До последнего - Майк Шэкл

Дарус плюнул им вслед. Они были позором для Рааку, для Кейджа. Они должны были сражаться до конца и обрести славу в Великой Тьме.

— Скатертью дорога, — сказал Хасан, подходя к нему. — Им удалось сделать только одно — уменьшить количество Черепов, о которых стоило беспокоиться.

Дарус убрал меч в ножны и нашел нож, который был похож на иглу:

— Спасибо тебе за помощь, брат.

— Ерунда. У тебя все было под контролем. Я видел, как ты сражался как одержимый. Тебя было не остановить. — Хасан хлопнул его по спине, а затем обнял Даруса. — Лучше, чем ты когда-либо был.

Дарус повернулся так, что они оказались лицом к лицу:

— О, я определенно стал лучше, чем когда-либо.

Хасан, должно быть, увидел в глазах своего старого друга что-то, что ему не понравилось, потому что он напрягся и попытался отстраниться. Конечно, слишком поздно, чтобы помешать Дарусу вонзить эту маленькую иглу ему в сердце. Хасан прожил достаточно долго, чтобы увидеть улыбку на лице своего друга.

Ноги Хасана подкосились, и Дарус его подхватил.

— Хасан! — закричал он, изображая панику в голосе. — Хасан! — Он огляделся и увидел Мойри. — Помогите! Позовите на помощь! Это Хасан!

Все бросились к нему, оторвали своего любимого предводителя от Даруса и положили его на землю. Дарус уже спрятал свой маленький нож, когда отступил назад, давая им место.

— Он истекает кровью, — крикнул один из мужчин.

— Хасан, оставайся с нами, — крикнул другой. — С тобой все будет в порядке. Просто держись.

Дураки разговаривали с трупом, но Дарусу нравилось наблюдать за их работой. Самый лучший хирург не смог бы вылечить сердце, проткнутое ножом. Даже когда Дарус еще обладал способностями целителя, ему, вероятно, было бы трудно залечить эту рану.

И в довершение всего, то немногое, что осталось от Джакса, вопило в его голове. Клянусь Кейджем, это был прекрасный звук. Кто-нибудь, спасите его! Мы должны его спасти.

Мгновение спустя Мойри оказалась рядом с ним:

— Что случилось?

— Я не знаю, — сказал Дарус. — Он, должно быть, был ранен в сражении.

— Но он разговаривал с тобой, смеялся. Как...

— Мы все видели, как Шулка, раненные в бою, продолжают жить, и прилив крови помогает им держаться на ногах. Это ничем не отличается.

— Это последнее, что нам нужно, — сказала Мойри, прижимаясь к груди Даруса.

— Я знаю, — прошептал он. — Я знаю. — Он подумал о том, чтобы убить Мойри прямо здесь и сейчас — в конце концов, все остальные переживали из-за Хасана, — но он не хотел испытывать судьбу. В любом случае, будет лучше оставить Мойри напоследок. Он хотел, чтобы перед смертью она узнала, кем он был на самом деле, и что именно он сделал.

— Клянусь Четырьмя Богами, я рада, что мы нашли тебя в Гандане. Я не знаю, как бы мы справились без тебя, особенно теперь, когда Тиннстра... пропала. Ты — наша единственная надежда.

— Возможно, к концу всего этого ты так не скажешь.

Мойри улыбнулась:

— Скажу.

Он не собирался спорить. Она и так скоро узнает правду.

78

Тиннстра

Айсаир

Тиннстра стояла в тени леса рядом с Раласисом и смотрела на Айсаир. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как она сбежала из этого места. Город выглядел совсем не так, как она помнила: более потрепанный и разбитый, чем когда-либо, и только Боги знали, какие ужасы поджидали внутри. Заходящее солнце окрашивало стены в красные и оранжевые тона, по городу ползли тени, добавляя ему атмосферы упадка. На зданиях и башнях развевались тусклые флаги Эгрила, на зубчатых стенах патрулировали Черепа.

Земля перед городом была расчищена, как и описывала Венна, но что-то случилось с баррикадами, о которых она упоминала. Остался только почерневший остов, все еще дымившийся после пожара.

— Не Зорика ли устроила весь этот кавардак? — спросил Раласис. Его лошадь была привязана в нескольких ярдах от него и счастливо жевала траву.

Тиннстра кивнула:

— Кто же еще?

— Эта девушка — чудо.

Тиннстра взглянула на мейгорца:

— Тут мы с тобой думаем одинаково.

— Что теперь? Просто подойдем к главным воротам?

— Именно это мы и сделаем.

— Я не могу не думать, что должен быть способ получше, — сказал Раласис. — Что, если нам нужно будет предъявить документы или сказать пароль?

— Мы — Избранные Императора. Кто преградит нам путь?

Раласис указал на Черепа на городских стенах:

— Они.

— Тогда мы убьем любого, кто окажется настолько глуп, чтобы попытаться нас остановить.

— И это будет твоим ответом на все проблемы?

— До сих пор это срабатывало. — Рука Тиннстры потянулась к сумке. К воде Чикара. Семь флаконов. Достаточно ли для того, что ей нужно сделать? Во имя Богов, она на это надеялась.

— Я бы предпочел, чтобы меня ты не убивала.

— Тогда не создавай проблем.

— Как часто говорил мне отец.

— Слова мудрого человека.

— Он определенно так считал.

— А ты?

— Это история для моего смертного одра, — сказал Раласис.

— Тогда будем надеяться, что я ее не услышу. — Даже в слабом свете пожара Тиннстра могла видеть за стенами Айсаира яркое свечение магии. Эгрилы определенно не собирались рисковать. Ее дочь столкнется с серьезным испытанием, когда доберется до города.

— Когда ты хочешь войти?

— Позже, когда стемнеет и люди устанут. Тогда будет легче проникнуть в замок.

Раласис кивнул: «Тогда я немного отдохну». Он вернулся к своей украденной лошади и начал рыться в седельных сумках.

— Что ты ищешь?

Он рассмеялся:

— Надеюсь, что покойный владелец этой лошади был подготовлен лучше, чем мы. — Его рука перестала двигаться, и он засунул ее поглубже. — Ага!

Несмотря ни на что, Тиннстра поймала себя на том, что улыбается, когда Раласис достал что-то завернутое в ткань.

Он ухмыльнулся, разворачивая краюху хлеба:

— Сегодня, Тиннстра, мы ужинаем как короли.

— Ешь все, — ответила она. — Я не голодна.

— Ты же не держишь там лакомства для себя, любимой, так? — Он указал подбородком на ее сумку.

Тиннстра даже не заметила, как ее рука легла на сумку. Улыбка растаяла вместе с движением руки:

— Да, не держу.

Он разломил хлеб пополам и протянул ей половину:

— Тогда