Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

— То есть вы не рады тому, что Министерство в самые сжатые сроки одобрило учебное пособие по всему школьному курсу зельеварения за вашим авторством?

Воцарилась тишина.

— Вы шутите? — выговорил Снейп.

— Даже не думаю. Держите, читайте сами. Я вызвалась на роль почтальона, раз уж все равно была в Министерстве по делам.

Он выхватил у нее конверт, сломал печати и уставился в очередной приказ, украшенный лихим росчерком Фаджа, перечитывая его снова и снова.

— Ну… — сказал он наконец, — сплясать не обещаю, но…

— Отпустите… поставьте меня немедленно! — еле выговорила Марина Николаевна, потому что Снейп от избытка чувств едва не задушил ее и действительно ухитрился оторвать от пола. — А если кто-то войдет?!

— А я ничего не видел, — сказал от дверей вездесущий Аберкромби.

— Чего именно вы не видели? — Марина Николаевна наконец-то ощутила под ногами паркет, перевела дыхание и поправила мантию.

— Ничего! — заверил тот. — Я вообще-то профессора Снейпа искал, и мистер Финниган сказал, что он был тут, я думал, успею, вот.

— И зачем я вам понадобился? — спросил тот, тоже успевший принять обычный грозный вид. Если бы еще глаза так радостно не блестели…

— Я хотел спросить, сэр, — серьезно сказал Аберкромби и зашел наконец в зал.

— С таким зачином вы всю перемену будете спрашивать, — вздохнул Снейп. — Сформулируйте вопрос покороче, будьте любезны.

— Ага… — тот шмыгнул носом и уставился на него снизу вверх. — Сэр, у нас сегодня было занятие на повторение с профессором Слагхорном. Ну и вот, я делал всё точно по учебнику, а получилась ерунда! А я точно помню, что вы мне за это зелье поставили «выше ожидаемого»! Как такое может быть?

Марина Николаевна невольно начала улыбаться, потому что изложенные ею в письме Фаджу измышления начали сбываться.

— Вы точно ничего не перепутали? — с интересом спросил Снейп.

— Точно! — уверенно ответил Аберкромби. — Я прямо по десять раз все проверял, чтобы не напутать, даже за руку себя поймал, когда лишний раз помешать хотел, вот…

— А не припомните ли, Аберкромби, в прошлом году вы рецепт откуда брали, из учебника или с доски? — Снейп тоже начал хищно улыбаться.

Мальчик задумался, потом сказал:

— С доски. Точно-точно, с доски! Вы там крупно написали, а в учебник лазить неудобно — руки грязные, заляпаешь ведь…

— Но тот рецепт вы, конечно, не запомнили?

Аберкромби помотал головой, подумал и спросил:

— А он что, был не такой, как в учебнике, сэр?

— Не совсем. Но вы, Аберкромби, пока ничего об этом не слышали, понятно вам?

— Нет, — честно ответил тот, — но если так надо, то я ничего не слышал, не видел и вообще… мимо проходил!

— Вот и проходите дальше, — велел Снейп, — не создавайте лишних проблем своим старостам.

— А я сам староста! — гордо заявил Аберкромби.

— В каком смысле? — не поняла Марина Николаевна.

— Ну… мы подумали и решили, что старшекурсников на всех не хватает, потому что у них СОВ, ТРИТОН и вообще учебы много, — ответил мальчишка, — и выбрали у себя старост на всех курсах с первого по пятый! У нас вот я и Элли Джелли — смешное имя, правда?.. Ну и, в общем, никто уже никуда не потеряется, вот!

— А старшекурсники знают?

— А зачем? — резонно спросил Аберкромби. — Мы сказали, что просто выбрали себе вожатых, как у скаутов, а то вдруг им обидно будет? Старостам, то есть.

— По-моему, — сказал Снейп, помолчав, — когда это вот чудовище подрастет, Хогвартс содрогнется. А потом и мир.

— Можно подумать, это что-то плохое, — улыбнулась Марина Николаевна. — Так, мистер Аберкромби, марш на занятия! Раз вы теперь самоназначенный староста, то нечего опаздывать! А вы, Северус, не хотите узнать, что мы будем дальше делать с вашими учебниками?

— Да, мы как-то отвлеклись, — кивнул он и снова взглянул на пергамент, будто опасался, что тот испарится. — И что мы будем делать? Как я понимаю, издание — дело небыстрое.

— Идемте на этот раз ко мне, — сказала она, — во-первых, ближе, во-вторых, я попросила Летти переправить материалы именно туда.

