Тело сдал — тело принял. Книги 1-7 - Александр Борисович Шорников

но всё равно шёл очень медленно. После каждого удара приходилось отбегать и ждать, пока взлетевшие насекомые не осядут на землю.

Через час наёмники сообразили, что лучше привязать кинжал и перепиливать им эти полотнища. Насекомых это меньше тревожило, и процесс пошёл веселей. Ближе к концу, когда уже был виден просвет, продвижение опять замедлилось. Ленты переплетались между собой и требовались много времени и больших физических усилий, что бы их перерезать. Оружие быстро тупилось и приходилось его часто затачивать.

Искатели приключений с руганью откидывали жерди, по которым сотнями лезли приставшие к ним возбуждённые насекомые, кое-кто пытался, вновь поджечь эту паутину с помощью факелов брошенных издали, но паутина почти не горела. Несколько ярко горевших факелов брошенных в центр этой паутины, через минуту потухли.

— Понятно теперь, — зло сказал Медведь, откидывая очередной ворох паутину в сторону и заворачивая её за низкорослое дерево — почему здесь никто не ездит! С животными здесь не пройдёшь! Только на своих двоих.

Никитин, соглашаясь с ним, кивнул головой и шлёпнул по его куртке скидывая, вяло ползущего паучка. Медведь благодарно кивнул.

Одно было хорошо, что эти паучки не могли нормально передвигаться по земле и моментально тонули в грязи. Если бы они могли по ней нормально передвигаться, как земные муравьи, то люди бы здесь точно не прошли.

Потоптавшись ещё часа три, они сбили, наконец, привязанными к жердям топорами и кинжалами, последние ленты с деревьев и колонна торопливо тронулась дальше в лес.

Несчастье произошло, когда до выхода из этого леса осталось часа два. Неожиданно на одного из быков в середины колонны, откуда-то сверху, с верхних ярусов деревьев, упал целый шлейф паутины, плотно облепив голову животного.

Бык отчаянно взревел, и яростно мотая головой, бросился прямо на белые полотнища, вяло колыхающеюся вдоль дороги. Наемник, сидевший в телеге, даже не успел соскочить с неё, бык с ходы проломился сквозь пелену паутины и, насаживая их на себя, всё больше и больше полотнищ ринулся вглубь леса.

— Стоять! — гаркнул Нос, останавливая храбрецов ринувшихся было на выручку товарища.

Из чащи ещё некоторое время слышался затухающий крик, потом крик прекратился и был слышен только треск, с которым обезумевшее животное ломилось между деревьями, всё дальше и дальше удаляясь от них.

Колона остановилась, все столпились около бреши оставленной взбесившимся быком и с грустью смотрели, как он мчится вглубь леса. К счастью интервал между телегами был довольно большой и волна пикировавших сверху насекомых, опустилась на землю где и погибла.

Никто не рискнул кинуться вслед за ним, на всём протяжении проложенной быком тропы, угрожающе раскачивались сотни лент с растревоженными насекомыми, которые блестящим водопадом планировали на своих крылышках к земле.

Двоё наёмников, потрясая кулаками, изрыгали проклятья вслед уехавшей телеге, там были все их пожитки, впрочем, всё ценное каждый в отряде носил на себе и, долго горевать о пропавших вещах они не стали. Постояв ещё немного, около бреши, Нос дал команду трогаться дальше, все понимали, что этот лес надо миновать до захода солнца, иначе в темноте всем грозила гибель.

Теперь все ехали, внимательно поглядывая вверх. Один раз широкий лоскут паутины начал было планировать на их колонну, вызвав изрядный переполох и крики, но всё обошлось.

Возничие начали торопливо спрыгивать с телег, но к счастью паутина приземлилась в стороне от дороги.

Ближе к концу Паучьего леса они наткнулись на страшную находку — около дороги лежали два дочиста обглоданных скелета, над ними зловеще колыхались плотные вуали с копошащимися насекомыми. Наемники, только молча, теребили свои амулеты и старались поскорее пройти мимо этого мрачного места. Никто даже и не подумал пошарить в карманах мертвецов.

Часа за два до захода светила, их колонна, наконец, выбралась из леса. Сергей быстро на скорую руку приготовил кашу, Измученные тяжёлым переходом путешественники вяло съели свои порции и быстро завалились спать.

Утром зарядил мелкий, надоедливый как комар дождь, который, то прекращал, то опять начинал капать по их одеждам. Настроение капитана было подстать погоде, ещё бы отряд ещё только начал свой путь, а уже двоих не досчитались, а вместе с бедолагой, который не смог вынести переход через портал, то получалось уже трое!

Кое-кто из отряда начал ворчать, что они чем-то прогневали богов и надо их умилостивить, вот только какому из богов и божков всевозможных пантеонов приносить жертву, наёмники так и не смогли выяснить. Отряд был довольно пёстрым по составу и почти каждый исповедовал, что-то своё. Хорошо еще, что в отряде не было фанатиков, и дело ограничилось вялой перебранкой кому из богов или демонов приносить жертву.

Ближе к полудню дождик прекратился и отряд тронулся по раскисшей дороги, то и дело, огибая большие лужи. Ещё через день отряд, наконец, сошёл с этой разбитой и заброшенной дороги и под громкие, радостные крики путешественников вышел, наконец, на наезженную дорогу. Вскоре им навстречу стали попадаться и первые путешественники, которые робко жались к обочине дороги, пропуская их колону и стараясь не привлекать к себе внимания.

После того как они миновали Паучий Лес по обе стороны дороги, день за днём вновь потянулись болота с чахлыми скрюченными деревьями. Временами от болот тянуло страшным зловонием. Тоска!

Ближе к городу произошло радостное для не склонных к длительному воздержанию наёмников событию, похоже, местные боги решили, что они достаточно намучились. Их отряд нагнал два медленно движущихся фургона, из которых выглядывали приветливо улыбающиеся женские лица.

На ближайшей стоянке как говорится, стоял дым коромыслом. Нос чтобы поднять дух своего воинства, взял на откуп этот бордель на колёсах на ночь. Впрочем, обошлось это удовольствие отцу-командиру не так уж и дорого всего в десять золотых монет. Хозяин борделя просил пятнадцать, но сошлись на десяти.

Наёмники поставили десять палаток, у хозяина борделя нашлось ещё пяток и понеслось.

Никитин отогнал свою повозку подальше от лагеря и, вместе с Гафтом стали готовить ужин, впрочем, сегодня особенно много желающих поесть не находилось. Иногда подбегали всклокоченные, голые вояки и торопливо проглотив тарелку каши, бежали обратно, где слышался игривый и зазывной женский визг.

Сергей, усевшись на подстилке около телеги, неторопливо очистил себе одну из тех рыбин, которые он купил в деревне и сейчас наслаждался икрой. Время от времени он кидал взгляды туда, где развлекались наёмники. Там горели костры и мелькали обнажённые мужские и женские тела.

Гафт сидел рядом с ним и завистливо глядел в ту сторону его, как и Сергея не пригласили, а может быть и забыли.