Ричард Блейд, пророк - Джеффри Лорд

Наконец в царские покои вошел старый Дамильк, низко поклонился и произнес, стараясь не встречаться взглядом со своей повелительницей:

— О, богоподобная, твой новый супруг перебил стражников у ворот и умчался в горы вместе с дочерью Толерантада.

— Что?! — воскликнула Дельарам.

Она сперва не поверила. В голове такое не укладывалось… Он уехал!

Уехал!!!

Такого не может быть!

Да как он посмел?!

Душа ее пылала страстью и счастьем, но гнев уже начал вздыматься в груди. Она задыхалась. Она жестом отослала прочь Дамилька, не в силах произнести ни слова. Багровая завеса ярости и отчаяния заволокла ее глаза, и царица провалилась в бездонную черноту беспамятства.

Очнулась Дельарам после непродолжительного забытья, когда утро еще только вступало в свои права. Как разъяренная тигрица металась она по своему покою, разбрасывая ногами мягкие подушки и остатки вчерашнего изысканного свадебного угощения. Вино кровавой лужицей скопилось на ковре.

Затем царица вызвала начальника личной охраны и велела узнать, через какие ворота покинул город Блейд, и собрать двадцать лучших воинов. И приготовить любимого ее скакуна.

«Я догоню его, — размышляла она. — Он не мог уехать дальше ущелья… я обязательно догоню его! Я уговорю его остаться со мной. Для меня нет жизни без него! А если он не согласится — верну силой и велю воинам приводить ко мне на ночь как хищного зверя, на крепкой цепи!»

Блейд ехал не торопясь, поглядывая в спину дочери Толерантада. Как хорошо, что Дельарам распорядилась выдать девушке скакуна, не пришлось вдвоем ехать на одном коне.

Желание еще не улеглось в нем, странный и удивительный талисман шахриярской царицы, покоящийся сейчас в его дорожной сумке, напоминал о себе. Конечно, если желание станет нестерпимым, нет причин сдерживать себя — юная Вемма вряд ли устоит перед его обаянием, как не устояла еще ни одна красавица. Поражений Блейд не знал.

Но сейчас странника волновало другое — сможет ли старый чародей сдержать слово и вернуть его в родной мир. До полудня еще есть время, он успеет — до проклятого подвесного моста, который по-прежнему не внушал ему доверия, совсем недалеко.

Наконец они остановились перед узким шатким настилом, что вел через пропасть. Блейд слез с коня, проверил, надежен ли мост, хотя уже один раз преодолевал его. Затем медленно и осторожно перевел коня Веммы на другую сторону. Девушка прошла сама — ему даже показалось, что она совсем не боится, думает только о встрече с отцом. Уже преодолев ненадежное сооружение, Блейд вдруг услышал позади топот множества копыт и обернулся.

Он не ожидал погони, но и не боялся ее. Тем не менее, встречаться с отвергнутой Дельарам ему не хотелось. Он не спеша вытащил меч, примерился и с силой рассек одним ударом поддерживающие мост канаты.

Настил полетел к противоположной стене ущелья, с грохотом стукнулся о красный камень скалы, бревна посыпались вниз.

Блейд не ошибся — это была шахриярская царица с отрядом воинов. Она едва успела остановить своего горячего каурого жеребца у самого края ущелья.

Разгоряченная, Дельарам соскочила с коня и подбежала к обрыву.

— Блейд! Я люблю тебя! Ты не можешь покинуть меня! Я все отдам тебе, я сделаю тебя самым счастливым в мире! — исступленно кричала она. — Мне никто не нужен, кроме тебя, Блейд, никто! Я не могу жить без любви! Я не могу жить без тебя, Блейд!

Он хотел было вскочить в седло, но передумал, молча сел на придорожный камень, скрестив руки на рукоятке зачехленного меча старого колдуна.

С ненавистью в глазах Вемма молча смотрела на бесившуюся по ту сторону пропасти царицу. Из-за камней вышел Толерантад, и девушка со слезами счастья на глазах бросилась ему на грудь — для нее все злоключения кончились.

Дельарам бешено ходила вдоль самого обрыва, и вдруг взгляд ее остановился на спешившихся телохранителях.

— Ты, ты и ты, — ткнула она пальцем в первых попавших воинов. — Раздевайтесь! Немедленно!

Стражи молча и быстро повиновались, они знали суровый нрав царицы.

Дельарам скинула, в спешке разрывая дорогие ткани, свои одежды, ткнула пальцем в землю у самого обрыва.

— Ложись, — приказала она одному их воинов.

Усевшись на него верхом, она ввела его напрягшийся член в свое тоскующее по Блейду лоно. Раздвинула тонкими пальцами ягодицы, обнажив верхнее отверстие.

— Ты входи сюда, — не допускающим возражения голосом велела она второму. — А ты, — ее рука протянулась к третьему воину, — встань на колени предо мной.

Дельарам чувствовала, что теряет рассудок, но остановиться не могла. Она жадно впилась ртом в дрожащий фаллос охранника, чувствуя в себе двоих, но ей было мало этого — Блейд превосходил их всех вместе взятых.

— Ну, берите меня! Двигайтесь, негодяи! — закричала она, и трое ее подданных послушно начали совершать судорожные движения.

Остальные воины повернулись к коням, стараясь не искушать себя и не привлекать смертоносного внимания госпожи.

В гневе и бессильном отчаянии Дельарам стиснула зубы вокруг головки фаллоса стоящего перед ней на коленях воина. Он зарычал от дикой боли, она со злобной столкнула его в пропасть.

Дикий крик несчастного секунд пять раздирал воздух. Блейд на другом краю ущелья молча и равнодушно взирал на происходящее действо. Все это было ему неприятно, но он не мог уже ничего изменить. До полудня времени осталось не так много, да и мост одним желанием не восстановишь.

Толерантад стоял неподалеку, гладя ладонью плачущую Вемму по длинным волосам, и так же молча смотрел на противоположный край ущелья.

Заметив, что воины, тешившие ею, остановились, Дельарам закричала гневно:

— Продолжайте, смердящие псы, пока ваши головы не слетели с бессильных тел!

Она оперлась руками о землю, прислушиваясь к своим ощущениям и не отрывая глаз от Блейда, неподвижно сидевшего на камне — так близко и так бесконечно далеко, на другом краю ущелья.

— Блейд! Мы супруги пред Богами Очарования! Блейд, милый, неужели ты позволишь этим псам обладать мною?!! Блейд! Любимый!!!

Блейд встал с камня и начал поправлять упряжь коня, хотя это уже была не его забота.

— Блейд!!! — В безумном зверином крике царицы отразились тоска, гнев, боль. — Блейд!!! — слезы катились по ее прекрасному лицу, обезображенному сейчас гневом и необузданной похотью, размывая дорогую хинийскую мастику на губах и заморские румяна на щеках. — Блейд!!!

Она оттолкнула воинов, потерявших голову от страха, и встала на краю обрыва — нагая, изумительно стройная и поразительно красивая в лучах ослепительного солнца.