Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели - Николай Мельниченко

Вставка, как всегда неуместная, но привязывающая автора к быстротекущему времени. Эту весьма нерадостную главу я начал писать в апреле 2006 года, едва начав подниматься после очередного обострения своих болячек и отчаянных попыток кое-как двигаться. Тем не менее – в начале мая отбыли «на фазенду» (это словечко прочно прижилось в России после латиноамериканских сериалов: оно звучит более «гламурно», чем «дача» или «садоводство»). С помощью друзей накрыли парники, засеяли их огурцами и прочей петрушкой, которые и поедаем до сего времени.

Если игнорировать (терпеть, «стойко переносить» – как пишут в уставах) боль каждый день с утра, то можно раскочегарить себя до некого подобия работоспособного состояния, когда, кроме быта, удается кое-что сделать «по хозяйству» и даже сверх того. Например, – отремонтировать окна веранды… Этим я и занимался прошедшие весну и лето. Времени и сил для писаний уже не оставалось. Продолжаю только сегодня – 8 сентября. Не то чтобы дел уже не осталось, просто кончилась летняя засуха, стало холодно, и поливают дожди.

С грустью хожу между выросшими соснами, калиной и яблонями нашей фазенды. Почти 30 лет мы выкладывались здесь и были счастливы. Пока строили дом, мы с Эммой в выходные и отпуска с нетерпением ожидали 9 часов утра, когда на веранде можно было включить наши ревущие деревообрабатывающие самоделки. Зимой мы пробивались сквозь сугробы на машине, встречали Новый год в жарко натопленной хате. Утром выходили на лыжах в ослепительную синь с зелеными соснами, покрытыми белыми шапками. Вечерами мы гуляли по дорогам садоводства между темными притихшими домами. Снег изумительно хрустел под валенками; небо было усыпано сверкающими далекими мирами. Сквозь широкие окна дома мы с восторгом следили за быстро меняющимися волшебными картинами восхода. С крыльца можно было смотреть на феерическое кино заката…

В нашем небольшом мирке «фазенды» есть все для отдыха, работы и просто – жизни. Вот только жизнь кончается. О поездках сюда зимой речи уже давно не идет. Вряд ли у нас останутся силы, если даже останемся живы, приехать сюда на следующий год весной…

Отшумели все круглые и квадратные юбилеи 2006-го. Сереже исполнилось уже 45 лет, Эмме – 70, мне – 75. 6 сентября – наша золотая свадьба. Сережа приезжал к нам из Москвы 3 сентября, поэтому пришлось эту дату в полном составе семьи отпраздновать чуть раньше. А юбилейную свадьбу, также как и первую, мы праздновали только вдвоем, с традиционным поеданием икры, правда, не гибельной черной, а победоносного красного цвета. Однако уже в 10 часов получили СМС-ку: «Сердечно поздравляю с золотой свадьбой! Целую, Люшечка». Это поздравила нас вдова моего друга Гены Солина. Немедленно отправили ей наш ответ:

Полвека кануло куда-то,

Мы отмечаем эту дато!

Вдвоем, блин!

Наши совместные стихи нам показались почти пушкинскими, и позже мы отправили их также сыну. Он сразу же откликнулся: «Мысленно я с вами».

А уже к вечеру праздника у меня была техническая делегация, и весь следующий день я занимался проблемами сварки (появились трещины!!!) на огромном паровом котле в Красном Селе… Монтажная фирма основана нашими бывшими офицерами. Ехал я туда с тяжелым сердцем, ожидая увидеть бардак и разруху. Возвратился радостный: тревога была ложной. Я увидел классную работу и четкий порядок. Тем более что провезли меня по только-что открытому полукольцу КАД и тоннеля под ж/д путями в Мурино. Десятки часов провел я перед этим переездом в прошлые годы… Не все еще развалено в нашей стране: кое-где работают на будущее, и работают неплохо.

Кстати, огромный котел-утилизатор монтируется на очистных сооружениях города для выработки электроэнергии от сжигания ила, остающегося после очистки сточных вод. На большой территории очистных сооружений – тоже чистота, строгий пропускной режим и полный порядок. Никаких запахов: они упрятаны под землю; на ухоженных просторных территориях зеленеет травка и растут цветы.

Отвлекся, продолжаю сагу о медицинских записях. И все же, и все же: слава письменам и документам! Слава глиняным табличкам и папирусам! Слава надгробным надписям на граните, слава каракулям записных книжек и детских рисунков, на которых заботливые родственники поставили дату!

Когда я начал писать эту главу, то яркие осколки впечатлений при падении в штопоре никак не хотели складываться в последовательную картину целого. Так пассажир падающего самолета не может сказать, на каком именно витке ему на голову свалился чемодан соседа, когда ему защемило ногу, а когда начало сворачивать шею. Если падающий самолет, как пишут в отчетах, – «встречается с землей», то история пассажиров кончается, и подробности уже не имеют никакого значения. Подробности эти прогрессивному человечеству «до лампочки», если погибший не служил египетским фараоном, Генсеком ЦК, или принцессой Дианой…

Но если происходит чудо и рядовой пассажир остается живым, то ему очень будет интересно вспомнить и нарисовать картину падения в целом. Конечно, – для себя, точнее – для своих мемуаров. Человек творческий и художественный написал бы: «Не помню когда, не помню где, не помню с кем, но помню, что очень шарман!!!». Но если ты технарь до мозга костей, вроде меня, то разве сможешь написать так коротко, ярко и самобытно? Будешь жевать свои «до тоГО» и «после тоГО»…

Так вот, «до тоГО»: при написании этой главы у меня куда-то пропадал целый год, и не сходились концы с концами. После тоГО, как я развернул и расшифровал хоть некоторые потрепанные листики из медицинской книжки, – все сошлось и вспомнилось! Слава бумагам и бумажкам с проставленными датами!

Виток первый

«Ложись! Не видишь – пуля подлетает!»

Все чаще меня прихватывает радикулит. Передвигаться можно только с перекошенной осанкой и мелкими шагами, как ходят стыдливые интеллигенты, из последних сил достигая вожделенного туалета. Лечусь дома по вечерам всякими пластырями, йодными решетками, горячими утюгами, зарядкой, даже прокисшим тестом, – не очень помогает. Родная военно-морская поликлиника делает рентген позвоночника и щедро снабжает просроченными таблетками ядовитого бруфена и горького анальгина. Говорят, что хорошо бы еще массаж и физиотерапию, но там очередь уже на полгода, да и ходить далеко. Начинает болеть правая нога, к ступне – не прикоснуться. Особенно не любит нога сидячей позы. Почему она болит и неестественно выворачивается – вообще неизвестно: наверное – просто совпадение по закону бутерброда. Теперь даже питаюсь стоя, как в забегаловке.