Календарные обычаи и обряды народов Юго-Восточной Азии - Роза Шотаевна Джарылгасинова

О возникновении этого культа рассказывают, что однажды приходский священник в Киапо, спешивший куда-то по своим делам, раньше времени приказал прекратить традиционную религиозную процессию и вернуть статую в церковь. Но вдруг неожиданно разразилась гроза, в которой перепуганные прихожане усмотрели гнев божий. Они отказались возвращаться в церковь, разулись и понесли статую дальше. Это шествие в дальнейшем превратилось в традиционный обряд: так ее носят и сейчас — обязательно босиком, в закатанных по колено штанах, в расстегнутых рубашках и с полотенцем на шее [Подберезский, 1974, с. 146].

Каждый год 9 января у храма Киапо, где и в обычные дни чрезвычайно многолюдно, собиралась вся Манила. Здесь уже с раннего утра ожидают толпы юношей в белых рубашках и с полотенцами, которыми обмотаны головы или шеи и плечи. На близлежащих улицах перекрывается движение, и из церкви выносят изваяние [Лауринчюкас, 1981, с. 27–28]. Верующие с тревогой всматриваются в него. Если у Сеньора де Киапо лицо темнее обычного — жди беды, если светлее — жди удачи и благополучия. Все исполнено непонятного для непосвященного смысла: больше в этом году оркестров или меньше, беспокойнее толпа или нет. Считается, что всякий, кто сумеет коснуться статуи, обеспечивает себе счастье на целый год, поэтому дело всегда доходит до драки, и статуя падает. И на это обращают внимание — чаще ли она падает, чем в прошлом году. В культе Черного Назаретянина, как и в прочих культах, нетрудно усмотреть тесное переплетение христианских и языческих черт [Подберезский, 1974, с. 146].

Хочется еще раз обратить внимание на глубокие, дохристианские истоки данного культа. Важно отметить, что именно ацтекские, неевропейские черты лица Черного Назаретянина, возможно, обеспечивают ему подобную популярность. Крайне важно отметить также то обстоятельство, что по более или менее светлому его лицу определяют будущее. Здесь возможна параллель с «растущим» крестом Магеллана. Подобного рода представления уходят в глубокую древность [Martires, 1968, с. 5].

В отношении культа Черного Назаретянина необходимо отметить, что в нем явственно проступают черты так называемой теофании, т. е. «явления» бога. «Явление» бога может происходить в различных формах, в том числе и в персональной. При этом божество может «явиться» в своем подлинном виде или (что бывает чаще всего) «вселиться» в оболочку живого существа — животного или человека. Всякая теофания мыслится всегда имеющей практическую цель в области отношений божества к людям: божество хочет помочь людям, открыть им будущее и т. д. Мифы подобного рода ведут в глубь веков, подобно гомеровскому эпосу, Ветхому завету и т. п. «Способы» заставить божество явиться или открыть свою волю различны и так или иначе связаны с магией. Одним из проявлений теофании и является культ Черного Назаретянина, истоки которого ведут в доиспанские времена.

Обычаи и обряды весенне-летнего сезона

День влюбленных.

Следующим большим и общепризнанным среди тагалов (как и среди других равнинных народов) праздником являлся День святого Валентина, или День возлюбленных, отмечавшийся 14 февраля. Этот праздник, безусловно, христианского происхождения и был тагалами заимствован у европейцев.

Чтобы показать его генезис, отметим, что еще сравнительно недавно в Англии и Шотландии накануне этого дня собирались юноши и клали в урну соответственное их числу количество билетов с обозначенными на них именами девушек; затем каждый вынимал один из билетов. Та, имя которой доставалось таким образом юноше, становилась на предстоящий год его «Валентиной», а он — ее «Валентином». Это влекло за собой для них на целый год отношения, близкие к отношениям между средневековым рыцарем и его «дамой сердца».

Хотя этот праздник пришел на Филиппины из Европы и сохранил форму и внешнюю атрибутику народной католической обрядности, на Филиппинах его суть несколько изменилась в более практическую сторону. Как отмечала Е. Сумленова, в феврале филиппинцы отмечают День святого Валентина — День влюбленных: все, кто раньше не осмеливался признаться в чувствах, решаются на объяснение, обмениваются трогательными открытками [Сумленова, 1985, с. 128].

В День святого Валентина происходят церемонии массового венчания женихов и невест, подчас собираются сотни пар. Многочисленны случаи, когда венчаются пожилые и даже старые люди (60-70-летнего возраста), прожившие вместе 20–30 лет и уже имеющие много детей.

Л.М. Кузнецов описал такой обряд в г. Пасай (Большая Манила). Обряд происходит на территории спортивного комплекса, в огромном спортивном зале, вмещающем сотни людей. В День святого Валентина этот зал заполняют женихи и невесты в белых платьях (баронгах). О венчании пожилых людей автор пишет: «Как же себя чувствует женщина в день бракосочетания, после того как она прожила с женихом много-много лет?.. Это одновременно торжественная и грустная церемония. Подвенечное платье как-то странно выглядит на старушке или на женщине, которая не сегодня завтра должна приглашать повитуху. Но что поделаешь? Чтобы пойти под венец, нужны деньги. Многие на Филиппинах не могут позволить себе торжественный обряд до конца дней своих. В то же время имеющие деньги вкушают радость бракосочетания дважды, а то и трижды… Но таких единицы. Обделенных же, не имеющих возможности закрепить брак на небесах, тысячи. Женщины переживают это острее, чем мужчины. Может быть, потому, что порой она несет больший груз ответственности и трудов и рассчитывает на большую милость всевышнего, природы и общества, что она — самый последовательный, старательный хранитель очага, семьи, которая для мужчин-филиппинцев служит крепостью. Хозяйка же крепости всегда гордилась тем, что благодаря ее заботам, трудам, ее любви дом, очаг надежно защищает и ее, и мужа, и детей от напастей окружающего мира» [Кузнецов, 1987, с. 62–63].

Празднование Пасхи.

С большим размахом празднуется тагалами и Пасха, правда, с меньшей помпой, чем Рождество. Тем не менее, подготовка к Пасхе, как и к Рождеству, начинается задолго, почти сразу после Дня святого Валентина.

По народному календарю Пасха в стране считается началом лета.

«Пасхе предшествует святая неделя — „холи уик“: Манила постится, не ест мяса, не играет свадеб, не целуется в парках. С экранов телевизоров исчезают легкомысленные фильмы, их сменяют библейские проповеди. На эстрадах многочисленные монашки в белых одеяниях поют под гитару перед зрителями. В деревнях крестьяне ходят по улицам с фигурками святых, поют „пабаса“ — о любви к ближнему» [Сумленова, 1985, с. 129].

Пасхальные праздники, как и другие, сопровождаются различными шествиями и мистериями. Так, на о-ве Мариндуке, где также живут тагалы, в это время проходит так называемый Морионский фестиваль: разыгрывается история римского центуриона Лондинуса, который, по преданию, пронзил грудь Христа своим копьем. Участники облачаются в «римские доспехи», надевают зловещие маски центурионов и движутся по улицам вслед за всадниками на белых конях.