Меч Шаннары - Терри Брукс

Дарин рассеянно наблюдал, как несколько механиков Легиона вошли в башню и принялись трудиться над поломанным механизмом. Эльф быстро вышел наружу. Пора отыскать Даела.

Битва за внешнюю стену была поистине ужасной. Несмотря на сплошной ливень вражеских стрел, доблестные защитники Тирзиса подтащили к краю стены последние котлы с маслом и опрокинули их содержимое на чудовищный таран и троллей. Горящие факелы полетели следом; все пространство перед воротами пропало за стеной пламени и клубами черного дыма. Металл начал плавиться, а сами тролли заживо сгорели в этом ужасном жару, их кольчуги стали раскаленной печью, из которой не было выхода. Но новые солдаты тут же встали на место погибших, и мощный таран, наполовину оплавленный, продолжал с оглушительным грохотом биться в городские ворота. Железный засов уже начал гнуться, бревна трещали.

Серое небо стало черным от удушливого дыма, густая мгла окутала ворота и воинов на стене. Обуглившиеся тела троллей лежали на пылающей земле, мерзкий запах горящей плоти обжигал ноздри и легкие солдат Пограничного Легиона.

Вдруг железный засов со скрежетом переломился пополам, бревна, поддерживающие ворота, разлетелись в щепки, и таран пробил тяжелые створы. С криками ликования северяне рванулись в пролом, но град стрел лучников, расположившихся на внутренней стене, поумерил их пыл. Прикрываясь щитами и выставив вперед копья, воины Пограничного Легиона, выстроенные П-образной фалангой, грозной стеной двинулись на врага. И все-таки северян было слишком много. Тирзисцы чуть отступили, но устояли и даже оттеснили врага назад. Началась настоящая давка: гномы и тролли в замешательстве попятились, теснимые с трех сторон и засыпаемые градом стрел, летящих и спереди, и сзади. В считанные секунды трупы северян покрыли весь плац, тирзисцы удержали пролом. Враг просто не мог наступать дальше.

Дарин стоял на вершине внешней стены, рядом со сторожевой башней. Отсюда было хорошо видно, как атака северян разбилась о фалангу Пограничного Легиона. Узнав, что его брат ушел вместе с Янусом Сенпре во дворец, Дарин, поколебавшись, решил остаться с Балинором. Оправившийся враг уже пытался восполнить свои изрядно поредевшие ряды: с равнины внизу вожди послали крупное подразделение горных троллей к разбитым воротам. Отовсюду слышались призывы собраться с силами и решительным натиском сокрушить южан. Снова гномы и тролли со всех сторон полезли на внешнюю стену: веревки, лестницы, штурмовые крючья, даже обугленные бревна — все пошло в ход. Воины Легиона отчаянно пытались отбить эту неистовую атаку; но люди гибли, и уже некому было их заменить, а северян, казалось, не убывало. По всей видимости, враги решили взять тирзисцев измором, а против этого воины Легиона ничего не могли сделать.

И вдруг от клубящейся черноты северного неба отделились две крылатые тени и понеслись к осажденному городу. В жилах Дарина похолодела кровь. Слуги Черепа! Они так уверены в победе, что решились появиться при дневном свете? У эльфа упало сердце. Здесь он сделал все, что мог; пора отыскать брата. Что бы ни ждало их впереди, они встретят это вместе.

Пригнувшись, Дарин поспешно направился вдоль укреплений до конца левого фланга фаланги Легиона, удерживающей ворота. Отсюда со стены крутая лестница вела прямо к казармам, расположенным между двумя городскими стенами. Оглушительный рев воинов, сошедшихся в битве, заглушал все остальные звуки. Уже спускаясь, Дарин увидел, как большой отряд горных троллей рванулся к пролому в воротах. Эльф невольно приостановился, чувствуя, что эти минуты станут решающими для Пограничного Легиона.

Фаланга защитников сомкнулась, но тролли теснили людей, медленно, но верно пробиваясь к центру оборонных укреплений, где держался полк Балинора. Противников разделяло десять футов, как вдруг все подразделение троллей неожиданно развернулось и устремилось на левый фланг тирзисской обороны. Два войска столкнулись друг с другом; повсюду слышались крики и ужасающий лязг металла — пика налетела на щит, булава — на кольчугу. Поначалу фаланга Легиона держалась твердо, тролли в первых рядах погибли все до единого, но северян было слишком много, они наступали сплошной стеной, и в конце концов весь левый фланг фаланги Легиона был сметен, ряды защитников смешались.

Командующий Гиннисон со своим отрядом бросились закрывать брешь в обороне. Троллям пришлось отступить — Балинор уже зажимал их справа, Мессальн — с тыла. Чего только не пришлось увидеть Дарину за время осады города, но такого еще не было. Застыв в ужасе на середине лестницы, эльф наблюдал за кровавой схваткой: громадные горные тролли оттеснили солдат Пограничного Легиона и вновь устремились вперед. За считанные секунды они снова пробили брешь в фаланге. Гиннисон пропал из виду, волна атакующих захлестнула его и хлынула к казармам и внутренней стене.

Прямо на Дарина. Ему хватило бы времени подняться на стену и укрыться там, но эльф опустился на одно колено и снял с плеча боевой лук. Первый тролль упал за пятьдесят шагов, второй — на десять ближе, третий — уже за двадцать пять. Воины Легиона, удерживающие стену, бросились в контратаку, тирзисские лучники на внутренней стене засыпали троллей градом стрел, отчаянно пытаясь приостановить их стремительное наступление. Тролли и легионеры сошлись в рукопашном бою, все смешалось перед глазами Дарина. И все-таки северяне постепенно приближались к нему. У эльфа осталась только одна стрела, и он выпустил ее в самую гущу врага.

Потом он отбросил бесполезный лук и в первый раз подумал о бегстве. Поздно. Дарин едва успел подхватить выроненный кем-то меч. Бешено отбиваясь от наседающих на него троллей, он медленно отступал к стене ближайшей казармы. Громадный горный тролль шел прямо на него — черная груда металла на кряжистой фигуре, — эльф отчаянно отпрянул в сторону, как раз в тот момент, когда чудовищная булава опустилась вниз. Левое плечо, казалось, взорвалось от боли, он не помнил, как упал. Прижавшись лицом к земле, Дарин боролся с удушьем, дышать с каждой секундой становилось труднее. Какая-то тяжесть прижала его к земле. Эльф смутно осознавал, что центр сражения передвинулся куда-то к внутренней стене. Он попытался разглядеть, что там происходит, но это требовало огромного напряжения сил, и Дарин медленно погрузился в какую-то бессознательную пустоту, сквозь которую судорожными вспышками прорывалась боль.

Менион Лия склонился над телом Генделя и осторожно поднял его на руки. Неверным шагом он направился к лестнице, переступая через трупы поверженных врагов, и начал медленно подниматься к открытой двери. Не глядя под ноги, горец переступил через безголовый ком красных тряпок на середине лестницы. В каком-то оцепенении Менион вышел из подвала и побрел по пустынному коридору, крепко прижимая к себе безжизненное тело Генделя. Горец и сам не знал, куда идет, глаза его как будто остекленели, лицо исказил безмолвный крик боли, которой не было выхода. Из восточного коридора донеслось глухое эхо шагов. Менион осторожно положил свою ношу на паркет и молча смотрел, как к нему приближается тоненькая медноволосая девушка. В глазах Шейль стояли слезы.