Марсианские рыцари (Сборник) - Эдгар Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда ворота города закрылись за нами, я понял, что мы скорее пленники, чем гости в этом городе. Однако Тавия пыталась уверить меня, что когда жители услышат наш рассказ, они освободят нас и окажут самое радушное гостеприимство.
Воины привели нас к большому зданию, и мы по лестнице поднялись на крышу, где нас уже ждал флайер. Падвар передал нас офицеру, который отнесся к нам с нескрываемой враждебностью и даже ненавистью.
Мы поднялись на борт флайера, и тот сразу взмыл в воздух и полетел к центру города.
Под нами проплывал Тьянат. Я видел, что этого города не коснулись веяния нового времени. На всем лежала печать древности. Многие дома были так стары, что нуждались в ремонте, хотя сам город утопал в зелени садов и производил скорее приятное впечатление, чем удручающее. Вскоре мы приземлились на крыше одного из домов вблизи дворца джеда.
Под усиленной охраной нас провели в какое-то официальное помещение, где нам пришлось довольно долго ждать аудиенции чиновника высокого ранга.
Чиновник, видимо, уже все знал об обстоятельствах нашего появления в Тьянате.
— Что вам нужно в Тьянате, джахарцы? — спросил он.
— Я не из Джахара, — ответил я. — Посмотрите на мою эмблему.
— Эмблему заменить не сложно.
— Этот воин не менял эмблему, — сказала Тавия. — Он не из Джахара. Он из Хастора. Это я из Джахара.
Чиновник удивленно посмотрел на нее;
— Значит, ты не отрицаешь этого?
— Но я родом из Тьяната.
— Как это?
— Меня в детстве украли из Тьяната, и всю свою жизнь я провела как рабыня при дворе Тул Акстара, джеддака Джахара. Только недавно мне удалось бежать на том флайере, на котором мы прилетели в Тьянат. Возле Ксанатора меня захватили в плен зеленые воины. Этот человек, Хадрон из Хастора, спас меня. Мы вместе прилетели в Тьянат, надеясь на дружеский прием.
— Кто твои родные в Тьянате?
— Не знаю. Я была ребенком. Я практически ничего не помню о жизни в Тьянате.
— Как твое имя?
— Тавия.
Чиновник, до этого рассеянно слушавший ответы девушки, внезапно насторожился, в глазах его вспыхнули огоньки.
— Ты ничего не знаешь о своей семье и родных? — спросил он.
— Ничего.
Чиновник повернулся к падвару, который привел нас:
— Пусть остаются здесь до моего возвращения. С этими словами он поднялся и быстро вышел.
— Кажется, он обратил внимание на твое имя, — заметил я.
— Вряд ли.
— Может, он знает твою семью? Во всяком случае, по его поведению можно предположить, что нами будут заниматься.
— Надеюсь, что да.
— Видно, все твои беды позади, — сказал я. — И я буду счастлив за тебя.
— А ты, вероятно, получишь здесь помощь и сможешь продолжать поиски Саномы Тора.
Она проговорила это очень тихо, почти печально.
Как ни велика была моя радость от того, что после разговора с чиновником у меня появилась надежда на будущее, она омрачалась предстоящей разлукой с Тавией. Казалось, что я знаю ее целую вечность, так эти несколько дней, проведенные с нею, сблизили нас.
Я знал, что мне будет не хватать ее острого ума, ее сердечности, ее дружелюбия. Но в памяти моей всплыли прекрасные черты Саномы Тора. Я вспомнил свой долг и постарался отогнать прочь все сожаления, так как знал, что любовь — более сильное чувство, чем дружба, а я любил Саному Тора.
Нам пришлось довольно долго ждать возвращения чиновника. Когда он появился, я впился глазами в его лицо, стараясь найти на нем признаки хороших вестей, но лицо его было непроницаемо. А когда я услышал его слова, обращенные в падвару, я вообще ничего не мог понять.
— Заточите женщину в Восточную башню, — сказал он, — а этого человека в подземную тюрьму, И все. Это было как удар в лицо. Я взглянул на Тавию и увидел, что она смотрит на чиновника широко раскрытыми глазами.
— Значит, мы пленники? — спросила она. — Я, дочь Тьяната, и этот воин, представитель дружественного народа, который пришел сюда, надеясь на помощь и защиту?
— Вы все узнаете, когда предстанете перед джедом, — рявкнул чиновник. — Я все сказал. Уведите их.
Воины грубо схватили меня. Тавия повернулась ко мне.
— Прощай, Хадрон из Хастора. Это моя вина, что ты здесь. Простишь ли ты меня?
— Не кори себя, Тавия, — сказал я. — Кто мог это предвидеть?
Нас вывели из комнаты через разные двери, и когда мы повернулись, чтобы в последний раз посмотреть друг на друга, слезы были на глазах Тавии и в моем сердце.
В подвале, куда меня немедленно привели, было сыро, холодно, но там не было кромешной тьмы. Через железные решетки двери в мою камеру проникал тусклый свет из коридора, где слабо светили древние радиевые лампы. Да, это был свет, и я благодарил судьбу за это. Я был уверен, что сошел бы с ума, если бы оказался в заключении в кромешной тьме.
Меня приковали тяжелой цепью к железному кольцу, замурованному в стене. Затем охранники вышли и закрыли за собой тяжелую дверь с металлической решеткой.
Когда шаги охранников затихли, я услышал возле камеры слабый шум. Что это могло быть? Я пристально вглядывался в сумрачный полумрак.
Когда мои глаза привыкли к слабому свету, я увидел в своей камере фигуру человека возле стены. А когда он двинулся, я услышал звон цепей. Но вот его лицо повернулось ко мне, но я не мог различить его.
— Еще один гость попробовал гостеприимства Тьяната? — спросил голос — чистый голос мужчины, приятный голос.
— Значит, здесь таких, как я, много? — спросил я.
— В этой камере я был один. Теперь нас двое. Ты откуда?
— Я из Хастора. Из империи Тардоса Морса, джеддака Гелиума.
— Ты далеко забрался.
— Да. А ты откуда?
— Я из Джахара. Мое имя Нур Ан.
— А мое Хадрон. Почему ты здесь?
— Я пленник, так как я джахарец. А какое преступление совершил ты?
— Они решили, что я из Джахара.
— Почему? На тебе была эмблема Джахара?
— Нет. На мне эмблема Гелиума. Но получилось так, что я прилетел сюда на флайере Джахара.
Он присвистнул.
— Это трудно будет объяснить, — сказал он.
— Это я уже понял. Они не поверили ни моим словам, ни словам моего товарища.
— Значит, ты был не один? Где же второй?
— Это была девушка. Она родилась в Тьянате, но долго жила в Джахаре. Может, позже они освободят ее, но пока мы в тюрьме. Я слышал, что ее приказали заточить в восточную башню. А меня приказали бросить в подвал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});