Суровые времена. Тьма - Глен Кук

— Был бы не прочь. Но это не их работа.

Работа их по определению заключалась в том, чтобы таскаться за князем и княжной, в каковом служении Лозан в последнее время отнюдь не проявлял рвения.

Эта мысль пришла в голову не только мне, но и всем собравшимся одновременно. Все уставились на Лозана. Он покраснел.

— Ладно. Тогда ты, Зиндаб, — Госпожа отступила в сторону, чтобы дать здоровенному пару возможность подойти к чертежам.

Я протиснулся поближе и увидел, что она располагала не только моим вариантом схемы внутренних помещений Вершины, но и другим, очевидно, составленным на основании донесений находившихся внутри солдат.

Некоторое время нар пристально рассматривал чертежи, а потом сказал:

— Прежде всего надо заменить находящихся внутри людей. Послать туда свежие силы.

— Солдаты и так пробыли там очень долго, и нм пришлось нелегко, — поддержал его Иси.

— Не возражаю, — согласилась с генералами Госпожа.

— И людей надо послать как можно больше, больше, чем их там сейчас, — продолжал Зиндаб. — Ведь как только мы выступим, это уже нельзя будет сохранить в тайне. Разве не так?

— Пожалуй. Победим мы или проиграем, но незамеченной наша вылазка не пройдет. А произвести ее необходимо, капитан не оставил нам выбора. Так ведь, Мурген?

Я пожал плечами.

— Он всегда готов выслушать полевого командира и оставить решение за ним. Ежели у него есть весомые аргументы. Ты сама это прекрасно знаешь.

— Стало быть, у нас нет выбора. Мы ведь тянем эту канитель в надежде, что кто-нибудь, с бухты-барахты, возьмет да предложит нам удовлетворительное решение проблемы Длиннотени.

— Это ты о чем?

— Да о том, что мы не можем позволить себе удовольствие его укокошить. Ты ведь это знаешь, не так ли?

Я знал. Чего я не знал, так это того, каким способом они намеревались перебросить на Вершину свежие силы.

— Нам придется действовать на нескольких направлениях одновременно, — сказал Зиндаб, — и на каждом из них в полную силу. Здесь и здесь — обезвредить тенеплетов. Здесь — перехватить Обманника. Кроме того, потребуется сковать гарнизон и челядь, чтобы они не помешали в решении нашей главной задачи.

— Мурген, не хочешь наведаться в гости к Длиннотени? — предложила Госпожа. — Может быть, тебе повезет.

Все бы ничего, но мне не давала покоя одна мелочь. Стены Вершины уже не были таким гладкими, как раньше, и несколько башенок на макушке обрушилось, но цитадель не стала ниже ни на один паршивый фут. Что, почему-то, совершенно не волновало всю эту компанию.

— Вы тут что, научились проходить сквозь стены?

— Почему бы и нет, если это для пользы дела, — отозвалась Госпожа.

— Мы сквозь них проползем, — пояснил Зиндаб.

Вот и еще одно доказательство того, что за всем не уследишь. Я не заметил их приготовлении, поскольку даже не думал ни о чем подобном.

57

Они прокопали под стеной тоннель. Проковыряли фундамент. Правда, лаз получился узенький, больше для червяка, чем для такого парня, как я, которому пришлось бы протискиваться в эту щель на брюхе, ровно змее.

Уж я-то знаю. Потому что именно так я и поступил. Тупица безмозглый.

Ну на кой, спрашивается, хрен, было мне соваться туда во плоти. Нет чтобы отправиться обратно и с комфортом проехаться на Копченом. Посмотреть на все со стороны: без клаустрофобии, без оцарапанных локтей и коленок. Без того, чтобы ползущий впереди деревенский увалень тыкал тебе каблуками в нос.

Сотня маленьких вегетарианцев, потея от страха, ползла на пузе впереди меня, так звякая и бряцая оружием, что, кажется, и мертвые должны бы восстать из могил.

И где были ребята Хозяина Теней, уши им, что ли, позакладывало?

У них имелась прекрасная возможность заполучить на обед целую кучу талов.

Туннель был прожжен в камне с помощью огненных шаров Госпожи. Видимо недавно, поскольку кое-где стены его еще оставались теплыми. Первым, что увидел я, выбравшись наконец из этой норы, была шайка таглиосцев с ободранными задницами, тех самых, которые уже давно торчали внутри. На лаз они смотрели так, словно он вел на небеса, но как назло был забит всяким дерьмом, вроде меня. Я оказался последним в своей цепочке. Номер сто одни. Стоило мне выбраться, как первый из дожидавшихся парней нырнул в лаз и пополз наружу.

На каждую сотню прибывавших приходилось всего два десятка покидавших крепость. Покидали они ее с превеликим энтузиазмом. Но, как ни странно, вся эта сумятица не привлекла внимания неприятеля. Очиба, Иси и Зиндаб принялись формировать команды, ставя перед каждой конкретное задание. С Зиндабом я всегда ладил, даже когда он служил под началом Могабы. Но нынче ему, видать, приспичило повыпендриваться.

— Не хочешь ли возглавить передовую команду, знаменосец?

— Ты часом не спутал меня с каким-нибудь парнем, который считает себя героем?

— Ты мог бы стяжать великую славу, поймав Нарайяна Сингха.

— Как-нибудь обойдусь. Поговори с Ножом. Или Лебедем.

Зиндаб рассмеялся.

— Я бы и рад, да только хрен их здесь увидишь.

— А почему?

— Они не состоят в Отряде. Госпожа не во всем может им доверять.

Интересно. А нарам, стало быть, может.

Костоправ не доверял им ни в чем. Никогда.

Зиндаб догадался, о чем я думаю. И улыбнулся.

— Ладно, — сказал я, — так или иначе, я в герои не рвусь. Мое дело держаться в сторонке, да все примечать, чтобы потом правильно записывать.

— Зин! — подозвал Иси. — Надо пошевеливаться. Гарнизон что-то расчухал.

Тенеземцы оказались медлительнее, чем я ожидал. А Зиндаб с приятелями, наоборот, быстрее, чем можно было представить. За то время, которое требовалось, чтобы об этом подумать, они выстроили три отдельных отряда и повели их в бой, действуя, словно у себя дома, хотя никто из них прежде в этой крепости не бывал.

Внутри Вершина не выглядела белоснежным сияющим чудом. Во мрачных каменных коридорах было грязно и сыро, углы затягивала паутина, повсюду было полно пауков, мокриц и тараканов. Тай Дэю все это очень не нравилось.

Он пропустил перед собой несколько смен по сто человек, прежде чем собрался с духом и вошел внутрь.

— Назад, — зарычал я на ребят, дожидавшихся своей очереди, чтобы выбраться наружу. — Сейчас этот тоннель ведет только в одну сторону. Тай Дэй, ну-ка, дай подзатыльника вон тому кретину. И пни того недоумка, что сидит у самого лаза, разинув рот. Шевелитесь, парни. Тут идет война. У нас нет времени на фигли-мигли.

Я вошел в раж.

И особенно пронял этих ребят «фиглями-миглями». Такого выражения таглиосский язык не знает. Есть у них ругательства, но все это по большей части божба, связанная с их верованиями. Услышав что-то новенькое, парни вытаращились на меня с изумлением.