Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

заколотилось в бешеном ритме, как в их «первый раз». Казалось, её сердце вот-вот вырвется из груди и полетит… Неужели к нему? Её лицо наполнилось краской. По телу в трепете пробежала дрожь. В животе запорхали бабочки. Что это с ней, не понимала Нигора? Ей же сто раз далеко от шестнадцати лет, чтобы прийти в такое смущение от одного только его вида.

В тронном зале, во время пира, она украдкой смотрела на Бузурга, и их взгляды встречались лишь на мгновение. Сейчас же их взгляды встретились и не разлучались. Да, чувства остались, признала Нигора. Она никогда этого и не скрывала. Она до сих пор любит Бузурга ибн Махмуда, даже спустя столько лет. Интересно, любит ли ещё он её саму?

Сейчас она это узнает. Султан надвигался на неё, словно грозовая туча, готовая сверкать молниями. Время изменило его. Прибавила в нём мужскую зрелость. Широкие мощные плечи говорили о грубой силе. Возможно, он больше на такой нежный, как когда-то. Ох, как ей хотелось это узнать. Густая короткая борода и суровый взгляд говорили о его строгости и надменности.

— «Куда же делась твоя широкая улыбка, любимый? Она ведь только что была на твоём лице», — Нигора почувствовала, как по её спине забегали мураши.

Бузург больше не тот молодой и амбициозный мэр Арружа, в которого она влюбилась, которому она отдала самое ценное — свою невинность. Теперь же Бузург был алчным и чёрствым правителем всего Ахоруна. С утратой жены он потерял и тягу к радости жизни и возмещал это непомерной жадностью. Ни у кого в мире нет столько золота, серебра и драгоценных камней, сколько есть в его казне. Однако он желал всё больше и больше. Не зная куда деть излишнее богатство, он и возвёл этот тройной купол над дворцом. Даже этого было мало.

— «Оно и к лучшему», — подумала Нигора. — «Я бы подарила тебе целый мир, женись ты на мне после смерти своей жены».

Нигора грустно и глубоко вздохнула. Возможно, зависть не так уж и глубоко сидит в ней.

Бузург стремительно подошёл к ней. Она шагнула навстречу и султан Ахоруна крепко схватил её за руку и бесцеремонно потащил её вглубь глухого арочного алькова, где их не увидят и не потревожат слуги. Бузург прижал Нигору в тёмном углу и крепко сжал за горло. Он опустил свою голову к её шее и вдохнул её сладкий аромат. Его мужская плоть затвердела, вспомнив былую близость. Если он сорвёт с неё платье и возьмёт её прямо в этом углу, Нигора даже не станет сопротивляться.

— Мне стоило тогда лишить тебя головы, — тихо процедил Бузург, подавляя искушение своей плоти.

Волчьим оскалом султан также подавлял в себе желание вкусить её, снова ощутить, какая она нежная, желанная…

Нигора же тяжело вздыхала, но не от боли в сжатом горле. По мелкой дрожи её тела Бузург понял — она взмокла. Так и было. Нигора возжелала его, как только он коснулся её. У холодной стены она вожделела, чтобы Бузург согрел её как раньше. И плевать, что в зале полно людей. Она ослепит и оглушит всех, пожелай всё-таки султан сорвать с неё тонкое, красное бархатное платье. Она готова…

Чувствуя его горячее дыхание на своей шее, она с трудом простонала:

— Ты лишил меня головы, когда мы с тобой впервые…

— Что ты здесь делаешь, Арогин? — подчёркнуто процедил Бузург, с трудом сдерживая себя от желания сжать мочку её уха своими губами.

Нигора поняла, что Бузург тоже хочет её — она чувствовала это своим правым бедром и невольно прижала султана к себе.

— Я скучала по тебе, — шепнула она, с трудом глотая воздух.

Бузург отпустил её горло и плавным движением опустил руку на край её плеча. Нигора жадно вдохнула и посмотрела на него. Безусловно, они до сих пор любят друг друга — об этом говорил их недолгий встречный взгляд. Как бы сильно ни хотел Бузург ответить взаимностью, он не мог позволить их порочной связи возобновиться. Он отошёл от неё, чтобы подавить, к сожалению Нигоры, своё мужское возбуждение. Бузург отвёл от неё взгляд и с укором проговорил:

— Полагаю, в постели ты многое нашептала на ухо Муниру, раз он покровительствует тебе.

— После тебя у меня никого не было, — серьёзно ответила Нигора. — И потом, я не просила его защищать меня. Я пришла сюда не за этим.

— Говори, зачем пришла, — потребовал Бузург.

На самом деле султан знал, зачем, но в глубине души не хотел в это верить.

— Сбылось, — коротко заявила Нигора, подтвердив догадку султана.

От ответа Бузург хотел зло нахмуриться, но вместо этого изобразил недоумение.

— Моё предсказание о твоей дочери сбылось, — уточнила Нигора.

— Нет! — неожиданно тихо рявкнул Бузург. — Не желаю и слушать об этом, — он резко развернулся и хотел было уйти, но Нигора схватила его за руку и с неподдельной тревогой в голосе сказала:

— Прошу тебя, отнесись к этому серьёзно. Мне нужна твоя помощь. Грядёт нечто ужасное…

— Больше никаких предсказаний, — прервал её Бузург и вырвал свою руку.

— Расим, он…

Бузург был уже у выхода из тёмного алькова, когда Нигора попыталась снова заговорить.

— Меня не волнует этот лизоблюд, — султан остановился и через плечо раздражённо заявил ведьме. — Сегодня свадьба моей дочери. Потому, я благосклонен и добродушен. После свадьбы не злоупотребляй моим гостеприимством… — Бузург выждал паузу. Голос, пробудившийся у него внутри от возбуждения, кричал ему: «Вернись к ней! Крепко прижми к себе и вцепись в её нежные губы». Этот крик был умоляющим, но Бузург подавил его ради своей дочери… и ради Нисо. — Больше не появляйся в Ахоруне. Иначе, ты знаешь, что тебя ждёт, — категорично предупредил он и ушёл.

Нигора растеряно стояла посреди алькова, глядя в спину любимого мужчины. Он скрылся за углом и, возможно, она никогда больше его не увидит. Вдруг она почувствовала, как холод пронизывает всё её тело. Она почувствовала себя одинокой среди множества гостей. Нигора хотела попросить о помощи, чтобы он поделился с ней кусочком Чёрного рубина. Она всецело полагала, что этот невиданный драгоценный камень поможет спастись от грядущего. Но её план не удался…

* * *

«Когда Зелёная хворь началась в Расулабаде, Расим ограничил доступ к падишаху Нодиру. Лишь его доверенным слугам было разрешено ухаживать за больным падишахом. Это навело врачей хранителей на подозрение».

Хранители знаний: «Исследования Зелёной хвори»

Шабнам спела семь песен: три про любовь, в остальных она, как и предыдущий дуэт, призывала гостей к танцу, а в перерывах поздравляла молодожён.

Всё