Любовь красного цвета - Салли Боумен

– Вон из машины, сука! Быстро! Или я разнесу в куски твою вонючую башку! Вон!! Вон!!!

Джини моментально выскользнула из-за руля, потому что видела: теперь спасти ее может только расторопность. Промедление в такой ситуации было смерти подобно. Выйдя из машины, она немедленно попала в цепкие руки Стара. Он тут же принялся заламывать ей руку за спину, тыча пистолетом в горло. Уголком глаза Джини видела Паскаля. Он стоял в какой-нибудь паре метров, одной рукой обхватив Марианну за талию, а другой растопыренной пятерней прижимая девочку лицом к своему плечу. Это было похоже на мимолетный кадр из фильма: побелевшее, решительное, сосредоточенное лицо Паскаля – как перед атакой. Видел ли их Стар? Догадывался ли, что рядом есть кто-то еще?

– Прошу тебя, Стар, – произнесла Джини умоляющим тоном, глядя ему прямо в глаза и пытаясь прикоснуться к нему свободной рукой. Она старалась повернуться так, чтобы загородить собой от него Паскаля и Марианну. – Пожалуйста, пойдем в дом. Мне хочется туда, хочется побыть с тобой…

Что-то дрогнуло в его лице, его глазах. Видно, ему в голову пришла какая-то новая идея – вид его стал еще более целеустремленным и сосредоточенным. Стар выпустил руку Джини и, несколько ослабив хватку, обнял ее за плечи. Он повел ее к широким ступенькам, не опуская, однако, пистолета. Сталь ствола больше не впивалась ей в шею – Стар нежно поглаживал ей пистолетом горло. Они подошли к лестнице под навесом. Джини начала машинально считать ступеньки – их оказалось восемь. Стар, порывшись левой рукой в кармане, вытащил ключи и отдал их ей:

– Открывай дверь. Быстрее открывай, сволочь! И лифт вызывай – быстро…

«Прекрасно, – подумала Джини. – Никого рядом». Никого. Только она, Стар и этот, ключ. Мир сузился до размеров площадки перед дверью подъезда. Руки ее дрожали. Эта дрожь была неудержимой. Джини никак не могла попасть ключом в скважину. Ключ только дергался и беспомощно скреб металл.

– Я помогу тебе, Джини, – прозвучал спокойный голос справа, и она почувствовала прикосновение руки Паскаля. Он открыл дверь с первого раза.

У Паскаля было такое ощущение, будто в его мозгу лихорадочно защелкал затвор фотоаппарата. Получилась серия любопытных кадров. Дорогая машина ехала так, будто ею управлял нетрезвый или очень неопытный водитель: сперва рванула вперед, потом так же резко затормозила всего в каких-нибудь нескольких метрах перед ними. Одним ухом он еще слушал Марианну, рассказывающую ему о том, как весело будет у нее на дне рождения. Особые надежды дочь возлагала на фокусника, который будет доставать из шляпы живых кроликов. Однако уже в следующее мгновение все внимание Паскаля переключилось на мужчину, который встал с правого сиденья машины. На нем была кровь, а в руке тускло блестел пистолет. Однако это было еще полбеды: он успел подхватить Марианну на руки и уже рванулся к ближайшему подъезду, до которого было не более пяти метров. К тому же мужчина вряд ли представлял для них опасность: он был явно не в себе, одурманенный чем-то, и дергался, как марионетка. Скорее всего он просто не замечал прохожих на тротуаре. Таким образом, еще было время спокойно повернуться и увести отсюда Марианну, не привлекая к себе внимания.

Паскаль заставил себя перейти на шаг. Когда же он совершенно неожиданно для себя услышал имя Джини, то замер на месте. Паскаль не ушел. В подобной ситуации это было единственно возможным для него поступком, который вместе с тем мог стоить ему жизни.

Джини специально тянула время, спасая его и Марианну. Паскаль видел все. Эти десять секунд показались ему вечностью. Она прикрыла их с Марианной своим телом, а потом начала подниматься с тем человеком по лестнице. Паскаль опустил Марианну на тротуар и подтолкнул к ближайшему подъезду.

– Не двигайся, – приказал он ей. – Стой, пока я не войду в тот дом с Джини и человеком, который сейчас вместе с ней. Как только дверь закроется, возвращайся скорее к маме. Пусть звонит в полицию. Немедленно. Расскажи ей все, что видела. Расскажи, где я. Ты все поняла, Марианна?

Она подняла к нему свое маленькое побледневшее личико с широко раскрытыми глазами. В его душе шевельнулся ужас: неужели заплачет? Закричит, вцепится в него, не захочет отпускать? Однако в лице ее не было паники – оно было серьезным и внимательным. Марианна молча кивнула. И Паскаль впервые в полной степени осознал, насколько дорог ему этот родной человечек, почувствовав к дочери болезненную, щемящую, почти невыносимую любовь. Пожав ей на прощание ладошку, он бесшумно побежал по тротуару и столь же неслышно и быстро поднялся по ступеням. Через несколько секунд его рука накрыла ладонь Джини – он помог ей вставить в скважину ключ.

Мозг тем временем фиксировал все новую информацию – вспышка невидимого фотоаппарата работала без остановки. Пистолет оказался «береттой». Модификация – 93R. Его владелец, насколько можно судить, к огнестрельному оружию непривычен. На взводе, но реакция заторможенная. Лицо белое как мел, глаза беспокойно бегают. Наверное, он вообще не воспринимал Паскаля как часть реальности, пока входная дверь не захлопнулась за ними и все трое оказались в вестибюле. И только там, стоя спиной к лифту на черно-белом плиточном полу в шахматную клетку, этот мужчина, по-прежнему упиравший пистолетное дуло в подбородок Джини, кажется, наконец заметил Паскаля.

«Помедленнее, помедленнее прокручивай», – подумал Паскаль, внимательно наблюдая за молодым человеком, который застыл, будто перед его глазами мелькали кадры какой-то киноленты. Должно быть, «кинопроектор» крутил пленку слишком быстро. Кое-что в этом фильме мужчина улавливал, но многое оставалось для него непонятным.

Встретив его настороженный взгляд, Паскаль приветливо улыбнулся ему, точно старому знакомому. Поправив на плече ремень сумки с фотопринадлежностями, он вежливо осведомился:

– Хотите, чтобы я вызвал лифт? Вам на какой этаж? Простой вопрос, по-видимому, помог мужчине сориентироваться.

– Просто вызовите – и все, – ответил он.

Паскаль так и сделал. Движения его были плавными, в них не было ничего угрожающего. Молодой человек пятясь вошел в кабину лифта и потащил за собой Джини. Пистолет по-прежнему был приставлен к ее горлу.

Паскаль подождал, пока двери лифта начнут закрываться, и в последний момент всунул между ними ногу.

Он попытался прочитать выражение лица Джини, уловить хоть какой-то намек. Главным при этом было не совершить ошибки. Ни слова, ни жеста – ничего, что могло быть истолковано как угроза. До этого глаза Джини, расширенные от страха, глядели ему прямо в лицо. Теперь же, когда он придержал двери лифта, лицо ее стало напряженно-многозначительным. Ее взор был явно направлен на его сумку.