Ведьмы Плоского мира - Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Неужели в тебе нет ни капли романтики? — горестно воскликнула Маграт.

— Нет, — сказала матушка. — Ни капельки. И звездам совершенно без разницы, чего ты там желаешь, и волшебство вовсе не делает жизнь лучше, а тот, кто сует руки в огонь, непременно обжигается. Короче, Маграт Чесногк, если ты хочешь стать хоть немного похожей на ведьму, то должна научиться трем вещам. Что реально, что нереально и в чем разница между…

— А еще всегда узнавай у молодого человека его адрес и как его зовут, — добавила нянюшка. — Мне это всегда помогало. Шучу, шучу, — поспешно промолвила она, когда обе ведьмы сердито уставились на нее.

Поднимался ветер. По воздуху неслись листья и клочья травы.

— Во всяком случае, идем мы правильно, — не подумавши ляпнула нянюшка, лихорадочно пытаясь отвлечь подруг от спора. — Во, глядите-ка! На табличке написано: «Орлея».

Так оно и было. Старый, изъеденный древесными червями дорожный указатель стоял прямо на опушке леса. Один из концов таблички был заострен так, что походил на вытянутый указательный палец.

— И дорога тоже вроде подходящая, — продолжала трещать нянюшка.

Ссора немного улеглась — отчасти из-за того, что обе стороны больше не разговаривали друг с другом. Не то чтобы они прекратили обмениваться звуковыми сигналами — нет, это всего-навсего называется «прекратить разговор». Тишина, которая разделила Маграт Чесногк и матушку Ветровоск, была абсолютной, она происходила родом из ужасных раскаленных миров Абсолютного Неразговаривания Друг с Другом.

— Вот это да, — вдруг удивилась нянюшка. — Желтые кирпичи. Слыханное ли дело, чтобы дорогу мостили желтым кирпичом?!

Маграт и матушка Ветровоск стояли, скрестив руки на груди, и намеренно смотрели в разные стороны.

— Наверное, это чтоб светлее было по вечерам, — предположила нянюшка.

На горизонте посреди яркой зелени сверкала и переливалась Орлея. Дорожка спускалась в широкую долину, в которой приютились несколько маленьких деревушек, и направлялась в сторону города. Между деревушками змеилась река.

Ветер яростно вцепился в ведьмины юбки.

— При такой погоде ни за что не долетим, — сказала нянюшка, муженственно пытаясь поддерживать разговор за троих.

— Ну так что, пешком пойдем? — предложила она и добавила, поскольку даже в столь невинных душах, как у нянюшки Ягг, порой вспыхивают искорки язвительности: — А может, споем что-нибудь бодрое? Чтоб легче шагалось?

— Кто я такая, чтобы кому-то что-то запрещать? — пожала плечами матушка. — Делай что хочешь, меня это не касается. Но кое у кого c палочками и великими идеями наверняка найдется что сказать.

— Ха! — отреагировала Маграт.

Друг за другом ведьмы двинулись по желтой дорожке к далекому городу, причем нянюшка Ягг вынуждена была выполнять роль этакого мобильного буферного государства посередине.

— Что кое-кому не помешало бы, — промолвила Маграт, обращаясь к миру в целом, — это иметь побольше сердца.

— А кое-кому не помешало бы, — ответствовала матушка Ветровоск, обращаясь к грозовому небу, — иметь побольше мозгов.

И ухватилась обеими руками за шляпу, которую едва не сорвало ветром.

«А что мне не помешало бы, — с жаром подумала нянюшка Ягг, — так это глотнуть из бутылочки».

Ровно три минуты спустя ей на голову упал дом.

Длинной вереницей ведьмы растянулись по дороге. Матушка Ветровоск вышагивала впереди, Маграт тащилась в арьергарде, а нянюшка находилась как раз между.

«Я ведь даже не пела!» — возмущалась потом нянюшка. Просто еще мгновение назад по дороге шла маленькая полненькая ведьма, а в следующий миг на ее месте уже разваливался деревянный домик.

Обернувшись, матушка Ветровоск обнаружила, что смотрит на покосившуюся некрашеную дверь. А Маграт едва не влетела в такую же серую, выцветшую дверь, но расположенную позади домика.

Стояла полная тишина, слышалось лишь потрескивание оседающего дерева.

— Гита! — позвала матушка.

