На службе Отечеству - Александр Алтунин

Но лишь ночью на 17 июля мы во взаимодействии с соседями сумели опрокинуть врага и начали его преследовать.

По пути полк штурмом овладел Когильно, рядом других населенных пунктов.

По мере приближения к Владимир-Волынскому сопротивление противника возрастало. Попытки частей дивизии с ходу прорвать оборону противника успеха не имели. Командир дивизии приказал провести перегруппировку сил. Наш полк сдал боевой участок правофланговому батальону 862-го стрелкового полка и занял новый рубеж для наступления.

Противник создал вокруг Владимир-Волынского глубоко эшелонированную оборону. Семь раз мы поднимались в атаку, пока не овладели первой траншеей, но дальше шквальный огонь фашистов не дал возможности продвинуться. Стояла жара, хотелось пить. Отхлебнув из фляги глоток воды, попросил связиста соединить меня с командиром полка. Взял трубку, слышу, как генерал представитель вышестоящего штаба распекает командира первого батальона за то, что батальон не продвигается вперед. "Сейчас, - думаю, - будет и мне".

Действительно, минут через пять подал голос телефон. Едва успел поднести к уху трубку, как услышал:

- Почему вы не хотите идти вперед?

- Непрерывно атакуем, товарищ генерал, - ответил я. - Но противник создал сильную оборону. Нужна артиллерия.

- Приказываю через подласа атаковать противника.

- Слушаюсь, - ответил я.

А сам подумал: "Брошу в атаку последний резерв - взвод разведчиков. Лихие ребята, постараются все сделать". И вдруг звонок начальника штаба майора Модина.

- В атаку не идти. Атаковать будем ночью.

- А как приказ представителя вышестоящего штаба?

- Отменил приказ генерал. Убедился, что наступать днем невозможно. Да и сам-то он угодил под сильный минометный обстрел.

Наступила ночь. Канонада боя не утихала. Особенно интенсивная стрельба доносилась с правого фланга, где наступал 828-й стрелковый полк. Несколько тише было у соседей слева. Лишь приблизительно часам к двум на направлении наступления 862-го полка майора Кожевникова в тылу противника завязалась перестрелка, ракеты осветили небо. Оказалось, что батальон капитана Геннадия Макурина по высохшему болоту вышел к восточной окраине Владимир-Волынского. Последовала команда усилить огневое воздействие на противника.

Часа через полтора командиры рот донесли об отходе немцев. Доложил командиру полка.

- Не отрываться от противника, - последовал приказ майора Павлюка. Навязывать ему свою волю, сбивать его заслоны с промежуточных рубежей.

Мы начали преследование. По вспышкам выстрелов, взлетающим ракетам нетрудно было догадаться, что вперед пошли и соседи. На рассвете Владимир-Волынский перешел в наши руки. На городских окраинах, да и в центре, особенно жестоких боев не было. Видимо, сказалось то, что воля противника была парализована действиями наших войск на подступах к этому промышленному центру, крупному узлу железных и шоссейных дорог.

В приказе Верховного Главнокомандующего за освобождение Владимир-Волынского нам была объявлена благодарность. В этот же день войсками фронта был взят город Рава-Русская. Москва в честь этих побед салютовала из 224 орудий.

Впереди был Западный Буг - граница с Польшей. На маршах и на привалах, в окопах в короткое затишье между боями, бессонными фронтовыми ночами мы мечтали о том дне, когда вышвырнем фашистскую нечисть с нашей земли. Клялись в этом павшим в боях товарищам. И этот день наступал. Радостный, долгожданный день! Никогда не забыть счастливых улыбок солдат, сержантов, офицеров. Помню, как подошел ко мне на марше парторг батальона лейтенант Малыгин и, окая особенно заметно, сказал:

- Не терпится ребятам выйти на границу. Километров двадцать отмахали сегодня, а с нежеланием встретили последний привал. В роте Ковалева был. Не успели выкурить по закрутке, как бойцы сами начали подниматься, мол, после докурим, на границе, да и заодно водицы черпнем из Западного Буга. Вот они, какие пироги-то, командир.

- Знаю, Василий Федорович. Самому хочется быстрее, дорогой мой партийный секретарь, посмотреть на Западный Буг.

* * *

Обивая сопротивление противника, дивизия продолжала продвигаться вперед. Передовые отряды 828-го и 862-го полков, сопровождаемые батареями 418-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона майора Василия Николаевича Горшкова, то и дело вступали в соприкосновение с противником. Вспыхивали короткие, но яростные перестрелки. Фашисты обычно не выдерживали нашего натиска, отходили к очередному выгодному рубежу, оставляя позади себя сплошные минные поля. Тогда наступала очередь саперов майора Константина Сергеевича Лапшина. Труженикам войны на всем пути приходилось много работать: их руками наводились мосты, проделывались проходы в минных полях, строились инженерные сооружения. Саперы старались. Нужно отдать должное - они успешно справлялись с трудной и очень опасной работой.

Утром 21 июля передовой отряд 862-го стрелкового полка майора Кожевникова вышел к Западному Бугу. Командир, не теряя времени, приступил к форсированию. На подручных средствах подразделения начали переправу. Первой на противоположный берег высадилась рота лейтенанта Сергея Задорина. Не ожидая соседей, офицер сумел расширить захваченный участок, решительными действиями обеспечил переправу отряда. Почти одновременно с 862-м приступил к форсированию реки 828-й стрелковый полк подполковника Николая Викторовича Красовского.

Весть о форсировании Западного Буга с быстротой молнии долетела до нас. Батальон ускорил шаг, а когда до реки осталось несколько километров, впереди послышались голоса: "Несут, несут..." Вскоре появился всадник. Сержант-разведчик держал в руках каску, проезжая мимо ротных колонн, выкрикивал: "Вода из Западного Буга! Ребята, граница, граница рядом!" В ответ разносилось громкое солдатское "ура", вверх взлетали пилотки, слышались возгласы. Бойцы обнимали друг друга.

Через полчаса перед нами засверкало зеркало реки. Восточный берег гудел, как разбуженный улей. Стрелки, пулеметчики и минометчики торопились к воде, таща с собой все, что только могло держать их на поверхности воды. Противотанкисты сколачивали из подручных мтериалов плоты для орудий. Неподалеку вели огонь по западному берегу реки подошедшие батареи артиллерийского полка.

Тесно было и на стремнине реки. На лодках, плотах, бревнах, досках, вещмешках, набитых сухим сеном, бойцы переправлялись на противоположный берег. Вода бурлила, пенилась, вставала бурунами от взрывов. Однако бесприцельный огонь особого вреда не приносил. Это и понятно. Бой шел километрах в трех впереди, и здесь уже был тыл.

Батальон ступил на территорию братской Польши.