Долгожданный любовник - Дж. Уорд

Что за неделя. Она согласилась поработать частным детективом для одного крупного манхэттенского адвоката по бракоразводным процессам… который подозревал свою собственную жену в измене. Как оказалась, по сути дела, женщина изменяла, с двумя разными людьми.

Расследование заняло у Солы ночи и ночи работы, и когда она, наконец-таки, свела концы с концами — разумеется — затерялась аж на целых шесть дней.

Время, проведенное вдалеке, пошло на пользу. А ее бабушка, с которой она связывалась каждый день, больше не докладывала ни о каких посетителях.

— Ты спишь? — позвала Сола, хотя это и было глупо. Женщина ответила бы, если бы бодрствовала.

Бросив это дело, она прошла в кухню и ее глаза незамедлительно метнулись к окну над столом. Мысли об Эссэйле не выходили из ее головы… и где-то глубоко в душ е,она понимала, что, скорее всего, ухватилась за свой маленький проект в Большом Яблоке 79, чтобы проложить между ними хоть какое-то подобие дистанции, а не ради неотложной нужды заработать или дальнейшего продвижения в ее побочной карьере сыщика.

После стольких лет заботы о себе и бабуле, происходящая с ней в его присутствии утрата контроля, не была ей подругой. В этом мире ей было не к кому обратиться кроме себя самой; у нее не было родителей; когда она не работала, у нее не было денег. И она отвечала за восьмидесятилетнюю старушку с медицинскими счетами и снижающейся подвижностью.

Как в любом занюханном романе пока ты молод и происходишь из обычной семьи, ты можешь позволить себе потерять голову, потому что у тебя всегда есть страховочная сетка.

В ее случае, страховкой была сама Сола.

И она просто молилась, чтобы после недельного перерыва встреч с ним…

Удар пришелся сзади в затылок, сотрясая ее до самых коленей, и те подогнулись. Падая на линолеум, девушка хорошо рассмотрела обувь ударившего ее человека, мокасины, но не модные.

— Подними ее, — произнес мужчина приглушенным голосом.

— Сначала я ее обыщу.

Сола закрыла глаза и сохраняла неподвижность, пока ее переворачивали и шмонали грубые руки; ее парка тихо шелестела, пояс штанов рывком сдернули с бедер. У нее отобрали пистолет вместе с iPhon-ом и ножом…

— Сола?

Работавший над ней мужчина замер, а она боролось с инстинктом воспользоваться преимуществом того, что он отвлекся, и попытаться перехватить власть над ситуацией в свои руки. Проблема в ее бабуле. Лучший вариант, чтобы эти мужчины убрались из дома прежде, чем нанесут вред пожилой женщине. Сола могла бы справиться с ними, куда бы ее не отвезли. А с появлением ее бабушки?

Кое-кто ей не безразличный мог умереть.

— А теперь потащили ее отсюда, — прошептал мужчина слева.

Когда парни ее подняли, она притворилась обмякшей, но приподняла одно веко. Оба носили хоккейные маски с отверстиями для глаз и рта.

— Сола! Что ты делаешь?

«Ну же, засранцы, — мысленно подгоняла она, в то время, когда они пытались справиться с ее руками и ногами. — Пошевеливайтесь…»

Они шваркнули ее о стену. Почти сбили лампу, ругаясь достаточно громко, чтобы было слышно, пока кое-как тащили ее «бездыханное» тело через всю гостиную.

Когда она готова была уже «вернуться к жизни» и навалять им как следует, они успели добраться до входной двери.

— Сола? Уже спускаюсь…

Она начала про себя молиться, произнося старые, знакомые ей с детства слова. Только на этот раз, речитатив не был механическим… она отчаянно нуждалась, чтобы в кои-то веки, ее бабуля замешкалась. Чтобы не спустилась по ступенькам прежде, чем парни выберутся из дома.

«Боже, прошу…»

В нее врезался холод, и это было хорошей новостью. Наряду с неожиданно появившейся прыткостью у этих людей, быстро таща ее к машине. И тем, что уложив ее в багажник, забыли связать ее по рукам и ногам. Они просто ее закинули и с пробуксовкой пустились наутек, когда колеса, наконец, сцепились с обледенелой дорогой.

Она ничего не видела, но ощущала повороты. Налево. Направо. Перекатившись, она начала шарить руками в поисках хоть чего-нибудь, что могла бы использовать в как оружие.

Безуспешно.

И было холодно, а это значило, что ее физические реакции и силы при долгой поездке имели ограничение. Слава богу, она не успела снять парку.

Стиснув зубы, Сола напомнила себе, что бывала в ситуациях и похуже.

Что точно, то точно.

«Дерьмо».

***

— Обещаю, что не подвергну свое здоровье опасности. — Стоя в кухне особняка и ожидая возражений Фритца, Лэйла закончила натягивать шерстяное пальто, которое в начале месяца подарил ей Куин. — И я ненадолго.

— Тогда я вас сопровожу, госпожа. — Старый доджен оживился, его густые седые брови приподнялись в оптимистическом настроении. — Я отвезу вас, куда пожелаете…

— Благодарю, Фритц, но я всего лишь на всего собираюсь осмотреть достопримечательности. У меня нет конкретного пункта назначения.

По правде говоря, она стала психованной из-за заключения в доме, и после хороших новостей от сделанного доком Джейн последнего анализа крови, Лэйла решила, что ей необходимо выбраться из этой тюрьмы. О дематериализации не могло быть и речи, но Куин обучил ее вождению… и мысль о том, чтобы сидеть за рулем в теплой и уютной машине, направляясь в никуда… быть свободной и предоставленной самой себе… звучала просто как райская песня.

— Возможно, тогда я позвоню…

— Ключи. Пожалуйста, — перебила она его и, глядя в глаза дворецкому, протянула руку, требуя насколько можно любезно, но твердо, продолжая удерживать взгляд. Забавно, было время, до беременности, когда она уступила бы, лишь бы не причинять доджену беспокойства. Но не теперь. Она вполне привыкла отстаивать интересы свои, своего младенца, и его отца.

Прохождение через ад и едва не лешась столь желанного малыша, изменило ее настолько, что она до сих пор осознавала эти перемены в себе.

— Ключи, — повторила она.

— Да, конечно. Секундочку. — Фриц суетливо заспешил к встроенной столешнице в задней части кухни. — Вот.

Когда дворецкий вернулся и предъявил их с напряженной улыбкой, она положила руку ему на плечо, несмотря на то, что, несомненно, это разволновало бы его еще больше… что и случилось.

— У вас телефон при себе?

— Да, конечно. — Она вынула его из кармана расположенного в центре своего свитера из овечьей шерсти. — Видите?

Помахав на прощанье, она вышла в столовую, кивнув на ходу служащим, уже накрывавшим столы для Последней Трапезы. Проходя через фойе, она поняла, что ускорила шаг, приближаясь к вестибюлю.