Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов

Ограничение торговли и «ненужных» ремесел проводилось в рамках традиционной конфуцианской политики «укрепления ствола и ослабления ветвей»; в соответствии с этой доктриной земледелие рассматривалось как основа, а торговля и ремесла – как побочные занятия. Торговля и ремесла регулировались государством; существовали государственные монополии на производство и продажу железа, соли, чая и ряда других товаров. Были утверждены образцы одежды, посуды и предметов обихода для разных сословий, и ремесленники должны были следовать этим образцам. Торговцы должны были иметь специальные разрешения, власти нередко регулировали уровень цен, производили государственные закупки по произвольно установленным ценам. С продажи всех товаров взимался налог в 1/30 их стоимости[2471]. Еще с монгольских времен было запрещено строительство частных морских судов и запрещена частная торговля с заграницей, но государство при этом вело активную морскую торговлю и посылало экспедиции к берегам Индокитая и Индии. В 1405 г. из Китая в Индию был отправлен огромный флот из 60 больших кораблей с 28 тыс. моряков, солдат и купцов. Император Чэнцзу поставил перед адмиралом Чжан Хэ задачу восстановления торговых связей с Западом в обход блокированного монголами Шелкового пути. За тридцать лет Чжан Хэ совершил семь плаваний в Индийский океан, его корабли достигли Аравии и Африки. С этого времени южный морской путь стал основной дорогой, связывавшей Запад и Дальний Восток. Порт Гуанчжоу на берегу Южного моря превратился в ворота Китая, где «громадные корабли, как горы, закрывали солнце и облака»[2472]. «Корабли за сокровищами», плававшие в Индию, достигали 140 м длины и брали на борт тысячи пассажиров; эти огромные джонки имели до четырех палуб и считались чудом тогдашней морской техники[2473].

В правление Чэнцзу проводились крупные ирригационные и строительные работы. В 1411 г. 110 тыс. человек было занято на рытье канала в Хэнани, в 1413 г. 100 тыс. человек участвовали в ирригационных работах близ Сучжоу. Более 300 тыс. человек было занято на реконструкции Великого канала, и около 1 млн работников перестраивали новую столицу – Пекин. На эти большие стройки крестьяне призывались в рамках отбывания месячной трудовой повинности в сезон, когда не было полевых работ[2474]. Большое внимание уделялось системе государственных зернохранилищ, созданной еще при Чжу Юаньчжане. Во время большой засухи 1428 г. правительство продавало рис из зернохранилищ по низким ценам, и нехватка продовольствия не была замечена населением. Однако в 1431 г. властям не удалось предотвратить голод в Аньхое и Шаньдуне; люди просили подаяние на дорогах, было много погибших[2475]. Ухудшение продовольственного положения нашло свое отражение в повышении средних цен на зерно. С 1390-х до 1430-х гг. средняя цена на зерно увеличилась в 2,5 раза и достигла 0,25 ляна за дань[2476].

Нехватка продовольствия и рост цен были последствиями перенаселения. «В настоящее время империя долго пребывала в мире, и население быстро умножалось, – отмечал современник. – В результате плодородие земли оказалось недостаточным, для того чтобы обеспечить население продовольствием. Поэтому по всей империи, на юге и на севере, люди вынуждены бродяжничать и искать пищу. Особенно тяжелое положение в низовьях Янцзы»[2477]. Крестьяне прилагали отчаянные усилия, чтобы выжить на крохотных участках земли. В этот период стали широко использоваться водяные колеса для подъема воды и бамбуковые водопроводы, это позволило освоить под посевы склоны холмов. Большинство пастбищ было распахано, и крестьяне уже не могли содержать рабочий скот; они сами впрягались в плуги – именно в это время появился специальный плуг для пахоты на людях, «деревянный вол». После вспашки крестьяне обрабатывали землю мотыгами, с величайшей тщательностью взрыхляя каждый квадратный метр. Урожайность риса достигла 2-3 даней с одного му, причем снимали два урожая – это означало, что с гектара собирали до 50 центнеров зерна в год! Высокие урожаи китайских крестьян вызывали удивление и восхищение у европейских путешественников XVI – XIX вв.[2478].

Несмотря на все усилия, малоземельные крестьяне попадали в кабалу к ростовщикам, разорялись и продавали свои земли. Государственная земля также стала продаваться, но ввиду незаконности сделок цена на казенную землю была в десять раз меньше, чем на частную[2479]. В роли ростовщиков и скупщиков крестьянской земли часто выступали деревенские старосты и мелкие чиновники, ведавшие учетом земель и распределением податей; им было нетрудно подделывать земельные реестры, совершать незаконные сделки и укрывать купленные земли от налогов. «В округах и уездах ежегодно присваивали имущество сотен семей», – свидетельствует «История Мин»[2480]. Таким образом постепенно распространялось и крепло помещичье землевладение, при этом помещики часто захватывали местные ирригационные системы и отводили воду на свои поля. Продовольственное положение все ухудшалось, из многих районов приходили сообщения о голоде. «Говорят, что в начале Мин крестьяне имели запасы и о голоде не было слышно, – указывалось в докладе, направленном императору Инцзуну – Позднее сильные и хитрые люди стали получать выгоду для себя, в результате местные зернохранилища были разрушены, а ирригационные системы захвачены. Теперь крестьяне не имеют запасов, и любой неурожай может привести к бедствию»[2481]. По докладу чиновников были приняты меры к восстановлению системы государственных складов, тем не менее в конце правления Инцзуна начался большой голод в Шаньдуне[2482]. Голод приводил к крестьянским восстаниям, в середине XV в. крестьянские выступления приобрели невиданный прежде размах. Восстание в провинции Фуцзянь продолжалось два года, армия повстанцев насчитывала 800 тыс. человек. В 1464 г. вспыхнуло восстание в Хубэе, оно продолжалось три года и число повстанцев достигало 400 тыс.[2483]. Восстания были подавлены, но власти приняли некоторые меры для смягчения кризиса. При Сяньцзуне (1465-1487 гг) было построено несколько крупных каналов и водохранилищ, во время большого голода в Чжили правительство выделило голодающим 100 тыс. даней проса[2484]. Однако эти меры не могли разрешить продовольственной проблемы; цена на зерно неуклонно росла, к 1470 г. она составляла уже 0,6 ляна за дань[2485].

