Слово президента - Том Клэнси

Это были морские учения, но ему никогда не доводилось присутствовать при чем-либо подобном. Обычно одна группа кораблей играла роль противника, тогда как вторая вела против нее «боевые действия», и было нетрудно различить по расположению кораблей, кто играет роль противника. На этот раз, однако, обе группы вместо того, чтобы выстроиться друг против друга, направлялись на восток. Такое расположение кораблей носило название «ось угрозы», имея в виду направление, с которого нужно ожидать удар противника. С восточной стороны находилась Китайская Республика на острове Тайвань. Старший офицер, руководивший оперативной прокладкой, помечал расположение китайских кораблей на прозрачной ацетатной пленке, наложенной на карту, и вырисовывалась совершенно ясная картина.

— Рубка, докладывает гидропост, — послышался голос старшего акустика.

— Рубка слушает, — ответил капитан, снимая с крючка микрофон.

— Два новых контакта, сэр, обозначены как «Сьерра-20» и «Сьерра-21». Оба в подводном положении. «Сьерра-20», пеленг три-два-пять, слышен слабо.., одну минуту.., похоже, это тип «хан», хорошо просматривается на частоте пятьдесят герц, слышен шум силовой установки. Контакт «Сьерра-21» тоже в погруженном положении, пеленг три-три-ноль, мне начинает казаться, что это тип «ксиа», сэр.

— Ракетоносец принимает участие в морских маневрах? — с удивлением спросил старший офицер.

— Насколько отчетливо прослушивается контакт «Сьерра-21»?

— Становится лучше, сэр, — ответил старший акустик. Весь персонал гидроакустического поста находился сейчас в своем отсеке на левом борту, перед боевой рубкой. — Судя по шуму силовой установки, я считаю, что это «ксиа», капитан. «Хан» перемещается к югу, его пеленг сейчас три-два-один, считаю обороты гребного винта.., скорость около восемнадцати узлов.

— Сэр? — Старший офицер успел сделать быструю прокладку. Обе китайские подлодки — ударная лодка и ракетоносец — находились за северной группой надводных кораблей.

— Что-нибудь еще, гидропост? — спросил капитан.

— Сэр, со всеми этими контактами ситуация становится немного запутанной.

— И ты мне говоришь это, — прошептал кто-то у прокладочного стола, делая новое изменение в курсе.

— Что на востоке? — настаивал капитан.

— Сэр, к востоку от нас шесть контактов, все относятся к категории торговых судов.

— Все они нанесены на карту, сэр, — подтвердил старший офицер. — И пока ничего от Военно-морского флота Тайваня.

— Это скоро изменится, — произнес капитан, думая вслух.

Генерал Бондаренко тоже не верил в случайности. Более того, южная часть страны, известной раньше как Союз Советских Социалистических Республик, вызывала у него отвращение. Причиной было его пребывание в Афганистане и та страшная ночь в Таджикистане[68]. Рассуждая абстрактно, он только приветствовал полное отделение Российской Федерации от мусульманских наций, расположенных на южной границе его страны, но реальный мир не был абстрактным.

— Так что, по-вашему, там происходит? — спросил генерал-лейтенант.

— Вы присутствовали на брифинге по Ираку?

— Да, товарищ директор.

— Тогда расскажите мне, каково ваше мнение, Геннадий Иосифович, — произнес Головко.

Бондаренко наклонился над картой и начал говорить, водя по ней пальцем.

— Я бы сказал, что вас больше всего должна интересовать вероятность стремления Ирана приобрести статус сверхдержавы. После объединения с Ираком его нефтяные запасы увеличились на сорок процентов. Более того, у Ирана появилась теперь непосредственная граница с Кувейтом и Саудовской Аравией. В случае завоевания этих стран запасы нефти удвоятся, причем можно не сомневаться, что крошечные страны этого региона тоже станут легкой добычей. Объективные обстоятельства очевидны, — продолжал генерал бесстрастным голосом профессионального военного, анализирующего катастрофу. — Вместе взятое, население Ирана и Ирака раз в пять превосходит общее население всех остальных стран, товарищ директор, может быть, даже больше. Я не помню точные цифры, но, вне всякого сомнения, преимущество в людских резервах будет играть решающую роль, если не в непосредственном завоевании, то, по крайней мере, в колоссальном увеличении политического влияния. Одно лишь это обеспечит гигантскую экономическую мощь новой Объединенной Исламской Республике и даст ей возможность отрезать Западную Европу и Азию от источников энергии в тот момент, когда она пожелает.

