и мало связан с реальным или даже желаемым участием в политической жизни.

Разумеется, чаще всего читают и смотрят материалы на политические темы высокообразованные (часто – 58 %, редко – 41 %), реже всего – имеющие образование ниже среднего (36 % и 64 % соответственно).

«Зрительскому» интересу к политическим темам вполне соответствует склонность обсуждать их с другими. В целом этим часто занимаются 33 %, редко – 67 %, среди самых молодых – 20 % и 78 %, у пожилых – 41 % и 57 % соответственно. Среди имеющих высшее образование часто говорят о политике 47 %, редко – 52 %, со средним – 31 % и 68 %, с неполным средним образованием – 25 % и 73 % соответственно.