Глубина в небе (авторский сборник) - Вернор Виндж

Вертолет Рахнера Тракта поднялся с площадки, успокоительно гудя турбинами и винтами. Поворачивая голову, Тракт мог оглядывать лежащий внизу пейзаж. Он взял курс на восток, вдоль стены кальдеры. Перед ним тянулись пробитые дыры воронок, линия разрушения, исчезавшая за верхним краем дальней стены. В городе внизу зажглись аварийные огни, и наземные машины потянулись к воронкам, где раньше были жилые дома.

На соседнем насесте слабо шевелился Андерхилл, цепляясь за сумки на спине своего поводыря. Животное пыталось помочь, но было ранено куда сильнее своего хозяина.

– Я должен посмотреть, Рахнер. Можете мне помочь снять сумку с Моби?

– Одну минуту, сэр. Я хочу привести машину в вертолетный порт…

Андерхилл привстал на несколько дюймов:

– Так поставьте ее на автопилот, полковник. Помогите мне, пожалуйста.

В вертолете Тракта были десятки встроенных процессоров, подключенных к наземным системам управления движением и информационным сетям. Когда-то он этим навороченным вертолетом очень гордился. Но с момента последнего штабного совещания в Ставке Тракт на автоматике не летал.

– Сэр… я не доверяю автоматам.

Андерхилл тихо засмеялся и тут же жидко закашлялся.

– Все нормально, Рах, мне надо посмотреть, что происходит. Да помоги же мне с Моби!

Да! Видит Тьма, теперь же это все без разницы! Рахнер сунул четыре руки в гнезда управления и врубил автоматику на полную. Потом повернулся к своим пассажирам и быстро отстегнул сумку со сломанной спины Моби.

Андерхилл сунул руку и вытащил из сумки аппаратуру с таким видом, будто это драгоценность Короны. Рахнер повернулся посмотреть поближе. Что за… дурацкий шлем для компьютерной игры – вот что это было.

– Ага, выглядит нормально, – тихо сказал Андерхилл. Он начал пристраивать шлем поперек глаз, но отдернул его. Рахнер понял, почему: все глаза старого коббера были покрыты волдырями. Но Андерхилл не отказался от своей затеи. Он поднял устройство над головой и включил его.

Голову его залило мерцающим светом. Рахнер рефлекторно отпрянул. Кабина вертолета осветилась миллионами сменяющихся цветов, ярких и клетчатых. Тракт вспомнил слухи о сумасшедших увлечениях Андерхилла, о видеомантии. Значит, это была правда: такой игровой шлем стоил небольшого состояния.

Андерхилл что-то бормотал про себя, сдвигая шлем так и сяк, будто пытаясь смотреть вокруг обожженных глаз. Видеть было мало что: неимоверно красивые переливы цветов, гипнотизирующая мощь компьютеров на службе у шарлатанства. Но Шерканер Андерхилл, кажется, был этим доволен. Он всматривался и всматривался, поглаживая поводыря свободной рукой.

– А… вижу, – тихо сказал он.

И вдруг турбины вертолета взвыли, как баньши, уходя далеко за красную черту. При такой мощности они сгорят за час-другой. Никакая разумная автоматика такого режима не допустила бы.

– Какого черта…

Слова застряли у Тракта в горле, когда раскрутка наконец дошла до винтов и вертолет устремился вверх и вверх, за край кальдеры с упорством маньяка.

Турбины ненадолго сбросили обороты, когда вертолет взмыл над вершиной на пятьсот футов, на тысячу футов над плоскогорьем. Рахнер успел увидеть мелькнувшие равнины. Полоса разрушений, которая была видна в Калорике, была на самом деле элементом сетки. На юг и на запад тянулись сотни дымных султанов. Противоракетные поля! Но эти гады промахнулись! Волна за волной с плоскогорья вылетали из своих бункеров ракеты-перехватчики. Сотни запусков, быстро и расточительно, как ракетная артиллерия ближнего радиуса действия – с той разницей, что бункеры были разнесены на десятки миль. Выхлопы ракет несли самонаводящиеся боеголовки на перехват за тысячи миль и на высоты в мили. Впечатляющее зрелище, куда более сильное, чем все хвастовство ПВО на любых штабных совещаниях… и это только значит, что Братство пустило все, что у него есть.

Шерканер Андерхилл ничего не замечал. Он водил головой взад-вперед под световой игрой шлема.

– Здесь должна быть связь, должна быть… – Руки его дергались на ручках управления игрой. Шли секунды. – Все теперь перепуталось! – всхлипнул он.

Траг оставил зипхедов числового контроля и вернулся к стоящему у переводчиков Тринли.

