Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов - Леонид Семёнович Словин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За первым показались и другие автобусы. Партийные избранники ехали весело. С песняками.
Цепочка милицейского охранения развернулась, пропуская «икарусы».
Блестящие, только что из мойки, автобусы выстраивались в безупречную линию, бампер к бамперу. От депутатской, от черных «чаек» с цветами и улыбками к «икарусам» потянулись провожающие.
— Делегатам исторического Двадцать седьмого… — заорали в мегафон.
— Га–га–га… — отбило от стен.
— Ура–а–а!
— Ма–лад–цы!.. Ма–лад–цы… — наддала многоголосая группа скандирования.
А в это время от выходного светофора чистенький отдраенный электровоз уже подавал к перрону фирменный состав.
Первым подрагивал на стыках вагон члена Политбюро–Первого республиканского секретаря — проверенный, простуканный, пронюханный специально тренированными собаками.
В пути следования спецвагон автоматически становился последним внешне ничем не отличающийся от других — не знающий толчков, бронированный, с салоном, спальней, автономной системой электропитания и связи.
— Внимание, внимание… — билось в милицейскмих рациях. — внимание…
Делегаты уже покидали автобусы–разгоряченные, довольные, с одинаковыми новыми кейсами — «дипломатами» — подарками участникамсъезда, со свертками из Книжной Экспедиции; с сумочками, баулами, цветами. Направлялись к составу.
Остальные вещи должны были привезти кубинцы. Они все еще не подъехали.
— Товарищи депутаты… — гремел магфон распорядителя. — Не будем спешить в вагоны…
Дальше шло ставшее уже привычным надоевшее словоблудие:
— Давайте еще раз насладимся обликом любимой столицы… Перед нашим мысленным взором снова возникает незабываемая панорама Кремля… — В конце прозвучал неназойливый совет. — Дадим возможность охране и сопровождению принять вещи, которые сейчас доставят из гостиниц и разнесут по купе…
На короткий момент волна сановных провожающих двух ведомств накрыла вместе Картузова с начальником Управления Скубилиным. Встречи и проводы делегатов были их общим ярмом. В отсутствии подчиненных они были избавлены от того, чтобы кривить душой.
— Баба с возу… — Генерал Скубилин покосился на «икарусы».
— Быстрее бы уж!
— Товарищ подполковник! Смотрите… — Младший инспектор Карпец, таскавший за Картузовым рацию, показал куда–то в сторону. От него ничего не ускользало. — Саид Саидов !
Картузов обернулся. Вслед за ним замедлил шаг и Скубилин. Повернул голову.
— А говорили он в Бутырке…
От автобуса вместе с республиканскими делегатами–земляками шел и адъютант Авгурова.
Карпец помахал ему рукой, но тот не увидел.
У спецвагона Первого секретаря Саид Саидов остановился, хорошенькая проводница в тамбуре, видимо, предупрежденная о нем зараннее, открыла дверь.
— Да–а…
Скубилин озадаченно крякнул:
— Вон откуда ветер дует…
— Игумнов!
Замполит отдела — молодой одышливый подполковник из райкомовцев отвел в сторону, шепнул:
— «Рафики» кубинцев опаздывают. Оказалось, что делегаты везут очень много. Сейчас позвонили из штаба съезда. Один, к примеру, заказал двадцать ящиков «казачка». Один «рафик» целиком идет сюда с его водкой. Так что…
— У меня грузчиков нет.
Замполита заботило другое.
— Грузчиков вокзал найдет. Надо только весь народ бросить на обеспечение сохранности вещей. Представляешь, что будет, если хоть одного предмета не досчитаемся!
— Пошли они!..
Увы! Резерв его ответных реплик в последнее время заметно сузился. Он и сам это заметил.
— На вокзале не только одни делегаты!
Замполит обидчиво поджал губы:
— Я передаю приказ начальника отдела…
Игумнов вызвал по рации дежурного.
