Беспощадный. Не русские идут - Василий Головачев

– Ну, и что будем делать? – просипел Сергей Степанович.

Веллер-Махно не ответил. Он понимал, что объяснить происшедшее начальству или представителям МЧС, которых теперь придётся вызывать, он не сможет. В голове вращалась как заведенная одна мысль: кто, какой самоубийца и зачем поднял вертолёт в воздух и направил его в кратер, недавно накрытый Опухолью?

Зачем он прыгнул в кратер, Мирослав не смог бы объяснить никому, в том числе самому себе. Нырнул в дыру, как в воду, закрыв глаза и задержав дыхание.

Странным образом он не ударился о край дыры ни головой, ни боком, словно она расступилась, пропуская «ныряльщика».

Полёт был недолгим, как показалось. Он был уже на глубине десятка метров, когда сзади грохнуло, и в колодец ворвалось огненное облако взрыва, догоняя прыгуна. Спасло его то, что колодец изогнулся коленом, и пламя погасло, долетев как раз до изгиба. А затем начался кошмар.

Мирослава впечатало в стену хода, затем он проехался пузом по скользким и гладким буграм, ударился головой о выступ, к счастью, тоже округлый и гладкий, и какое-то время его вращало, кидало из стороны в сторону, пока ход не кончился бездной. Во всяком случае, так ему показалось, пока он летел в темноте и пустоте.

Длился полёт всего пару-тройку секунд, после чего Мирослав ударился обо что-то хрупко-рыхлое, рассыпавшееся от столкновения, и потерял сознание.

Очнулся какое-то время спустя от световых стрел, вонзившихся в глаза. Застонал, попытался загородиться от света рукой.

– Живой, headless horseman, – раздался чей-то знакомый голос.

В голове щёлкнуло: голос принадлежал пропавшему Данилину, а его фраза переводилась с английского как «всадник без головы».

Мирослав с трудом сел, тараща глаза, разглядел два силуэта в зыбком отсвете от потолка пещеры, куда упирался луч фонаря.

– Погаси, – продолжал удаляющийся мужской голос, – надо экономить батареи.

– Пусть придёт в себя, – отозвался женский голос.

– Наталья? – узнал Мирослав.

– Соображает, всё в порядке.

Фонарь погас. Всё вокруг погрузилось в чернильную темноту.

– Как ты себя чувствуешь, всадник? – Тёплые пальчики пробежали по голове Кожухина, по лицу, остановились на груди.

– Нормально.

– Ничего не поломал?

Мирослав прислушался к себе, пошевелил плечами, пальцами рук и ног.

– Бок болит…

– Здесь? – Ласковые пальчики переместились на правый бок, ушибленный при падении. – Рёбра вроде бы целы.

– Обо что я стукнулся? Показалось, упал на строительные леса.

– Взгляни.

Фонарь вспыхнул, высветил стены пещеры полусферической формы, усеянные кристалликами каких-то минералов, и большую кучу странных изогнутых палок, похожих на серо-белые кости и обломки исполинского скелета.

– Что это?

– Похоже, сюда проваливались люди и звери, где и погибали. Сначала сюда упала я, потом ты.

Мирослав передёрнул плечами.

– Хороший могильник получился! Андрей тоже сюда свалился?

– Меня пронесло мимо, – послышался голос Данилина, и в дальнем конце пещеры сгустилась тень; он пересёк пещеру, остановился за спиной сидевшей на корточках лётчицы. – Мне удалось зацепиться за выступ в этой кишке и дождаться, пока схлынет вода.

– Значит, ты…

– Я достал Ключ.

– Правда?! – не поверил ушам Мирослав.

Вместо ответа Данилин расстегнул куртку и вытащил почти невидимый в сумраке тетраэдр. Точнее, предмет непонятной формы, так как в данный момент он больше напоминал многогранный кристалл полевого шпата или хрусталя величиной с кулак.

– Это… он? Соринка?

– Он, он, – подтвердила Наталья, выпрямляясь. – Если способен идти, вставай, будем двигаться.

– Куда?

– Назад дороги нет, без альпоснастки сто с лишним метров нам не преодолеть, поэтому предлагается двинуться вперёд.

– К центру Земли, что ли? – пошутил Мирослав.

– Идёмте, – коротко бросил Данилин, пряча Соринку и направляясь в дальний угол пещеры.

Наталья взяла фонарь, подала руку геофизику. Тот поднялся, стискивая зубы от уколов боли в ушибленных местах.

– Как тебя занесло сюда? – поинтересовалась девушка.

