Мясник - Мария Барышева

— Леха, давай! В печень бей, в печень!!! Еще сотню, Леха!!!

Выкрикнув это, он так же резко сел, и на его лицо снова набежала скука. Вита под столом сжала пальцы левой руки в кулак и взглянула на «арену», где в этот момент один из бойцов полоснул противника по левому бицепсу. Из-под лезвия брызнуло, раненый, вскрикнув, дернулся в сторону, часть зрителей восторженно взвыла, кто-то засвистел, послышался отчаянный вопль: «Баран, что ж ты!..» Стася, восхищенно взвизгнув, подпрыгнула на стуле, и ее золотистое платье легко звякнуло. Демьяна словно подбросило, и, вскинув руку с дымящейся сигаретой, он завопил:

— Леха, йес!!! Золотой ты мой! Давай! Давай! — он медленно опустился обратно на стул и произнес, уже обращаясь к девушкам: — Классно работает парень, всегда на него ставлю. Уже, считай, выиграл. Через три боя он должен еще драться — будете ставить, девчонки?!

— Посмотрим, — отозвалась Стася, жадно глядя на «арену» и медленно, по-кошачьи облизывая губы розовым язычком. — Ты только взгляни, как он двигается!

— Это что же — настоящие гладиаторские бои? — спросила Вита, опершись локтями на стол и крутя головой по сторонам в надежде найти среди зрителей Нарышкину-Кирееву.

— Да. Правда класс?! Как в Древнем Риме, а мы тут вроде как знатные патриции, — Демьян сжал левую руку в кулак, повернул торчащим большим пальцем к полу, а потом затрясся в беззвучном смехе. — Ты знаешь, кто такие патриции, маленькая?

Вита покосилась на Стасю и неопределенно пожала плечами, потом округлила глаза, увидев, что уже вся рука одного из «гладиаторов» вымазана в крови, и темные брызги летят во все стороны. Раненый, отмахивавшийся мечом от наступавшего Лехи, выглядел встревоженным, он больше не нападал, а только защищался.

— Слушай, так они по-настоящему друг друга… что, в реале режут?

Демьян фыркнул, спустил очки на нос и чиркнул зажигалкой, чтобы разглядеть ее лицо.

— Стася, где ты нашла этот архаизм? Конечно в реале, солнышко, в абсолютном реале. Кому сейчас интересно смотреть на эти спектакли, которые называют спортом? Бархатными лапками… Ты глянь только на этих парней — это же настоящее, это жизнь, это заводит! Им-то что?

— Да он же ему почти пополам руку разрубил! Это же…

— Ну и что?! Пара-тройка шрамов… Людям в кайф, а парни, между прочим, получают за это неплохие деньги — уж поболе, чем на разгрузке вагонов или охране каких-нибудь ларьков. Тебе вообще известно, как сейчас с работой, маленькая? Тебе известно, что такое сейчас человек? Вот, — он выпустил из губ облачко сигаретного дыма и развеял его рукой, — что такое сейчас человек. Леха, дожимай его!!! Давай же!!! Три текилы! — последнее адресовалось подошедшей официантке.

Стася вдруг резко встала и пошла через ряды столиков к «арене». Остановившись возле нее, она оперлась на бортик, возле которого уже стояло несколько человек. Демьян проводил ее внимательным взглядом.

— А в чем смысл боя? — спросила Вита. — Кто выиграет? Они ведь… не до самого конца?

Демьян засмеялся жестким, нехорошим смехом.

— Зачем до конца? Есть отрезок времени, вроде раунда. Вон, видишь, мужик у ограждения, рядом с гонгом? Он контролирует. А побеждает тот, чей меч за этот отрезок времени большее число раз коснется противника.

— А бывает что-нибудь посерьезней пары-тройки шрамов?

— Ну, конечно, иногда ребята увлекаются, — он с удовольствием посмотрел на три рюмки с водкой и блюдечко с нарезанным лимоном, которые официантка поставила на стол. — Но здесь есть врач. Кроме того, они, в любом случае, парни опытные, а не рубщики мяса — соображают, что к чему. Ты ведь, маленькая, в первый раз в «Бриллианте», не записана? Вот кинешь взнос — все узнаешь. Ты только не медли с этим делом, — Демьян перегнулся к ней через стол, внимательно разглядывая Виту поверх спущенных очков. — Так ты вроде девочка перспективная — есть все шансы занять достойное место. Давай-ка, бери рюмочку в лапку, Вита. Стасю пока ждать бесполезно.

Вита улыбнулась так, как должна была улыбнуться эта Вита, чокнулась с ним и быстро выпила свою рюмку, закусив лимоном и невольно поморщившись от боли в горле. Она поправила выпущенный из сложной прически завиток и взглянула на тонкие, подрагивающие пальцы Демьяна. Лысый ей не нравился. Он не понравился ей сразу, а теперь не нравился еще больше. Она взглянула на «арену», потом отвернулась, снова оглядывая зал и пытаясь найти Элину. Люди вокруг продолжали азартно вопить и свистеть, и Вита внезапно почувствовала легкую тошноту. На какое-то мгновение ей вдруг показалось, что зал вытягивается и углубляется, принимая форму чаши, ряды столиков превращаются в длинные каменные скамьи, и меняются одежды зрителей, и брюки, рубашки и причудливые платья заменяют тоги, туники, столы и паллии; на арене появляется слой блестящего толченого мрамора, который сминают ноги дерущихся рабов… скоро схватке придет конец, большинство зрителей повернут большой палец к земле, а после служащие цирка крюками поволокут с арены очередное изуродованное и окровавленное тело… а еще позже высокий лысый римлянин, владелец победителя, сдвинув на благородный римский нос солнечные очки, хлопнет своего раба по могутному плечу и скажет: «Молоток, Леха! Пошли, амфору ставлю!»

Рашен гладиаторс!

Вита закрыла лицо ладонями, боясь, что Демьян увидит, как оно до невозможности исказилось в отчаянной попытке сдержать и смех, и отвращение — именно такие чувства вызывало у нее все происходящее. Подошедшая официантка забрала пустые рюмки и положила перед ней меню коктейлей. Вита, почти не глядя, ткнула пальцем туда, где стояла более-менее земная цена, и девушка удалилась. Почти тут же прозвучал золотистый удар гонга, и на мгновение в зале наступило молчание, только слышно было, как кто-то сморкается и как тяжело и хрипло дышат на «арене» «гладиаторы». Леха с веселым вызовом смотрел в зал, а второй «гладиатор» тускло уставился в пол, зажимая ладонью раненую руку. Кровь у него все еще шла и довольно сильно, и Вита недоумевала, почему до сих пор нет врача.

Вместо врача на «арену» вышел распорядитель с радиомикрофоном в руке, повернулся лицом к зрителям и поднял правую руку ладонью вверх, словно хотел что-то попросить.

— Итак, — вкрадчиво начал он, — победа в этом бою с полным, на мой взгляд, правом принадлежит…

Он замолчал, выдерживая торжественную паузу, и зал с нетерпеливым бормотанием затомился под этой паузой, словно тушащиеся овощи под крышкой, хотя и так было ясно, кто победил. Чей-то разбитый пьяный голос заорал:

— Не води вола, дядя! Вещай быстрей!

— Итак, приветствуйте победителя! — распорядитель схватил потную руку Лехи и вскинул ее к потолку, отчего на мгновение оба превратились в нелепую пародию на мухинскую скульптурную группу «Рабочий и колхозница», и затем его голос, усиленный микрофоном, прокатил по залу: — Ку-у-у-знец!!!