Мир красного солнца - Клиффорд Саймак

Арчи захихикал. Теперь перед лицом материализовалась еще и рука и сделала непристойный жест.

С хриплым воплем Бун схватил тяжеленный стул. Комната наполнилась омерзительным смехом Арчи.

Совершенно потеряв голову от ярости, Бун заорал что-то бессвязное и с размаху обрушил стул на банку. Банка разлетелась на куски.

В комнате резко повысился уровень радиации. Замигали спектрографические детекторы. Зашелестели вентиляторы, набрали обороты и пронзительно взвыли, очищая воздух и выбрасывая радон наружу. За куполом станции в атмосфере раздались шипение и вой.

Но Харви Бун ничего об этом не узнал, потому что был мертв. Нестерпимая жгучая боль пронзила его, и через мгновение он упал замертво. Его лицо и руки обгорели и стали ярко-красного цвета, а там, где были глаза, теперь зияли две дыры.

В естественном состоянии радон в сто тысяч раз активнее радия.

— При чем тут Арчи! — протестовал Джонни Гаррисон, — Гипноз! Это невероятно. Не мог он загипнотизировать человека. У нас нет никаких подтверждений этому. Мы наблюдаем за Арчи сто лет…

— Не забудь, — перебил док, — что мы наблюдаем за разумом. Только нам так и не удалось выяснить, насколько высок его уровень интеллекта. Мы знаем одно: этот разум не похож, да и не может быть похож на человеческий. Ну хорошо, мы вступили с ним в контакт, мы общались с ним. Но это общение происходило на нашем уровне и доступными нам средствами. Понимаешь, что это значит? — Док переместил сигару из одного уголка рта в другой.

— Это мне никогда не приходило в голову. — Лицо командира станции побледнело, — Но это значит, что… это означало бы, что интеллект Арчи настолько высок, что он сумел освоить человеческий способ мышления.

Док кивнул головой:

— А разве человек способен на такое? Думаешь, человек может научиться мыслить, как Арчи? Вряд ли. Способ мышления Арчи, должно быть, настолько отличается от нашего, что нам к нему даже не подступиться. И Арчи это понял. Выходит, мы разработали механическую базу для контакта, а Арчи — интеллектуальную.

— Ты меня пугаешь! — воскликнул Гаррисон.

— Мне самому страшно, — вздохнул док.

— Хватит ходить вокруг да около, — Гаррисон поднялся со стула. — Мы оба думаем об одном и том же.

— Ты прав, — ответил док, — ни о чем другом думать не получается.

— Теперь все они знают, — сказал Гаррисон, — они или оно, или что там еще, находится снаружи — теперь это нечто знает столько же, сколько и Арчи.

— Ты, к сожалению, прав, — согласился док. — Арчи всегда оставался собой, хотя мы и досыпали каждые три дня радон в банку. Это был только Арчи. А вот опыты с радоновым мозгом показали, что этот интеллект так и не овладел человеческими знаниями. Удивительно, вещество одно и то же, но почему-то тот радон, которым мы пополняем Арчи, сам становится Арчи. Интеллект же остального радона не усваивает тех человеческих знаний, что есть в Арчи.

— А теперь, — добавил Гаррисон, — он весь превратился в Арчи. Я сказал Маку, что нужно выключить машины, как только радон в мозге подойдет к концу. Мы не можем рисковать. Это нам дорого обойдется. Корпорация «Радий» расшумится на весь космос. Мы и так уже отстаем от графика…

Лицо его осунулось, он повернулся к окну и застыл, глядя, как бушует снежная буря.

— Перестань, Джонни! — посоветовал док. — Опять тебя одолевают мысли о том, что скажут в центральном офисе. Ты нервничаешь, потому что отстаешь от графика. Наверное, сразу вспомнил, что случалось с теми, кто не смог толкать индустрию вперед и удержать на высоте знамя корпорации «Радий». Тебе лезут в голову всякие ужасные мысли о тайной полиции, обвинении в саботаже и бог знает о чем еще.

— Послушай, док, — с отчаянием в голосе проговорил Гаррисон, — ведь это мой главный и единственный шанс. Я уже не так молод и должен использовать этот свой шанс. Покажи я себя на Венере с хорошей стороны, и я обеспечен на всю жизнь. Больше никаких третьеразрядных постов на луне Юпитера, никаких мерзких поручений на Марсе. Меня будет ждать Земля, а на ней непыльная работенка.

— Понятно, — сказал док, — заработала старая система страха. Ты боишься «больших парней», Мак боится тебя, люди боятся Мака. А все мы боимся Венеры. Солнечная система с потрохами принадлежит корпорации «Радий». Радиевая монополия, холдинговые компании, централизованное правление — все это дает ей тайное господство, хотя, пожалуй, тайньм оно ни для кого больше не является. Наш хозяин — Р. С. Уэбстер. Он господствует над нами, опираясь на тайную полицию и своих шпионов. Власть в его руках потому, что радий — это сила, а он — хозяин радия. Мы в его власти, потому что стоит ему щелкнуть пальцами, как любое правительство со всех ног мчится выполнять его приказы. До него над нами были его отец и дед. Придет время, и нашими хозяевами станут его сын и внуки. — Он усмехнулся, — Что-то ты совсем раскис. Брось, Джонни. Никто этого не слышал, кроме тебя. А ты ведь не проговоришься. Главное, оба мы знаем, что это чистая правда. Радий — источник силы, поработившей Солнечную систему. Вся система зависит от добычи радия на Венере. Это та цена, которую земляне платят за освоение космоса, за свою солнечную империю. Страшно подумать, сколько стоит один межпланетный полет. Чтобы поддерживать эту солнечную империю, нужны огромные деньги. А никто просто так деньги давать не станет. Мы честно выполняли свой долг, и вот чем нам это обернулось.

Гаррисон дрожащей рукой налил себе бренди в стакан, пролив часть на стол.

— Что же делать, док?

— Хотел бы я знать, — отозвался док.

Зазвонил телефон, и Гаррисон снял трубку.

— Шеф, — раздался голос главного инженера, — пора или подпитывать мозг, или отключать его. Уровень радона падает.

— Разве я тебе не велел отключить его? — прорычал Гаррисон, — Мы не можем рисковать. Мы не можем отдать все машины во власть Арчи.

— Но ведь мы отстаем от графика, — с мукой в голосе простонал Мак, — если отключить, то…

— Я сказал отключить! — заревел Гаррисон. — Спаркс связывается с Землей. Я позвоню тебе позже.

Он повесил трубку, затем снова поднял ее и набрал номер службы связи.

— Как сообщение с Землей?

— Пытаюсь соединиться, — пролепетал Спаркс, — но, боюсь… мы приближаемся к Солнцу. Мы отрезаны от… Минуту… Связь появилась… Соединяю…

В телефонной трубке раздались треск и щелчки.

— Гаррисон? Привет, Гаррисон! — издалека послышался тонкий высокий голос.

Несмотря на помехи, Гаррисон мгновенно узнал, кому принадлежит голос, и его лицо перекосилось. Он так и видел, как президент «Радий Инкорпорэйшн» Р. С. Уэбстер подпрыгивает на стуле, взбешенный тем, что на Венере опять проблемы.