Часть 43

— Ну вот, — произнесла Марина Николаевна, похлопав по стопке рукописей, прошитых красным шнуром и скрепленных министерскими печатями, — утверждено, заверено, пропечатано. Копии остались в Министерстве, пойдут в печать, но это, как вы верно заметили, дело не минутное.

— И что вы предлагаете? — Снейп взял верхнюю папку и любовно погладил потертую обложку.

— Всё очень просто, — ответила она. — Хорошо, что у вас почерк разборчивый…

— В моем деле неразборчивый почерк — прямой путь на больничную койку. В лучшем случае.

— Летти, — подозвала Марина Николаевна, — иди сюда. Ты можешь прочитать, что тут написано?

— Конечно, мадам! — пискнула та.

— А сумеешь перенести текст на чистую страницу, только печатными буквами, как в книге?

— Летти сумеет, — обиженно ответила домовушка. — Старый хозяин часто приказывал Летти записывать под его диктовку, а это намного сложнее!

— Тогда держи… и приступай, — велела Марина Николаевна. — Пускай текст будет с обеих сторон страницы, как в книге.

— Маггловская бумага? — сощурился Снейп на толстую пачку в фирменной обертке.

— А какая разница? Хорошая, плотная, качественная бумага. Не глянцевая, конечно, но выглядит недурно, а стоит в разы дешевле, чем здесь, и формат можно выбрать любой, — серьезно ответила она. — Вы проследите, правильно ли Летти копирует текст!

Зрелище было прелюбопытным: под тонкой лапкой домовушки написанные слова будто начинали двоиться, потом отлеплялись от пергамента и нескончаемым черным мушиным роем плыли к листу бумаги, повинуясь жесту Летти, видоизменялись по пути, и на бумагу ложились уже печатные буквы…

— Да, всё верно, — сказал Снейп, пробежав взглядом первую главу.

— Сколько времени тебе понадобится на то, чтобы скопировать вот так все семь папок? — спросила Марина Николаевна.

— Летти нужно… час, — подумав, ответила домовушка. — Может, чуть больше. А может, меньше, когда Летти привыкнет быстро читать почерк. А еще когда схемы и рисунки, выходит дольше…

— Ничего страшного, не торопись. Если не можешь чего-то разобрать, оставь, чтобы потом уточнить.

Марина Николаевна повернулась к Снейпу.

— Вам придется тщательно проверить то, что получится, во избежание опечаток, — серьезно сказала она, — а то, подозреваю, опечатки — тоже прямой путь на больничную койку!

— Это уж точно, — он не сводил взгляда с растущей пачки страниц. — Однако… типография в собственном кабинете!

— Самиздат, — улыбнулась Марина Николаевна.

— А дальше, после моей проверки, полагаю, в ход пойдет копировальное заклинание? — спросил Снейп.

— Именно. Можно будет задействовать и других домовиков. Ну а обложки соорудить, хотя бы картонные, без рисун… — она осеклась. — Северус! Какие еще схемы и рисунки?! В прежних учебниках ничего подобного… Да что вы, в самом деле?!

Скорее всего, никто и никогда доселе не видел смеющегося профессора Снейпа. Он мог улыбаться, ухмыляться и усмехаться, но чтобы так искренне, от души не смеяться даже, а хохотать…

— Вы хотя бы внутрь заглядывали, Долорес? — выговорил он, судорожно вдохнув между приступами смеха.

— Я… я видела первые главы, — Марина Николаевна поняла, что сейчас либо сгорит со стыда, либо кого-то убьёт. Кого-то вполне определенного. — Где я и где школьный курс зельеварения?! Вы же сказали, что просто исправили рецепты, и… И я, в конце концов, положилась на рецензии компетентных сотрудников из аврората и Мунго, а они сплошь хвалебные!

— Ну еще бы они не были хвалебными, — немного успокоившись, сказал Снейп, — я не один год доводил вот это всё до ума. А за основу брал, кстати, программу аврорской школы, так что ничего удивительного в положительном отзыве с их стороны не вижу.

— Знаете, Северус, это свинство с вашей стороны, — мрачно ответила она, взяв пособие за пятый курс и пролистав. Половину зелий даже по названиям вспомнить не удалось. — Вы думали, если скажете правду, я откажусь участвовать в этой авантюре? И предпочли провернуть аферу, прекрасно понимая, что я уже плохо помню школьную программу, но знаю вашу квалификацию и не стану сверять рецепты сама? А сторонние специалисты, ничего не подозревая, будут оценивать новые учебные пособия именно как новые, а не дополненные и улучшенные старые?