Тайная история масонства - Олег Платонов

Уведомляя об изложенном VI делопроизводство и принимая во внимание, что деятельность Чинского направлена к распространению в России масонства под видом учения мартинистов, Особый отдел полагал бы, что наиболее целесообразным представлялось бы возбудить вопрос о высылке Чинского в одну из отдаленных губерний.

Заведующий Особым отделом Департамента полиции

полковник [?]

№…«?» апреля 1911 г.

(ГАРФ, ф.102, 1905. д.12, ч.2. прод. 3. л.149-151об.)

7. Конспект статей отставного генерал-майора, масона Н.Н. Беклемишева в газете «Санкт-Петербургские ведомости»

За июнь и июль 1910 г.

(Реферат Особого отдела Департамента полиции)

В своих статьях Беклемишев, подчеркивая крупную роль масонства в западноевропейских революциях и государственных переворотах и отмечая таковую же роль масонских организаций в смутах России, указывает на желательность легализации масонских лож в России, полагая, что масонство не было бы так опасно, если бы оно не было тайным.

Легализация масонских лож повела бы, по мнению Беклемишева, к успокоению в России, т.к. «страдательное положение России зависит, вероятно, от того, что ее интересы не представлены в Высших Советах масонства…»

«В высших Советах масонства, — говорит в одной из своих статей Беклемишев, — может быть, еще не принято решение продолжать расслабление России или дать ей благоустроиться, и в первом случае она будет по-прежнему подвергаться воздействию революционных лож, которым очень на руку существующее формальное запрещение, отнюдь не мешающее фактическому распространению и деятельности…»

«Пропаганда была бы в значительной степени затруднена, продолжает в той же статье Беклемишев, — если бы масонство у нас не было под наивным воспрещением и в заманчивой таинственности. Сущность революционных тенденций тогда отвратила бы от вступления в ложи этого характера, тем более что наивно воображать, что Россия свободна от влияния масонства, — напротив, многое показывает всю силу этого влияния, и уже наблюдались факты, что местные деятели получали себе инвеституру от заграничного масонства, которому они являлись на поклон, как некогда ездили в Золотую Орду… Таким образом, формальное запрещение масонства в России не препятствует ему действовать в наиболее опасном для государства направлении, так что страна, не имеющая прямого национального представительства в этой мировой организации, оказывается в страдательном положении страуса, прячущего голову: опасности не видит, но себя не предохраняет…»

Далее, проводя мысль о необходимости соглашения с масонством, Беклемишев пишет: «Широко распространяясь по всему миру, масонство почти везде пользуется свободой пропаганды, а в некоторых цивилизованных государствах даже состоит под прямым покровительством монархов. В этих странах не только умеют ладить с масонством, но даже пользуются его содействием… С другой стороны, обрисовывается страдательное положение России, в которой масонство формально запрещено и почти игнорируется, а тем не менее работает негласно, но властно, для подчинения страны каким-то опасным политическим директивам. Казалось бы, естественно ожидать не только формального запрещения его, но и всемирного преследования, однако никогда не было слышно, чтобы того или другого масона арестовали, судили или наказали за его масонство, а между тем в обществе прямо указывают на принадлежность тех или других лиц к масонству, и даже на иллюминатов и мартинистов, которые почитаются выше и влиятельнее. Приходится думать, что существует какое-то недоразумение не только в оценке масонства, но и в значении его запрещения, и возникает предположение, что те власти, от которых зависит отношение к масонству, лучше о нем осведомлены, чем прочие граждане, и не считают нужным принимать какие-либо решительные меры…»

Беклемишев рекомендует «заключить конкордат» — сговориться с наиболее могущественной масонской ложей на Западе Соединенной Великой Ложей Англии и разрешить ей организовать ложи в России. «Получая свободу учреждения лож в России, — пишет Беклемишев, — английское масонство, конечно, должно обязаться, что характер деятельности лож не видоизменится в направлении противоцерковном и антигосударственном, и ложи с подобной тенденцией немедленно закрываются со строгими взысканиями…»

«Кажется, еще не поздно предпринять шаги в изложенном смысле, — пишет в заключение этой статьи Беклемишев, — но медлить нельзя, потому что вскоре может оказаться, что все права будут взяты масонством без всякой для государства компенсации и оно водворится в России в наименее удобной форме…»

Ту же мысль о желательности соглашения с масонством Беклемишев проводит и в своей статье об антисемитизме. «Вместо нерациональных, развращающих притеснений надобно бы подумать, как упорядочить отношения с евреями… Рациональное использование масонства могло бы сыграть и в этом отношении благоприятную роль, раскрывая для обеих сторон такие стороны вопросов, которые остаются ныне в тени или неправильно освещенными…»

(ГАРФ, ф.102. 1905, д.12 ч.2, прод.3. л.168-169 об.)

