Имя ветра - Патрик Ротфусс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утренняя толпа отвлекала трактирщицу, так что мне пришлось звякнуть о стойку железным драбом, прежде чем женщина вообще обратила на меня внимание. После оплаты отдельной комнаты прошлой ночью, а также завтрака и мытья этим утром драб представлял собой изрядную долю моих земных богатств, так что я придерживал его пальцем.
— Чего хотите? — спросила она, подойдя ко мне.
— Как далеко отсюда до Требона? — спросил я.
— По реке-то? Пара дней.
— Я не спрашивал, как долго. Мне нужно знать, как далеко… — сказал я, акцентируя последнее слово.
— Грубить-то не надо, — заметила она, вытирая руки о не слишком чистый фартук. — Вверх по реке шестьдесят километров или около того. Больше двух дней может выйти, смотря на барже идти или на гребной лодке, да еще какая погода будет.
— А по дороге сколько? — спросил я.
— Обожги меня, если знаю, — буркнула трактирщица, потом крикнула куда-то вдоль стойки: — Радд, как далеко до Требона по дороге?
— Три или четыре дня, — сказал обветренный, видавший виды мужчина, не поднимая взгляда от кружки.
— Я спросила, как далеко, — рявкнула она. — Дольше, чем рекой?
— Да куда как дольше. Около двадцати пяти лиг по дороге. Да еще дорога тяжелая, в гору.
Господне тело, ну кто в наши дни меряет расстояния в лигах? В зависимости от того, где вырос этот парень, лига может быть какой угодно: от четырех до пяти с половиной километров. Мой отец всегда заявлял, что лига — это вообще не единица измерения, просто способ для фермеров привязать хоть какие-то цифры к своим грубым представлениям о местности.
Однако это сказало мне, что Требон находится где-то в ста — ста тридцати километрах к северу. Лучше рассчитывать на худшее, но все равно не меньше ста километров.
Женщина за стойкой снова повернулась ко мне:
— Ну вот тебе. Теперь принести что-нибудь?
— Мне нужна фляга, если у вас есть, или бутыль с водой, если нет. И немного еды, которую можно взять в дорогу. Твердая колбаса, сыр, лепешка…
— Яблоки? — спросила она. — Сегодня есть чудные «рэд дженни». Хороши в дороге.
Я кивнул.
— И что у вас еще есть дешевого и непортящегося.
— На драб далеко не уедешь… — сказала она, бросив взгляд на стойку.
Я вытащил кошелек и с удивлением увидел в нем четыре драба и медный полпенни, на который не рассчитывал. Да я почти богат!
Трактирщица сгребла мои деньги и отправилась на кухню. Я поборол укол боли от полного разорения и стал быстро припоминать, что еще у меня с собой в сумке.
Трактирщица вернулась с двумя лепешками, толстой твердой колбасой, благоухающей чесноком, небольшой головкой сыра, запечатанной в воск, бутылкой воды, пятком роскошных ярко-красных яблок и мешочком моркови и картошки. Я сердечно поблагодарил ее и запихал припасы в сумку.
Сто километров. Я смогу попасть туда сегодня, если найду хорошую лошадь. Но хорошие лошади стоят денег…
Я вдохнул запах прогорклого жира и постучал в дверь Деви. Целую минуту я ждал, едва не подпрыгивая от нетерпения. Я понятия не имел, спит ли еще Деви в такой ранний час, но рискнуть стоило.
Деви приотворила дверь и улыбнулась.
— Вот так приятный сюрприз. — Она открыла дверь пошире. — Заходи, садись.
Я выдал ей свою лучшую улыбку:
— Деви, я просто…
Она нахмурилась.
— Заходи, — сказала она решительнее. — Я не обсуждаю дела на пороге.
Я вошел, и она закрыла за мной дверь.
— Садись. Если только не желаешь прилечь. — Она игриво кивнула на громадную кровать с балдахином в углу комнаты. — Ты не поверишь, какую историю я услышала сегодня утром, — сказала она, чуть не смеясь.
Я заставил себя расслабиться, несмотря на свое нетерпение. Деви не из тех, кого можно взять наскоком, и если я попытаюсь, то только разозлю ее.
— И что же ты слышала?
Она села по другую сторону стола и сложила руки.
— Прошлой ночью пара хулиганов попыталась облегчить кошелек юного студента. К их большому разочарованию, оказалось, что парень — новый Таборлин, хоть и еще учится. Он призвал на них огонь и молнию. Ослепил одного и отвесил другому такой тумак, что тот до сих пор в себя не пришел.
С минуту я сидел молча, впитывая информацию. Час назад это были бы лучшие новости, какие я только мог представить. Теперь они всего лишь задержка. Однако, несмотря на срочность моего нового дела, я не мог упустить шанс получить немного информации о ситуации из первых рук.
— Они не просто пытались ограбить меня, — сказал я.
Деви рассмеялась:
— Я так и знала, что это ты! Они ничего не знали о нем, кроме того, что у него рыжие волосы. Но для меня этого было достаточно.
— Я действительно ослепил одного? — спросил я. — А другой все еще без сознания?
— Честно говоря, не знаю, — призналась Деви. — Новости распространяются быстро, но в основном это сплетни.
Мой разум тут же завертелся вокруг нового плана.
— А ты могла бы запустить свою сплетню? — спросил я.
— Может, и да. — Она неприятно осклабилась. — Это ужасно интересно.
— Запусти мое имя, — сказал я. — Пусть все точно узнают, кто это был. Пусть узнают, что я абсолютно безумен и убью следующих, кто придет за мной. Я убью их самих, тех, кто их нанял, посредников, их семьи, их собак — в общем, всех.
Восхищение на лице Деви померкло и превратилось во что-то вроде отвращения.
— Слишком мрачно, тебе не кажется? Я ценю, что ты так привязан к своему кошельку, — она бросила на меня кокетливый взгляд, — и у меня в нем есть свой интерес. Но нет…
— Это были не воры, — сказал я, — Их наняли убить меня. — Деви смерила меня скептическим взглядом. Я отогнул воротник рубашки и показал повязку. — Я серьезно. Могу показать, куда один из них ткнул меня, когда я вырвался.
Нахмурившись, она встала и обошла стол.
— Ладно, покажи.
Я заколебался, потом решил, что лучше удовлетворить ее любопытство, поскольку еще придется просить об услуге. Я снял рубашку и положил ее на стол.
— Повязка грязная, — заявила Деви, словно это было для нее личным оскорблением. — Сними. — Она подошла к шкафчику в задней части комнаты и вернулась с черной сумкой медика и тазиком. Вымыв руки, она осмотрела мой бок. — Ты даже его не зашил? — недоверчиво спросила она.
— Я был слишком занят, — сказал я. — Убегал и прятался всю ночь.
Деви пропустила мои слова мимо ушей и принялась промывать рану с бесстрастной деловитостью, которая давала понять, что она училась в медике.
— Рана неприятная, но неглубокая, — сказала она. — Не во всех местах даже кожу разрезало. — Она встала и вытащила что-то из сумки, — Но все равно надо зашить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});