Война герцогинь. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони

де Лонгвиль, удалившись в монастырь кармелиток, еще не чувствует себя достаточно окрепшей, чтобы противостоять миазмам двора. Думаю, вам лучше других известно, что герцогиня де Лонгвиль задумала поменять знаменитую каску с белыми перьями на нимб святой?

Изабель улыбнулась. Она хотела выяснить официальную версию отсутствия своих родственниц. От принца де Конде она знала, что Анна-Женевьева готова была снизойти до появления при королевском дворе только в том случае, если будет приглашена отдельно и только к королевской чете. А что касается Клер-Клеманс, то принц категорически запретил своей супруге принимать королевское приглашение и присутствовать на празднике.

Дело в том, что Клер-Клеманс по-прежнему не уставала похваляться своими подвигами в Бордо и поливать Мазарини грязью, что было теперь совсем неуместно. Особенно когда речь шла о человеке, чьи дни, похоже, были сочтены…

Кардинал нисколько не обольщался относительно своего состояния. Слуги видели, как по вечерам, оставшись один, он, опираясь на трость, медленно обходил комнату за комнатой в своем дворце-музее, останавливаясь то перед греческой статуей, то перед картиной известного мастера, то перед витриной с ювелирными украшениями и драгоценностями. Больше всего его завораживали бриллианты, и он стал владельцем нескольких самых красивых в мире камней. Он ласкал эти камни, любовался ими и душераздирающе вздыхал. Кардинал прощался, не скрывая, как больно дается ему прощание.

— Все сокровища мира ничто по сравнению с райскими кущами, — осторожно попробовал утешить его духовник, стараясь поддержать несчастного больного. Но Мазарини вздохнул еще горше.

— Вы, без сомнения правы, отец мой, но я совсем не уверен, что меня пригласят пребывать среди избранных, — отозвался Мазарини и снова тяжело вздохнул.

Чувствуя, что смертный час его приближается, Мазарини решил устроить у себя во дворце праздник, память о котором должна была сохраниться надолго. После праздника он решил удалиться в суровый Венсенский замок и там готовиться к встрече с Господом. Поводом для празднества послужил новый дипломатический успех кардинала: он сумел договориться о женитьбе юного Месье, младшего брата короля, на принцессе Генриетте Английской. В Англии царствовал теперь славный Карл II, двоюродный брат Людовика XIV, и этот брак обеспечивал мир на северо-востоке, так же как брак короля обеспечивал мир на юге.

Праздник удался на славу. Актеры театра Месье под руководством Мольера, который писал для них пьесы, представили две комедии: «Шалый, или Все невпопад» и «Смешные жеманницы». Пьесы необыкновенно понравились, все хохотали до упаду. Не хуже оказался и великолепный ужин, а после бал.

На балу Анна Австрийская сама представила Изабель своей невестке:

— Я посоветовала бы вам приглашать к себе госпожу де Шатильон, если вы вдруг загрустите, — сказала она. — Мне кажется, она способна развеселить даже плачущую вдову. К тому же играет на гитаре!

— Куда хуже, чем мой брат, мадам, — осмелилась возразить Изабель. — У него теперь оказалось немало времени, чтобы усовершенствовать свой талант.

— Небольшая епитимья пойдет ему на пользу, — обронила королева с легкой улыбкой. — Для мирной жизни королевства полезно, если шпаги спокойно почивают в ножнах. Почему бы ему не жениться? Это его развлекло бы.

— Сначала он должен найти родственную душу, — вздохнула Изабель, еще не забыв грозы, которую пережила, когда принц решил поделиться с Франсуа своей замечательной идеей. К удивлению принца, молодой человек встретил ее взрывом ярости.

— Я урод без единого су! Кем должна быть невеста, чтобы удовольствоваться мной и отдать мне деньги и титул?! Ничтожным убожеством!

— Ваши любовницы не находили в вас недостатков, — недовольно возразил Конде.

— Помогал запах пороха. Красавицы всегда любили солдат, являвшихся к ним после ужасов битвы. Что общего между воином и дворянином-провинциалом, от которого несет навозом и конскими яблоками?!

— С каких это пор Монморанси сделался провинциальным дворянином? — оскорбилась Изабель. — Дайте себе, по крайней мере, труд увидеться с мадемуазель, о которой мы ведем речь.

— Не вижу в этом никакой необходимости до тех пор, пока монахиня, которой принадлежат все титулы, от них не отказалась. Но сказать по правде, я не вижу причины, по какой она бы это сделала…

На этом разговор был закончен.

Глава VIII

Наперсница

Нравилось это придворным или не нравилось, но они были вынуждены провести конец года в Венсене, и причина для этого была более чем серьезной: Мазарини, слабевший день ото дня, решил, что умрет в этом замке. Король следил за кардиналом, словно за молоком на огне, и последовал за ним в Венсен, а за королем все придворные. Принц де Конде обосновался в Сен-Море, не желая потерять ни единого мгновения агонии своего заклятого врага и… желая быть рядом с королем, который едва скрывал свое нетерпение. Королевская власть — уже всерьез! уже подлинная! — была на расстоянии протянутой руки!

Из почтения к матери, которая не могла скрыть своей печали, Людовик старался не показать снедающего его нетерпения и занимался подготовкой французско-английской свадьбы, решение о которой было окончательно принято на Рождество.

Королева Генриетта-Мария с дочерью уехали в Лондон и должны были вернуться во Францию весной.

Изабель не покидала своего парижского особняка, проводила время с госпожой де Бриенн и ждала возвращения Бастия. Принц де Конде с каждым днем ценил его все больше и давал ему самые сложные и деликатные поручения. Сначала он отправил его в Рим, а затем брал с собой в путешествия на восток Франции, которых было несколько. Вернувшись из последнего, принц навестил Изабель. Лицо его излучало удовлетворение.

— Вот славно слаженное дельце! У меня в кармане разрешение папы и согласие нашей печальницы-монахини. Не буду скрывать, ее согласие я получил без труда. Бедняжка до смерти тоскует в монастыре, куда кинулась, уж не знаю, по какой глупости. Она была несказанно рада возможности снова оказаться при дворе, да еще с титулом принцессы! Так что она готова передать все свои права, титулы и имущество сестре.

— А сестра?

— Она изъявила желание посмотреть.

— Посмотреть что?

— Не что, а на кого. На претендента, разумеется.

— Фамилии Монморанси ей недостаточно?! — гневно вспыхнула Изабель. — Она хочет посмотреть, все ли зубы у него на месте, словно покупает лошадь?!

— Боже мой! А я-то хотел предложить вам поехать вместе с Франсуа в Линьи! Но если вы вспыхиваете на каждом шагу, как солома, то я продолжу свой крестный путь в одиночестве и отвезу его туда сам. Впрочем, так будет даже лучше. Вы слишком хороши собой, чтобы ей понравиться, а с вашим замечательным характером мы вмиг доживем до драмы.

— Не говорите глупостей и скорее отвечайте мне! Сама она какая?

— Недурна! Белокурая, спокойная, выражение лица немного… коровье. Но за́мок! За́мок великолепен!