– Чистых числовиков я могу организовать, Фам. То есть могу получить ответы. Но вот контроль…

Тринли только кивнул, отметая все возражения.

Тринли выглядит совсем по-другому. Я его знал много лет Вахт, а теперь это совсем другой человек.

Прежний Фам был громким и самодовольным, буффон, с которым можно было и спорить, и шутить. Этот Фам был спокойнее, но действия его были как ножи. Убивающие нас всех.

Глаза Трага невольно возвращались к телу Анне, висящему на крюке, как мясная туша. И если даже он придумает, как предать Фама, это его вряд ли спасет. Нау и Брюгель – предводители, и Траг знал, что прощения ему быть не может.

– Есть еще шанс, Траг. – Голос Фама дошел до него через страх. – Может быть, мы сможем открыть каналы чуть шире, обманом заманить зипхедов в…

Силипан пожал плечами. Это не имело значения, но…

– Сделай так, и предводитель тут же вцепится тебе в горло. Я получаю пятьдесят запросов к службам в секунду от Нау и Брюгеля.

Фам потер виски, и глаза его смотрели куда-то вдаль.

– Да, я понимаю. Ладно. Так что у нас есть? База Кенг Хо…

– Камеры у Бенни показывают кучу озадаченного народу. Если они везучие, останутся там, где они есть.

Чтобы потом предводители не вышли на них по цепочке отмщения.

Одна из зипхедов – Бонсол – перебила, как свойственно зипхедам, абсолютно без связи с разговором:

– На земле миллионы народу. Через несколько секунд они начнут погибать.

Этот комментарий видимо сбил Фама с толку. Даже новый Фам Тринли был любителем, когда дело касалось зипхедов.

– Ага, – сказал он больше себе, чем Силипану или переводчице-зипхеду. – Но у пауков хотя бы есть шанс. Без наших зипхедов Ритцер не сможет сильнее закрутить гайки.

Бонсол, конечно, игнорировала его ответ, только продолжала стучать по клавиатуре.

Внимание Тринли вернулось к Силипану.

– Слушай, Нау сейчас в катере, идет к L1-А. Там повсюду электросопла. Если сможем с помощью нескольких зипхедов заставить их работать…

Трага захлестнула злость. Кто бы ни был этот Фам Тринли, он оставался дураком.

– Чума тебя побери! Ты не понимаешь преданности фокусированных! Нам нужно…

Бонсол перебила:

– Ритцер не может затянуть гайки, а мы не можем их ослабить. – Она засмеялась почти неслышно. – Какой интересный поворот событий! Взаимный блок.

Траг махнул рукой Фаму, предлагая сдвинуться к потолку подальше от случайных комментариев зипхедов.

– Они могут так без конца.

Но Фам повернулся к переводчице, резко переключив на нее все свое внимание.

– Что значит «взаимный блок»? – спокойно спросил он.

– Гной с чумой, Фам! Какая разница?

Но Тринли приподнял руку, призывая к молчанию. В этом жесте была наследственная уверенность старшего предводителя – и возражения Силипана замерли у него на губах. Но внутри у него нарастал страх. Слишком много уже было чудес. Если и были какие-то шансы не дать Нау добраться до L1-А, они с каждой секундой таяли. А что находится нам, на L1-А, Силипан отлично знал, о да! Кроме всякой автоматики и прочих тонкостей, L1-А вернет предводителю его абсолютную власть. Часы, видимые Трагу уголком глаза, безжалостно отсчитывали последние секунды его жизни. А зипхедиха, конечно, даже внимания на Фама не обращала, уж тем более на его вопрос.

Молчание тянулось секунд десять или пятнадцать. И тут Бонсол резко вскинула голову и глянула прямо в глаза Фама – как почти никогда не поступали зипхеды, даже играя роль.

– Это значит, что мы блокируем вас, а вы нас, – сказала она. – Моя Виктория всегда думала, что вы все чудовища и что никому из вас нельзя верить. Теперь мы все за эту ошибку расплачиваемся.

Зипхедовская чушь, чуть более осмысленная, чем обычно. Но Фам спустился к креслу Бонсол. Рот его раскрылся в неподдельном изумлении, как у человека, чей мир только что перевернулся вверх дном и который стремглав валится в безумие. И когда он наконец заговорил, слова его тоже были безумными.

– Я… по большей части мы не чудовища. Если бы удалось снять взаимный блок, вы сможете взять управление всем на себя? А потом… потом мы окажемся предоставлены на вашу милость. Как мы можем вам верить?

Бонсол не ответила, глаза ее блуждали, руки шарили по консоли. Тикали безмолвные секунды, и леденящая догадка будто кралась по позвоночнику Трага. Нет…

Точно через десять секунд Триксия Бонсол заговорила снова: