Фантастика 2003. Выпуск 1 - Николай Науменко

Если бы мы бережнее относились к родной истории (в том числе литературной), то, вероятно, гораздо реже использовали бы выражение "Россия впереди планеты всей" в ироническом контексте. Россия, если и не родина слонов, то уж литературных путешествий во времени — наверняка.

Случилось это знаменательное событие в 1836 году. Некий молдавский капитан де-почт, вознамерившись проверить семейную легенду о родстве с Александром Македонским и Наполеоном Бонапартом, отправился в седле волшебного гиппогрифа (эдакий биологический вариант "машины времени") в полное приключений и полезных познаний путешествие по эпохам. В странствиях по прошлым временам герой встречается с царем Филиппом Минтовичем, а затем находит в Афинах и молодого Александра. Ознакомившись с жизнью древних греков и убедившись, что "люди везде одинаковы", капитан де-почт возращается на гиппогрифе обратно в XIX век.

Это первое в мировой литературе путешествие во времени было совершено за полвека до уэллсовской "Машины времени" на страницах романа Александра Вельтмана "Александр Филиппович Македонский. Предки Калимероса" (1836). Романы и повести Александра Фомича Вельтмана (1800–1870) в первой половине XIX века пользовались феноменальной популярностью. В 1851 году Н.А.Некрасов включил имя писателя в число "лучших наших повествователей и романистов… о которых не может умолчать критик, заговорив о современной русской словесности". По мнению некоторых литературоведов, Вельтман в прозе сделал примерно то же самое, что Пушкин в поэзии. Его проза и в самом деле во многом была новаторской — это касается и подхода к языку, и относительно повествовательной техники. В частности, А.Вельтман предвосхитил ритмическую прозу Андрея Белого, а Ф.М.Достоевский, горячий поклонник вельтмановского таланта, почитал романиста своим литературным учителем.

Однако история обошлась с русским литератором несправедливо. После смерти писатель был практически забыт, только в 1970-е годы было кое-что переиздано из его книг. Но и сегодня творческое наследие писателя и ученого-историка остается недостаточно изученным. Историки фантастики и вовсе крайне неохотно упоминают это имя — вскользь, одной строкой. Трудно объяснить, чем вызвано такое пренебрежение. А ведь без имени Вельтмана, как без имени князя Одоевского, невозможно представить пантеон отцов-основателей отечественной фантастической литературы. Если Одоевский предтеча научно-прогностической ветви нашей фантастики, то Вельтман, бесспорно, заложил основы, как минимум, двух жанров — исторической фантастики и славяно-киевской фэнтези (впрочем, в случае Вельтмана уместно объединить два жанра в один — историко-фэнтезийный).

Выходец из семьи обрусевшего шведского беспоместного дворянина Александр Фомич Вельтман был одним из образованнейших людей своего времени, членом Общества любителей российской словесности, Общества истории и древностей российских, членом-корреспондентом Академии наук и Русского археологического общества. Свободно владел несколькими языками, получил прекрасное образование в Московском учебном заведении для конновожатых, готовившее топографов, военных инженеров, артиллеристов.

Пятнадцать лет писатель посвятил военно-межевой службе, много путешествовал, участвовал в русско-турецкой войне и вышел в отставку в чине полковника. Еще во время службы он получил известность как одаренный ученый-историк и археолог, автор многочисленных научных трудов, в том числе по русской истории и мифологии славянских народов и Скандинавии. Открытый Вельтманом "сравнительный метод в объяснении отдельных предметов" активно используется и в современной славистике. С 1852 года и до самой смерти писатель и ученый был директором Оружейной палаты в Москве.

Творческий путь Александр Фомич начинал как поэт. Многие помнят народную "Песню разбойников": "Что отуманилась, зоренька ясная, Пала на землю росой? Что ты задумалась, девушка красная, Очи блеснули слезой?…" Но не многие знают, что стихи эти написал А.Ф.Вельтман.

Однако подлинную известность писателю принесли романы. Как романист автор дебютировал в 30 лет, и шумный литературный успех выпал на долю его "Странника" (1830) практически тут же. Уже в дебютном произведении писатель проявил себя как несомненный новатор в повествовательной технике, соединив прозаический и стихотворный тексты. Да и сам жанр "Странника" — "путешествие по географической карте" — был в новинку для русской словесности, особенно если учесть, что сугубо реалистические картины автор щедро обогатил мифологическими и фантастическими описаниями. Реальное и вымышленное настолько тесно переплетены, что граница между ними становится неосязаема. На эту особенность вельтмановской прозы указывал Белинский, метко заметив, что романист "отличается удивительной способностью соединять между собой самые несоединимые идеи, сближать самые разнородные образы". Опираясь на фантастоведческую терминологию, жанр романа можно было бы определить и как "мифолого-этнографическая фантастика".

Еще ближе к фантастической традиции роман "Кощей Бессмертный" (1833), в котором писатель предложил свою концепцию исторического романа. Обратимся снова к В.Г.Белинскому, который, как известно, не слишком жаловал "различные фантазмы" в русской литературе, но, в то же время, с восторгом отзывался об исторической фантастике А.Вельтмана: "Талант Вельтмана самобытен и оригинален в высочайшей степени; он никому не подражает, и ему никто не может подражать. Он создал себе какой-то особенный, ни для кого не доступный мир… Более всего нам нравится его взгляд на древнюю Русь: этот взгляд — чисто сказочный и самый верный" (*).

Своему роману Вельтман дал подзаголовок "былина старого времени". Реальный исторический антураж в "Кощее" удивительным образом сплетается с преданиями, легендами, перетекающими одна в другую и приправленными сугубо фэнтезийными приключениями последнего богатыря из рода Пута-Заревых Ивы Олельковича. "Нелепости реального мира принимают в сознании героя Вельтмана форму сказочных ситуаций" (В.Кошелев, А.Чернов). Очевидное новаторство романа и в экспериментах с языком: Вельтман был первым из русских литераторов, кто осмелился в современный язык внедрить лексику и синтаксис русской древности.

В жанре историко-фэнтезийного романа написан и "Светославич, вражий питомец" (1835), где смещение реалистического и фантастического планов становится еще более выпуклым. Подобно "Кощею Бессмертному", в "Светославиче" наряду с реальными историческими персонажами — князьями Владимиром, Ярополком — фигурирует всевозможная нечисть: царь Омут, Бабушка-повитушка… Увлекательный авантюрный сюжет в книге поддерживается и "ситуацией двойников": противоборство князя Владимира и его двойника, выкормыша нечистой силы Светославича.