Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

Убийца, тот самый, что хорошо говорил по-английски, завел машину, включил скорость и медленно повел автомобиль к левому выходу на подъездную аллею. Затем он бросил машину вправо и, наконец, — прямо на вход, другой рукой нащупывая взводное устройство под приборным щитком. Распахнув дверцу, он нацелил машину прямо к тому месту, где сбившиеся в кучку охранники беседовали с конгрессменом, и выпрыгнул из мчавшегося автомобиля на дорожку. Приземляясь, сквозь жуткую какофонию ревущего мотора и грохота от пальбы охранников он услышал женские крики. Одна из сиделок бежала к дверям, что-то несвязно выкрикивая. При виде несущегося на них пустого автомобиля она повернулась и вновь закричала, на этот раз обращаясь к Кендрику, который стоял ближе всех у выложенного плитами входа.

— Уходите! — визжала она. — Они хотят убить вас!

Конгрессмен бросился к тяжелой двери, хватая женщину за руку и проталкивая ее перед собой, в то время как охрана начала палить по пустому железному монстру, внезапно взбесившемуся и неуправляемому. Машина теперь отклонилась в сторону, по направлению к раздвижным стеклянным дверям террасы. Оказавшись внутри, Эван налег плечом на дверь, захлопывая ее покрепче. Эта обшитая железом дверь и спасла их жизни.

Последовал оглушительный взрыв. Снаружи, перед домом, семь человек охраны из ЦРУ упали, пронзенные осколками стекла и металла. Вот таким был подарок в виде девяноста фунтов динамита, прикрепленного к днищу автомобильного мотора. Четверо были убиты наповал, их тела и головы разбросаны в разные стороны; двое корчились в агонии. Один, чья левая рука превратилась в окровавленный обрубок, бросился, охваченный неистовством, через газон, накрывая автоматным огнем террориста в клерикальном воротничке, а тот с безумным хохотом поливал все вокруг свинцовым дождем из своего автомата. Эти люди убивали друг друга под слепящим колорадским солнцем…

Кендрик взглянул на медсестру.

— Стойте здесь, никуда не двигайтесь! — приказал он, начиная сантиметр за сантиметром продвигаться к углу гостиной.

Эван услышал крики снаружи: переговаривались охранники, занимавшие позиции вокруг дома. Затем друг за другом последовали четыре взрыва — гранаты! Вслед за отгремевшими взрывами послышались вопли на арабском: «Смерть врагам! Смерть главному преступнику! Кровь за кровь!» Затрещали автоматные очереди. Еще две гранаты взорвались. Одна через разбитые окна попала прямо в гостиную. Эван нырнул за угол, укрывшись за каменным выступом. Затем, когда перестали лететь осколки и осела пыль, он закричал:

— Менни! Менни! Где ты? Ответь мне!

Ответа не было, только слышен был кажущийся нелепым здесь непрекращающийся зуммер телефона. Перестрелка снаружи достигала оглушающего крещендо, она сводила с ума; очередь за очередью, пули рикошетят от камней, глухо ударяют в дерево, дико визжат над головой. Менни был на веранде со стеклянными дверями! Кендрику во что бы то ни стало необходимо было туда добраться. Просто необходимо! Он нырнул в объятую огнем, наполненную дымом гостиную, прикрывая глаза и нос, как вдруг чья-то фигура влетела в комнату, выбив остатки стекла на дверях. Человек перекатился по полу и вскочил на ноги.

— Ахбияд! — вскрикнул Эван, окаменев от ужаса.

— Ты! — взревел палестинец, наводя на него автомат. — Моя жизнь закончится в славе! Слава! Да будет благословен всемилостивейший Аллах! Ты даешь мне большое счастье!

— Неужели я, по-твоему, стою всего этого? Стольких погибших? Стольких захлебнувшихся в крови? Неужели твой Аллах жаждет так много смертей?