– Сам прыгнул, – пожал он плечами.

– Зачем?!

– Не знаю, – ответил он честно. – Побоялся, что больше тебя не увижу.

– Без шуток.

– Я серьёзно.

Несколько мгновений девушка смотрела на него, не отрываясь.

– Что там у вас случилось?

Он нехотя рассказал о вертолёте, неизвестный угонщик которого направил машину на кратер.

– И ты… – начала ошеломлённая лётчица.

– Прыгнул до того, как он грохнулся в дыру, – закончил Мирослав.

– Ты сумасшедший!

– Ещё какой! – подтвердил он со смешком.

– Андрей, – позвала Наталья.

– Я слышал, – донёсся голос Данилина. – Это моя вина.

Девушка догнала его, остановившегося у громадного пролома квадратной формы в полу пещеры.

– О чём ты?

– Их было трое. Надо было обследовать всё побережье, а я этого не сделал.

– Ты говоришь о посланцах Тивела?

– Да.

– Это те, которых ты…

– Без комментариев.

– Может быть, поделитесь своими тайнами? – подошёл Мирослав.

– Посмотрите. – Данилин взял фонарь у Натальи и посветил в пролом.

Луч фонаря выхватил из темноты ребристые бликующие стены четырёхугольного колодца, торчащие из них короткие толстые штыри и стеклянистые с виду наплывы, похожие на заросшие бельмами глаза динозавров.

– Шахта? – неуверенно проговорил Мирослав.

– Не шахта, но искусственный колодец.

– Там, внизу, свет, – заметила Наталья.

– Совершенно верно, что-то светится. Попробуем спуститься.

– Как? – скептически хмыкнул Мирослав. – Снова будем прыгать и хлопать ушами вместо крыльев?

– Хлопая ушами, летать не научишься. У нас есть метров тридцать верёвки.

– Откуда? – Мирослав вспомнил, что до вертолётной атаки они опускали Наталью в кратер на верёвке. – Ах да, забыл. Можно, я первым пойду? Я лёгкий.

– Первым пойду я, – сказал Данилин таким тоном, что возражать никто не решился. – Снимай пояс.

Наталья не сразу вспомнила, что страховочный ремень до сих пор на ней, похлопала себя по бокам, отстегнула пояс.

Данилин обернул его вокруг своей талии.

– Где верёвка?

– Посвети.

Данилин направил луч фонаря в ту сторону, откуда они пришли.

Лётчица сбегала к куче костей, вернулась с верёвкой.

Данилин скрутил узел, подал конец верёвки Кожухину.

– Держи, намотай на руку.

Мирослав послушно обвязал руку бечевой, как это делал Химчук.

– А если верёвки не хватит?

– Вытащите.

Данилин примерился, прыгнул вниз, так что у Кожухина вырвался невольный возглас, и ловко уцепился пальцами за карниз обрыва.

– Травите потихоньку.

Мирослав и Наталья вцепились в бечеву, и Данилин медленно пополз в бездну, прижимаясь всем телом к стене колодца. Фонарь он оставил наверху, и Наталье приходилось одной рукой держать его, а другой помогать геофизику. К сожалению, оба помощника не имели возможности наблюдать за процессом спуска, так как стояли на одной стороне пролома и не могли в него заглянуть.

Данилин пропал из виду.

– Видно что-нибудь? – крикнул Мирослав спустя пару минут.

– Опускайте, – долетел ответ.

Бечева снова поползла в колодец.

Ещё через пару минут послышался тихий, но отчётливый голос Андрея, практически не искажённый дребезжанием эха:

– Вижу дно, можете опускать быстрей.

– Примерно двадцать метров, – пропыхтел Мирослав.

– Двадцать три, – уточнила девушка, обладавшая хорошим глазомером. – Устал?

– Нормально.

– Всё! – донёсся неожиданно громкий – словно включили динамики – голос Данилина. – Сможете закрепить конец верёвки, чтобы спуститься ко мне по одному?

Наталья повертела головой, посылая луч фонаря во все стороны в поисках надёжной основы для верёвочной петли.

– Ничего не вижу.

– Может, отыщем кость подлиннее? – предложил Мирослав. – Положим сверху как перекладину.

– Трёхметровых костей там нет.

– Свяжем.

– Нет, это ненадёжно, нужен большой камень или выступ.

– Да вон же выступ, слева от тебя.

Наталья посветила на стену.

В этом месте действительно из пола вырастала кривая неровная дуга, соединяясь со стеной, и образовывала нечто вроде толстой ручки.