Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

– Ты зацепил ногами порог! – вскричал с улыбкой на лице хан Джанибек. – Это большая беда! Значит, ты, Святэслэвэ, имеешь злой умысел!

Святослав Титович, не понимая татарского языка, поднял голову и уставился на хана, мигая своими голубыми глазами и не зная: смеяться ли ему или горевать…

– Скажи ему, Дэмитрэ, на своем языке, – приказал хан, – что он нарушил наш старинный обычай!

Дмитрий Романович перевел ханские слова и с сочувствием посмотрел на карачевского князя. – Проси же прощения, – тихо добавил он.

– Прости меня, царь-батюшка! – взмолился напуганный Святослав Титович, подняв вверх руки и роняя крупные слезы. – Я совсем забыл о твоем обычае!

– Эй, Мухули! – хан подозвал своего переводчика. – Переведи слова этого бестолкового коназа!

Знатный татарин, хорошо владевший русским языком, вскочил со своих подушек, приблизился к ханскому трону и, встав на колени рядом с князем Святославом, приготовился переводить на русский и татарский языки весь разговор.

– Ишь ты, какой хитрец! – подумал князь Дмитрий Романович. – Не доверяет моим словам!

Ордынский хан еще долго пытал и поучал несчастного Святослава, внушая ему, что он совершил самое тягостное преступление на свете! – За это следовало бы отсечь тебе голову! – сказал он, наконец. – Но я добрый и ласковый! Даже не стану отнимать у тебя улус! Но теперь, Святэслэвэ, плати еще один выкуп за свою землю!

Дмитрий Брянский был потрясен: обычно выкуп за ярлык на удел при вокняжении нового правителя значительно превышал ежегодную дань. Это была поистине жестокая кара!

Князь Святослав, услышав ханскую волю, так разрыдался, что лишь чаша с кумысом, принесенная полуголой рабыней по мановению руки хана, успокоила его ненадолго.

– Здесь нечего лить слезы! – возмутился хан Джанибек. – Неужели тебе так жалко серебра для своего повелителя!

– У меня осталось всего три гривны серебра, – вновь заплакал карачевский князь. – Я хотел купить на твоем базаре пленников или женок…

– Ладно, Святославэ, – усмехнулся хан Джанибек. – Тогда неси все свое серебро…Сколько там у тебя… хрывэн? Неужели совсем мало? Как это будет на наши деньги?

Переводчик не знал ответа на это.

– Три гривны, – кивнул головой князь Дмитрий. – Это – шесть сотен твоих денег, государь.

– Шесть сотен? – весело переспросил татарский хан. – Ну, что ж, пусть так! Но запомни на будущее: больше никогда не задевай порога в моем дворце и не оскорбляй старинный порядок!

Так дорого обошлись неопытность и робость молодому карачевскому князю. Обобранный до нитки, он сумел снарядить свой отряд в обратный путь, лишь заняв денег у брянского князя Дмитрия.

Ордынский хан недолго продержал Дмитрия Романовича. – Я доволен тобой, Дэмитрэ, – сказал он на прощание, – и особенно твоими подарками от далеких нэмцэ! Это хорошо, что твои люди ходили на нэмцэ войной! И ничего, что вместе с Лэтвэ! Главное – ты сумел проявить к нам должное уважение!

Из этих слов брянский князь понял, что Джанибек знает о его связях с Литвой. – Надо же! Проведал о такой мелочи! – думал тогда, покидая ханский дворец, Дмитрий Романович. – Значит, у него есть послухи при литовском дворе! А может, это москвичи? Скорей всего! – решил он. – Московские бояре часто шастают в Литву. Вот они и узнают о литовских делах…

Князь Дмитрий, восседая на коне, вспомнил взгляд хана Джанибека: то ли насмешливый, то ли ехидный! – Ладно, – сказал он сам себе, – я не зря посылал своих людей в войско молодого князя Евнутия и его славного брата Ольгерда! Хотя это стоило мне двух десятков жизней отборных воинов! Но ведь выхода не было? Теперь я буду знать о наушниках при литовских князьях и по всякому случаю преподносить государю подарки!

В это время вдруг залаяли свирепые княжеские псы.

– Вот тебе, Сотко, – вздрогнул князь, – какие они тихие!

– Вперед, княже! – буркнул воевода Супоня Борисович. – Они почуяли лютых врагов! Настает славная охота!

– Тогда ладно! – вскричал князь и поднял правую руку. – Вперед, мои славные воины, пошли же на лютых врагов и ненавистных татей!

И княжеский отряд железной лавиной устремился вперед, догоняя купеческий караван.

Тем временем конные разбойники окружили несчастных купцов и, размахивая мечами, бросились к телегам. Но брянские воины, одетые в скромные одежды купеческих слуг, выскочили им навстречу, держа в руках такие же мечи.

– Так у вас тут охрана! – засмеялся скакавший за своими людьми разбойничий атаман. – Ну, что ж, тогда вам не жить! – Он сам устремился в бой, уверенный в скорой и легкой победе.

В шуме и криках сражавшихся никто и не заметил, как подоспели князь и его дружина. – Ну, так окружайте! – подал знак князь своим воинам. – И смотрите: чтобы никто не ушел!

Атакованные с тыла, окруженные со всех сторон разбойники однако не испугались. – Мы попали в брянскую ловушку! – кричали они. – Что ж, тогда достойно умрем!

– Ах, так! – вскипел разгневанный князь и, выхватив ярко блеснувший на солнце боевой меч, подскакал прямо к вражескому вожаку. – Ну, тогда получай!

Разбойничий атаман резко развернул своего коня и оказался прямо напротив князя. – Это ты, славный Дмитрий! – громко сказал он. – Мне выпала честь сразиться с тобой! Но ты не добьешься легкой победы!

Князь нанес мощный удар мечом, но разбойничий атаман его отбил и со своей стороны сделал выпад.

– Ах, ты, бесстыжий! – вскричал Дмитрий Романович и, отбив вражескую атаку, вновь поднял свой меч. Но главный разбойник вдруг неожиданно завертелся на своем коне и, не успел князь опомниться, как он подъехал к нему с другой стороны, нанеся коварный, неотразимый удар. Если бы не тяжелая немецкая броня, надетая князем на грудь по настоянию воеводы Супони, это был бы последний в его жизни миг: он зашатался, выронил меч и, хватаясь за узду боевого коня, рванулся в сторону. Но разбойничий главарь не успел вновь поднять свой меч. В этот опасный для жизни князя момент на искусного в поединках врага кинулся вовремя подоспевший воевода Супоня. – Смерть тебе, лютый тать! – крикнул он. – Каков стручок: полез на самого князя!

Разбойничий атаман остановился и обратился лицом к новому врагу, однако вдруг прожужжала спущенная тетива чьего-то лука, и большая черная стрела с силой ударила в шлем рыжеволосого злодея, оглушив его и заставив его лошадь заплясать на месте.

– Погоди же, Супоня! – крикнул князь, успевший поднять свой тяжелый меч. – Пощади его!

Но было поздно. Меч княжеского тиуна с силой обрушился на ненавистного разбойника и буквально отшвырнул в сторону отрубленную вражескую голову, исторгнув из изуродованного тела атамана целый фонтан красно-черной крови.