Разложение и беспорядки в провинциях с неизбежностью порождали разложение в столице. Несмотря на все усилия, Чжу Юаньчжану не удалось ликвидировать коррупцию среди чиновников – она оставалась больным местом империи. Источники пестрят сообщениями о мошенничестве, взяточничестве и произволе чиновников. «Я неоднократно отдавал указы… не дозволяющие самовольно брать хотя бы крупинку [зерна], – возмущался император Чэнцзу – Но бесталанные чиновники творят самоволие!»[2486]. Разложение прогрессировало, особенно больших размеров достигли хищения и взяточничество среди военного начальства. Чиновники брали взятки от рекрутов и освобождали их от службы якобы по нездоровью. Командиры присваивали земли военных поселений и заставляли солдат работать на себя. Поступление зерна с поселений в казенные амбары сократилось с 23,5 млн даней в 1403 г. до 5,2 млн даней в 1423 г. «В последнее время стало известно, что военные чины ежедневно пьянствуют и веселятся, – говорилось в императорском указе от 1416 г. – Эта недопустимая рутина затягивает. Они не занимаются учениями, а лишь безжалостно обирают солдат, которые в результате этого страдают от голода и холода»[2487]. Армия быстро теряла боеспособность. «Большинство солдат, – говорилось в другом указе, – это малолетние, слабые и больные, так что кавалеристы не в состоянии натянуть лук, а пехотинцы – нести копье»[2488]. В 1449 г. минская армия потерпела страшное поражение в сражении с монголами у пограничной крепости Туму. Было убито и ранено несколько сот тысяч китайских солдат, погибло более пятидесяти высших сановников, император Инцзун попал в плен. Несколько дней шли бои за Пекин, минским войскам с трудом удалось отстоять столицу. Эти события, в частности, означали, что появление первых пушек еще не дало военного перевеса китайской пехоте над быстрой монгольской кавалерией. Лишь благодаря усобицам среди кочевников Китай смог удержать свои северные границы[2489].

Разложение охватило не только армию, но и императорский двор. Со времен Сяньцзуна (1465-1487 гг) императоры проводили жизнь в гаремных покоях, передав управление делами гаремным евнухам. Сяньцзун лишь один раз принял секретаря Государственного совета. Уцзун (1506-1521 гг.) пробыл на троне 16 лет и ни разу не встречался с министрами[2490]. Все дела решались евнухами через посредство императриц, наложниц и императорских родственников. Многоженство привело к тому, что императорский клан неимоверно разросся, число родственников императора превышало 20 тыс. человек, количество князей и принцесс исчислялось сотнями, а число обслуживавших двор евнухов доходило до ста тысяч[2491]. Правление евнухов сопровождалось невиданным расцветом коррупции, тотальным расхищением казны и государственного земельного фонда. «Князья, родственники императора по женской линии, евнухи повсюду захватили казенные и частные земли», – говорит «История Мин»[2492]. Государственные земли передавались в дар или просто захватывались; учет земли пришел в хаотическое состояние, захваченные земли утаивались от налогообложения и исключались из реестров. Используя обстановку аграрного кризиса, евнухи скупали земли крестьян или силой вынуждали их к переходу «под покровительство». «В течение 140 лет общее количество земель в Поднебесной уменьшилось более чем в половину… – докладывал в 1529 г. сановник Хо Тао. – Если земли не были переданы в княжеское управление, то обманным путем перешли к хитрым людям (т. е. к помещикам. – С. Н.)»[2493]. Если при Чжу Юаньчжане в реестрах числилось 8,5 млн цинов, то при Цяоцзуне (1488-1505 гг.) 6,2 млн цинов, а при Шицзуне (1522-1566 гг.) 4,7 млн цинов[2494]. По существу, фонд государственных земель был полностью расхищен; если в начале эпохи Мин он составлял примерно 2/3 всех земель, то во времена Цяоцзуна – лишь 1/8. Поступление зерна от военных поселений ко времени императора Сяньцзуна (1465-1486 гг.) уменьшилось в 10 раз[2495]. Расхищению подвергались не только земли, но и богатства императорской казны; после отстранения евнуха Лю Цзиня, долгое время управлявшего страной при Уцзуне, у него было обнаружено зерна и сокровищ на 250 млн лян – богатство, равное государственному доходу за несколько лет[2496].