— Не проворонь инкассацию! Время уже подходит. Как там с усилением?! Не забыл?
Дежурному было не до инкассаторов:
— Тут свою фамилию забудешь, Игумнов!
В дежурке продолжался кавардак: все так же звонили телефоны, стучал телетайп, слышались возбужденные голоса.
В разговор вмешался Картузов — он находился рядом — на дежурном приеме:
— Милиционеров с перрона брать запрещаю…
Дежурный ничего не понял:
— А на инкассацию?!
— Найди кого–нибудь…
Картузов на секунду запнулся.
— Выдели из дежурки. Кто не при деле…
— Все задействованы…
— Инспектора по делам несовершеннолетних отправь. Кузанкову!
— Она ж не видит!
Молоденькую симпатичную деваху прислали недавно — неопытная, близорукая, отказывающаяся при том носить очки — она просиживала вечера в Инспекции…
— Посылай! Все равно только юбку протирает…
Игумнов вырубил рацию. Выматерился.
ИНКАССАЦИЯ
Машина с инкассаторами уже подъезжала.
Сборщиков было трое, все трое — вооружены.
Действия каждого были детально расписаны, многократно отработаны.
В кассу сборов за уже приготовленными для него инкассаторскими сумками шел самый молодой, бывший десантник, на днях подавший заявление в ЗАГС. Если сумок было много, ему обычно помогал один из милиционеров, которых выделял дежурный наряд.
Второй сборщик — старший и самый опытный, без пяти минут дедушка — на заднем сидении охранял собранную выручку — уже опечатанный мешок с деньгами.
Оружия раньше времени он обычно не вынимал, внимательно наблюдал за тем, что происходит вокруг. После возвращения молодого сборщика он же складывал принесенные сумки во второй мешок.
Третий — бывший афганец, водитель–инкассатор — тоже присматривал за окружающим.
Все трое работали вместе не первый месяц, были знакомы семьями. Понимали друг друга с одного взгляда.
— Взгляни, что тут сегодня делается, — въезжая под знак, водитель головой показал вперед, на перрон. — Сколько мужиков…
— И на всех пыжиковые шапки.
Старший заметил:
— Делегаты. Там у них были ларьки в Кремле. По–дешевке…
— Вот куда бы попасть…
Молодой вздохнул. Был он лимитчик, жил в общежитии, как и его невеста.
— Перебьешься, — старший зевнул.
Свой инкассаторский объезд они начали еще засветло и приехали на вокзал притомленные. Это была их пятьдесят первая — и последняя — точка…
Обычный рядовой маршрут…
К финалу, как обычно, собранная сумма выглядела астрономической. На вокзале к ней должна была прибавиться выручка билетных касс пригородного и дальнего следования.
Ничего необычного не предстояло.
Глава четвертая.
ГОЛИЦЫН, ВОЛОКОВ, СУБАНЕЕВ
Инкассаторов ждали.
Голицын — без шапки, в куртке — «аляске» с синтетическим подбоем, руки в карманах — показал Волокову на их машину. Между «икарусами» машина с уже известным им номером проскользнула на перрон.
Волок отозвался:
— В самое времячко…
На нем была видавшая вида милицейская шинель с погонами лейтенанта и форменная фуражка.
Оба прохаживались вдоль торца здания.
Вокзальное радио доносилось сюда лишь изредка — обращения к депутатам, марши… В какую–то минуту оба сразу поняли:
— Началась посадка!
— Дел теперь у них хватит…
Только бы наш комитетчик не сменжевался…
В проведение операции внесли коррективы.
От черной «волги» с престижными номерами отказались.
Виталька Субанеев теперь находился в своем зеленоватом «жигуле» по другую сторону вокзала, на багажном дворе. У заднего стекла лежала милицейская форменная фуражка.
На гаишников вид милицейской атрибутики в автомобиле, рядом с дорожной аптечкой, всегда действовал успокаивающе. Субанеев обычно разъезжал с