Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

не сломать. Поучаствовать в бою на пересечённой местности и опять выжить и даже не быть раненым, в отличии от Антона. Попасть в подземные лабиринты, сломать там то, что строилось хрен знает сколько сотен или тысяч лет назад, чуть не навернуться в подземную реку и опять проскочить по лезвию бритвы, на грани фола и остаться в живых. Обокрасть древнюю цивилизацию, утащив у них золотишко, толи у мочика, толи у инков. Чуть было не быть съеденным милой змейкой с бревно величиной, но и тут умудрится отскочить. Тебе опять повезло, а анаконде нет. Осталась тухнуть в лабиринте. И несмотря ни на что, суметь выбраться в слепую на поверхность и тут тебе повезло, что тебя нашли аборигены, а не попал на ужин к ягуару. Отдохнул, подлечился, пришёл в себя, натрахался от души, мать твою и теперь опять идёшь не понятно куда. Хорошо хоть не по подземному лабиринту. Не, Самарин, ты реально красавчик. Вопрос только, когда кончится лимит везения?

В какой-то момент мы поднялись на очередной холм. Джунгли, что самое интересное, стали редеть и верхушка высокого холма была более-менее от растительности свободная. Индейцы остановились. Указали мне вперёд, по маршруту следования. Я увидел далеко, еле-еле видневшиеся горы. Я оглянулся на своих провожатых. Сам указал рукой в направлении видневшихся гор. Похоже это Южные Кордильеры, или по другому их называют Андами. Мощная горная система. Самая большая по протяжённости горная система в мире, если считать Северные Кордильеры и Южные, как одно целое.

Индейцы мне кивнули. Я понял, что дальше пойду один. Кивнул аборигенам. Пожал им руки и пошёл к горам, спускаясь с холма. Оглянувшись, через несколько шагов, индейцев уже не увидел. Были и исчезли. Ну и ладно. Курс пришлось держать на запад. Шёл ещё часа три, сверяясь с компасом. Возле одной небольшой речушки, бежавшей явно с гор, остановился. Перекусил. Посидел, отдыхая, потом надел рюкзак, поправил автомат и двинулся дальше. В какой-то момент, ещё ничего не видя, почувствовал нарастающую опасность. Я резко остановился. Стал оглядываться, медленно поворачиваясь. Мелькнуло пятнистое тело, я чисто инстинктивно ушёл в сторону. Пятнистая торпеда пролетела мимо, но тут же резко затормозила, разворачиваясь на ходу. Какие-то секунды ушли на всё про всё. Ствол автомата уже смотрел на зверя. Грохнула очередь. Ягуар перевернулся в воздухе. Он успел прыгнуть. Меня сбило с ног. Мы с ним вместе покатились по земле. Он вцепился в меня когтями, но и только. Пуля попала ему в голову. Раздробила нижнюю челюсть, изменила траекторию. И вышла между ушей. На меня плеснуло кровь. Смерть у кошака была мгновенной, так как пробило мозг. Хотя лапы ещё гребли в конвульсиях. Мать-перемать. Да что ты будешь делать! Отцепил от себя дикую кошку и отпихнул её. Сердце бухало у меня словно молот молотобойца по наковальне. Достал фляжку и смочил лицо, вытираясь от крови животного. Посмотрел на ягуара. Красивый, зараза. Вот шкурку бы снять. Да хрен с ним. Глотнул воды из фляжки и пошёл дальше.

Толстого и здоровенного удава увидел за несколько шагов до него. Он лежал, обвив своими кольцами на толстой ветке дерева. Его голова свесилась вниз. Он смотрел на меня.

- Эээ, братан, шалишь. Я тебе, твою дивизию, не бандерлог или кролик, так что ходим мимо. – Погрозил ему пальцем. Обошёл удава по дуге. И вообще, достали меня эти грёбанные джунгли. Домой хочу, в Россию. Пусть тайга, пофиг. Пусть, мать её, зима, тоже пофиг. На лыжах покатаюсь. Но не эти стрёмные джунгли с ягуарами, удавами, анакондами и прочей прелестью. Хорошо, что это хоть не Африка с её мухой це-це. А то цапнет такая за зад и всё, прикарнёшь под баобабом и не проснёшься. Хотя тут своих кровососов хватает. Скорей бы выйти к боле-менее цивилизованным местам. К вечеру вышел к какой-то тропе. Пошёл по ней, двигаясь в сторону гор. Они стали более чётче видны. И вообще ландшафт стал меняться. Джунгли постепенно отступали, сменяясь предгорьем. Вскоре вышел к навесному мосту. Внизу, метрах в пятнадцати, текла река. Мне надо было перебраться на тот берег. Я некоторое время рассматривал мостик. Что-то он не внушал мне доверия. Настил старый. Тронул первую доску ногой. Вроде не рассыпалась. Встал на неё. Нормально, не скрипит и не трещит. Сделал ещё один шаг. Опять нормально. Потом ещё сделал пару шагов. Вроде держат доски. В этот момент на той стороне, из леса к мосту вышли вооружённые люди. Сначала двое, потом ещё трое. Один из них показал на меня, что-то заорал. Мать его. Я рванул назад. Раздались выстрелы. Я успел соскочить с моста и рванул в лес. Пусть это были уже не такие густые джунгли, но всё же. С моста по мне стали стрелять более интенсивной. Неожиданно плечо обожгло, словно приложились раскалённым прутом. Я не обращал внимания. Развернулся. Приклад в плечо. Дал пару коротких очередей по бежавшим по мосту людям. Один упал на настил, заорав благим матом. Бежавший первым, притормозил. Стал стрелять в ответ. На мосту оказалось уже человек восемь. Тот, который шёл первым, обернулся и что-то закричал предостерегающее. Но было поздно. Доски настила затрещали и стали ломаться. Двое сразу улетели вниз в реку. Тот, который шёл первым припустил со всех ног на мой берег. За ним успел ещё один, перепрыгнув через раненого. Настил разрушался. Раненый сыграл вниз, двое успели рвануть назад и выскочить на противоположный берег. Ага, здесь осталось двое. Глянул на левое плечо. Пуля прошла скользом, разорвав рукав куртки и майки. Побежала кровь. Но это была ерунда. Я скинул рюкзак, оставив его на тропе, сам сместился в сторону в кусты. Пробежался и замер, поднявшись на небольшую возвышенность. Залёг. Примитив, конечно, но мало ли, вдруг сработает?!..

Фрэнк стоял и смотрел на горы, которые высились там, в дали.

- Сэр. – Фрэнк оглянулся. К нему подошёл Гарри. – Сэр, мы уже почти три недели утюжим джунгли. Слушаем эфир, тех, кто тоже охотится за Самариным. Он нигде не появлялся. Он исчез. Эти чёртовы джунгли могут поглотить кого угодно так, что следов не найдёшь. Что будем делать, сэр? Мы засветились в нескольких населённых пунктах. Я уверен, информация о нас уже у наших конкурентов. То, что мы тоже здесь по душу Самарина, они уверены. Мы перехватили разговор. Единственное, чего они не знают, это то, что нам не голова Самарина нужна, а он сам, живой и невредимый. Вот только живой ли он? Если бы