8. Записка о масонстве

(февраль 1912 г.)

Не имея возможности, ввиду запретительных указов 1 августа 1822 г. и 21 апреля 1826 г., открыто действовать в России, масонство уже несколько лет упорно старается найти доступ в Империю под всевозможными личинами. Особенно настойчивые попытки были предприняты за два последних года, когда вслед за успешной пропагандой оккультизма и других тайных наук стали добиваться легализации в России две видных аффилиации масонства — орден мартинистов и орден филалетов, отрекшиеся для вида от своего тайного руководительного центра — Великого Востока Франции. Так как попытки эти не привели ни к чему и только выяснили отрицательное отношение правительства ко всякого рода оккультным организациям, то масонству пришлось искать себе другие законные рамки. Наиболее удобными являлись образовательные и просветительные общества, легализация которых в России представляла значительно меньше трудностей для масонства уже по самому характеру обществ. Кроме того, имеющиеся в настоящее время в России лига образования и народный университет, представляющие собой типичные масонские (или масонированные) учреждения, являлись в данном случае вполне подходящими прецедентами.

Нельзя упускать из виду слова, написанные Жаном Бидегэном, бывшим помощником секретаря Великого Востока Франции, отрекшимся от масонства и сделавшим целый ряд нашумевших в свое время разоблачений. Масонство, говорит Бидегэн, «сильно не только своей дисциплиной, при помощи которой оно внушает посвященным свои символы и традиции, но также и своим искусством группировать вокруг себя общества и лиги, которые оно вдохновляет и ведет в нужном масонству направлении».

Направление же, даваемое масонскими руководителями, вполне логично вытекает из основных задач и целей политического масонства Великого Востока: «уничтожение монархии и монархического строя, уничтожение церкви и полный интернационализм, до разрушения границ и разоружения войск включительно (Всемирная Республика)». Опасность такого масонского воздействия и пропаганды особенно грозно выступает после примеров удачной масонской деятельности в Турции, Персии и Португалии, завершившейся государственными переворотами.

По сообщению начальника с.-петербургского охранного отделения отставной генерал-майор Н.Н. Беклемишев, председатель «Лиги обновления флота» и 4-го отдела Императорского Русского Технического общества, член Высочайше учрежденной Комиссии по усилению военного флота на добровольные пожертвования и член многих других обществ — является убежденным сторонником франкмасонства, в защиту коего он неоднократно выступал в печати. Так в газете «Санкт-Петербургские Ведомости» за июнь и июль 1910 г. был помещен ряд статей названного лица по истории масонства в Западной Европе и России и о положении масонства в настоящее время; в этих статьях Беклемишев, подчеркивая крупную роль масонства в Западно-Европейских революциях и государственных переворотах и отмечая такую же роль масонских организаций в смутах России, доказывает желательность легализации в России масонства, которое таким образом утратило бы свою вредоносность. «Страдательное положение России, по мнению Беклемишева, зависит от того, что ее интересы не представлены в Высших Советах масонства; в этих Советах, может быть, еще не принято решение — продолжать ли расслабление России или дать ей благоустройство». Запрещение масонства и игнорирование его отнюдь не мешает деятельности революционных лож в «наиболее опасном для России направлении» и даже создает им таинственную заманчивость. «Наивно воображать, что Россия свободна от влияния масонства — наоборот, многое показывает силу этого влияния; уже наблюдались факты получения местными деятелями инвеституры от заграничного масонства. Широко распространяясь по всему миру, масонство почти везде пользуется свободой, а в некоторых цивилизованных государствах даже состоит под прямым покровительством монархов, которые не только ладят с масонством, но и извлекают из него пользу. В России масонство работает негласно, но властно для подчинения страны каким-то опасным директивам, запрещение же его является чисто формальным, ибо естественно было бы ожидать всемирного преследования, однако ни разу ни один масон не был арестован, осужден или наказан, хотя принадлежность многих влиятельных лиц не только к масонству, но даже и к иллюминаторам и мартинистам, общеизвестна; вероятно, органы власти, от коих зависит осуществление запрещения, лучше о нем осведомлены и не считают нужным решительно с ним бороться». Беклемишев доказывает необходимость немедленно «заключить пока не поздно конкордат» с масонством в лице наиболее могущественной Соединенной Великой Ложи Англии, под обязательством ее не вредить церкви и государству, а то сами масоны возьмут все права без всякой компенсации для государства.