— Нянюшка! — окликнула Маграт.

Обе ведьмы распахнули свои двери.

Домик был очень простой конструкции, с двумя комнатами внизу, разделенными коридором. Посреди коридора, окруженная сломанными, изъеденными термитами половицами, торчала нянюшка Ягг. Широкополая шляпа была нахлобучена до самого ее подбородка. Грибо куда-то бесследно исчез.

— Чо случилось? — спросила нянюшка. — Случилось чо?

— Тебе на голову упал фермерский домик, — растолковала Маграт.

— А, один из этих… — неопределенно кивнула нянюшка.

Матушка схватила ее за плечи.

— Гита, сколько пальцев ты видишь? — с тревогой спросила она.

— Каких еще пальцев? Кругом тьма кромешная.

Маграт и матушка ухватились за поля ведьмовской шляпы и полусдернули-полускрутили ее с нянюшкиной головы. Нянюшка Ягг растерянно заморгала.

— Вот что значит ивовая арматура, — сказала она, когда остроконечная шляпа со скрипом приняла первоначальную форму, будто раскрывающийся зонтик. Нянюшку чуть покачивало. — Хоть молотком по ней бей, по этой самой арматуре. Главное в шляпе — это прутья. Распределяют нагрузку. Непременно напишу господину Вернисачче.

Маграт ошалело озиралась.

— Он свалился с неба прямо нам на головы! Вернее, тебе на голову, — поправилась она.

— Может, смерч где случился или еще какая напасть, — ответила нянюшка Ягг. — Подхватило его, понимаешь, а потом ветер стих, ну он возьми да и упади. От этих ветров чего угодно ожидать можно. Помните ту бурю, что была в прошлом году? Так вот, одна моя несушка откладывала одно и то же яйцо раза четыре, не меньше, страх как намучилась бедная…

— Заговаривается, — поставила диагноз Маграт.

— Да нет, это я всегда так разговариваю, — возразила нянюшка.

Матушка Ветровоск заглянула в одну из комнат.

— Скорее всего, ни еды, ни питья здесь не сыщешь, — констатировала она.

— Пожалуй, после долгих уговоров я бы глотнула чуточку бренди, — быстро сказала нянюшка.

Маграт взглянула в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

— Ау-у! — придушенно позвала она. Подобный голос обычно используется в тех ситуациях, когда человек желает быть услышанным, но в то же время боится, что о нем плохо подумают. — Есть там кто-нибудь?

Нянюшка сунулась под лестницу. Меховой шар Грибо сидел, забившись в самый угол. Она выудила кота за шкирку и растерянно погладила. Несмотря на шляпный шедевр господина Вернисачче, несмотря на изъеденный жучком пол и даже несмотря на вошедший в легенды толстый Ягговский череп, нянюшка чувствовала себя странно потускневшей, а к ее обычной жизнерадостности примешивалась легкая тоска по дому. В родных краях тебя не станут просто так бить домом по голове.

— Знаешь, Грибо, — сказала она. — По-моему, это не Ланкр.

— Я нашла немного варенья, — донесся из кухни голос матушки Ветровоск.

Чтобы к нянюшке Ягг вернулось обычное расположение духа, требовалось совсем немного.

— Прекрасно! — отозвалась она. — К гномьим пирогам самое то!

В комнату вошла Маграт.

— Уж не знаю, имеем ли мы право пользоваться чужими припасами… — покачала головой она. — Ведь домик кому-то да принадлежит.

— Гита, там кто-то что-то сказал, или мне послышалось? — язвительно осведомилась матушка Ветровоск.

Нянюшка устало закатила глаза.

— Лично я, нянюшка, — продолжила Маграт, — всегда считала, что брать чужое нехорошо.

— Она говорит, мол, все это не наше, Эсме, — перевела нянюшка.

— Не знаю, с кем ты там разговариваешь, Гита, но передай ей, что мы сейчас подбираем обломки кораблекрушения, так что все законно, — произнесла матушка.

— Она говорит, было ваше — стало наше, Маграт, — сообщила нянюшка.

За окном что-то мелькнуло. Маграт подошла к окну и вперилась в давно не мытое стекло.

— Забавно. Вокруг домика танцует целая толпа гномов, — наконец сказала она.

— Да ну! — удивилась нянюшка, открывая шкафчик.

Матушка вдруг застыла.