— И ты еще говоришь о смерти? — завопил террорист. — Азра мертв! Зайа убита евреями. А все остальные… сотни, тысячи — мертвы! А теперь, Амаль Бахруди, умный, хитрый предатель, я покажу тебе дорогу в ад!

— Как бы не так, — послышался голос от арки, выходившей на веранду.

И тут же прозвучали два громких, гулким эхом откликнувшихся по дому выстрела, заглушивших даже лихорадочную пальбу снаружи. Ахбияд выгнулся под выстрелами, пуля раздробила ему череп. Эммануэль Уэйнграсс — лицо и рубашка залиты кровью, левое плечо все еще опирается на арку — соскользнул на пол.

— Менни, — вскрикнул Кендрик, метнувшись к старому архитектору, и опустился на колени рядом с ним. — Куда тебя ранило?

— Не знаю… По-моему, на мне живого места не осталось, — хрипло отозвался Уэйнграсс, с трудом выговаривая слова. — Посмотри, что с девчонками! Когда… все началось, они побежали к окнам… Я попытался остановить их. Проверь, что с ними, черт тебя возьми!

Эван смотрел на два тела, распростертых на террасе. От раздвижных дверей позади них остались только рамы, в которых все еще торчали острые осколки разбитого стекла. Бомба в автомобиле сделала свое дело, мало что осталось от двух человеческих существ: кровь да клочки кожи.

— Нечего проверять, Менни. Мне очень жаль.

— Эй, ты, который еще называет себя богом на своих поганых небесах! — закричал Уэйнграсс, глаза его блестели от слез. — Чего же еще тебе надо, ты, дешевка?

Старик обмяк и потерял сознание.

Снаружи пальба прекратилась. Кендрик подготовился к худшему, вытаскивая из бесчувственной руки Менни Магнум-357. Мельком он успел удивиться, откуда старик мог его достать, и тут же понял, что у Джи-Джи Гонсалеса. Он мягко опустил Уэйнграсса на пол, выпрямился и, осторожно ступая, пробрался в наполненную дымом гостиную.

— Четверо! — послышался громкий голос за окнами. — Я насчитал четверых.

— Один прорвался внутрь, — заорал в ответ другой голос.

— Подходи и стреляй во все, что только шевелится, черт побери! Дьявол, я не желаю, чтобы ты попал в кого-нибудь из наших! Но я также не желаю, чтобы кто-нибудь из этих подонков вышел отсюда живым. Ты меня понял?

— Понял.

— Он мертв! — закричал Эван, напрягая голос. — Но здесь еще один, здесь раненый. Он жив, но тяжело ранен и он один из наших.

— Конгрессмен? Это вы, мистер Кендрик?

— Это я, и я никогда в жизни больше не желаю слышать этот титул.

Телефон снова начал звонить. Эван встал и устало поплелся к обугленному сосновому столу. Неожиданно он заметил, что в комнату, неуверенно потоптавшись на пороге, заходит та самая медсестра, которая спасла ему жизнь.

— Не заходите сюда, — сказал он. — Я не хочу, чтобы вы сюда заходили.

— Я слышала, как вы говорили, что здесь есть кто-то раненый, сэр. Меня ведь для этого и учили.

Телефон продолжал звонить.

— Хм, да. Но лучше бы вам все это не видеть.

— Я ведь не вчера родилась, конгрессмен. Я три срока отслужила в Наме.

— Но они были вашими подругами!

— Да, и многие, многие другие тоже были, — проговорила медсестра, голос ее был ровен и невыразителен. — Это Менни?

— Да.

Телефон продолжал звонить.

— После того как поговорите, пожалуйста, позвоните доктору Лайонзу, сэр.

Кендрик взял трубку:

— Да?

— Эван, слава Богу! Это Эм Джи! Мне только что позвонила Эдриен…

— Идите к дьяволу, — ответил Кендрик, нажимая