Теперь о Туркменистане. Если гибель премьер-министра, как я подозреваю, не является случайностью, то мы увидим, что Иран стремится продвинуться и на север, может быть, поглотить Азербайджан, — его палец двигался по карте, — Узбекистан, Таджикистан, а также часть Казахстана. Это в три раза увеличит его население, добавит значительную территорию с огромными естественными ресурсами и далее, можно предположить, проложит путь к присоединению Афганистана и Пакистана. Таким образом, возникнет новая сверхдержава, протянувшаяся от Красного моря до Гиндукуша — нет, если говорить более конкретно, от Красного моря до Китая, и тогда на юге мы будем целиком граничить с враждебным нам государством.

Он поднял голову.

— Все это намного хуже, чем мы предполагали, Сергей Николаевич, — сдержанно заметил он. — Мы знаем, что китайцы мечтают захватить наши восточные территории. Это новое государство угрожает нашим южным месторождениям нефти в Закавказье — я не могу защитить эту границу. Господи, защита Родины от гитлеровских орд была детской шалостью по сравнению с этой задачей.

Головко сидел по другую сторону стола, покрытого картами. У него была серьезная причина для приглашения Бондаренко. Высшее военное руководство страны состояло из стариков, оставшихся от прошлого, но сейчас они вымирали и на их место приходило новое поколение военачальников, таких, как Бондаренко. Эти молодые генералы прошли боевое испытание неудачной войной в Афганистане и были достаточно опытными, чтобы знать, что такое война, — как ни странно, Бондаренко и такие же, как он, были на голову выше тех, кого им скоро предстоит заменить, — и в то же время достаточно молодыми, чтобы не тащить за собой идеологический багаж предыдущего поколения. Бондаренко не был пессимистом, скорее оптимистом, готовым учиться у Запада, где он провел больше месяца в различных армиях НАТО, перенимая у них все то, что возможно, — особенно у американцев. Но сейчас он смотрел на карту с тревожным выражением на лице.

— Сколько времени? — спросил генерал почти про себя. — Сколько времени им потребуется, чтобы создать это новое государство?

— Кто знает? — пожал плечами Головко. — Три года, в худшем случае два. Если нам повезет, то пять.

— Дайте мне пять лет и возможность перестроить военную мощь нашей страны, и мы сможем.., может быть.., впрочем, нет. — Бондаренко покачал головой. — Я ничего не могу гарантировать. Правительство не даст мне ни средств, ни ресурсов, которые требуются. Оно не в состоянии сделать это. У нас нет денег.

— И что тогда?

Генерал посмотрел прямо в глаза директору Службы внешней разведки.

— И тогда я предпочел бы стать начальником оперативного управления у другой стороны. На востоке нас защитят горы, и это хорошо, но в нашем распоряжении всего два железнодорожных пути, чтобы обеспечивать снабжение войск, а это намного хуже. В центре ситуация остается неясной — что, если они захватят весь Казахстан? — Он постучал пальцем по карте. — Посмотрите, как близко это от Москвы. А кто станет нашими союзниками? Может быть, Украина? Как относительно Турции? Или Сирии? Весь Ближний Восток будет вынужден искать пути примирения с новым режимом... Мы проиграем, товарищ директор. Можно пригрозить, что прибегнем к ядерному оружию, но это ничем нам не поможет. Китай в состоянии потерять пятьсот миллионов из своего населения и все равно будет сильнее нас в количественном отношении. Его экономика развивается, тогда как наша находится в состоянии застоя. Они могут позволить себе приобретать вооружение на Западе или, что еще выгоднее для них, покупать лицензии и производить его самим. Если мы прибегнем к ядерному оружию, то поставим себя в опасное положение как с тактической, так и со стратегической точки зрения. Кроме того, нельзя забывать и о политическом аспекте, но это я оставляю вам. В военном отношении мы уступаем по всем позициям. У противника будет превосходство в вооружении, личном составе и географическом положении. Поскольку они способны ограничить снабжение остального мира энергоносителями, наша надежда на помощь из-за рубежа ограничена — это даже если Запад вообще захочет нам помочь. То, что вы мне показали, потенциально ведет к уничтожению нашей страны. — Больше всего Головко беспокоило то, что это заявление было сделано спокойным и бесстрастным голосом. Бондаренко не был паникером. Он просто констатировал объективный факт.