Остросюжетный детектив. Выпуск 5 - Алистер Маклин

с потолка, все это в зависимости от настроения входящего либо располагало к откровенности, либо таило в себе угрозу. Что же касается Мэри, то с ее настроением все было ясно. Она обвела глазами полдюжины вооруженных до зубов солдат, покидавших зал, и неохотно остановила взгляд на человеке, сидящем перед ней.

— Ну, что я вам говорил? — возбужденно заговорил фон Браухич. — Кофе — и такая декорация!

Кофе в такой декорации, подумала Мэри, должен припахивать ядом. А вслух сказала:

— А что тут делают эти люди? Они, кажется, кого-то ищут.

— Забудьте о них. Подарите ваше внимание фон Браухичу.

— Но вы ведь с ними разговаривали. Что им тут надо?

— Они сообщили, что в замке шпионы! — фон Браухич откинул голову, рассмеялся и развел руками. — Вообразите только — шпионы в Шлосс Адлере! Штаб-квартире гестапо! Должно быть, на помеле прилетели. Да, что я говорил насчет Дюссельдорфа? — Он оборвал себя на полуслове, увидев ее пустую кофейную чашку. — Извините меня, дорогая фрейлейн. Еще кофе?

— Нет, спасибо. Мне пора идти.

Фон Браухич опять засмеялся и положил руку ей на ладонь.

— Куда? Тут в замке некуда идти. Чепуха, — и он позвал официантку. — Фрейлейн! Еще два кофе. И на этот раз со шнапсом.

Пока он делал заказ, Мэри украдкой посмотрела на часы, и по ее лицу пробежала тень отчаяния, но, когда он вновь обернулся к ней, она уже кокетливо улыбалась:

— Да, так вы хотели что-то рассказать о Дюссельдорфе…

* * *

Компания в золотой гостиной пополнилась еще одним членом — высоким сержантом с непроницаемым лицом и жестким взглядом. В его сильных крупных руках автомат казался игрушечным. Он стал за диваном, на котором сидели Каррачола, Томас и Кристиансен, и не спускал с них глаз, лишь время от времени бросая косые взгляды на Шэффера. Сержант был воплощением надежности.

— Вот эдак больше по-людски, — одобрил Смит. Он поднялся, оставив «шмайсер» на полу, подошел к буфету, где стояла бутылка «Наполеона», долил свой бокал и стал у камина.

— Я займу ненадолго ваше внимание, — зловеще и тихо произнес он. — Анна-Мария, принесите еще три ампулы скополамина, — он улыбнулся, — и, естественно, шприцы.

— Полковник Крамер! — взмолился Каррачола. — Это безумие! Неужели вы позволите…

— Сержант! — рявкнул Смит. — Если этот человек еще раз откроет рот, заставьте его замолчать!

Охранник ткнул Каррачолу стволом в бок. Тот сжал кулаки, так что пальцы побелели.

— За кого вы принимаете рейхсмаршала Роземейера и полковника Крамера? — резко заговорил Смит. — За доверчивых дураков? Младенцев? Придурков вроде вас, которые примут за чистую монету этот ваш маскарад? Скополамин пойдет в дело после того, как я выложу свои намерения и разоблачу ваши. Анна-Мария?..

Анна-Мария улыбнулась и поплыла из гостиной. Не каждую ночь удавалось ей впрыскивать по три порции скополамина. На полдороге ее остановил голос Смита.

— Один момент, фрейлейн, — держа в руке бокал, Смит невидяще смотрел перед собой, и по лицу его медленно расплывалась улыбка, сигнализирующая о том, что в его мозгу только что родилась некая идея, которая ему самому страшно нравится. — Добавьте, пожалуйста, еще три блокнота, ладно?

— Три блокнота? — нейтральным тоном переспросил полковник Крамер, глядя на Смита без всякого выражения. — И три ампулы? Но тут у нас как будто четверо врагов рейха?

— Тех, кого можно брать в расчет — трое, — разъяснил Смит. — А что касается американца, — Смит даже не побеспокоился взглянуть в сторону Шэффера и выразить презрение голосом, что само по себе должно было означать высочайшую степень этого самого презрения, — он не знает даже, какой сегодня день недели. — Смит вынул из инкрустированной коробки сигару, зажег ее и отпил из бокала. — Давайте выложим карты на стол. Начнем с меня. Сначала обвинения, потом оправдания. По законам судопроизводства.

— Во-первых, почему я попросил позвать охранника и сложил свое оружие? — Он выразительно помолчал и продолжил саркастическим тоном: — Уж, верно, не для того, чтобы создать себе лишние трудности. Во-вторых. Почему я, враг третьего рейха, не убил полковника Вайснера и его людей, когда они были у меня в руках? А это было нелегко, ведь мне пришлось сдерживать бешеного американца.

— Я скажу, почему, — зло выкрикнул Каррачола, — боялись, что выстрелы услышат!

Смит притворно вздохнул, вытащил пистолет и выстрелил. Пуля, попавшая в спинку дивана в нескольких дюймах от плеча Каррачолы, вошла в нее почти беззвучно. Смит безмятежно швырнул свой «люгер» с глушителем в ближайшее кресло и лукаво улыбнулся Каррачоле.

— Что, разве не знал, какая у меня пушка? Я не застрелил полковника Вайснера потому, что немец немца не убьет.

— Вы немец? — Глаза Крамера по-прежнему непроницаемо смотрели на Смита, но голос зазвучал живее.

— Иоганн Шмидт к вашим услугам. — Это было сказано с легким быстрым поклоном и щелканьем каблуками. — Он же — капитан Джон Смит из Шотландского батальона Ее Величества.

— Судя по акценту, с берегов Рейна?

— Из Гейдельберга.

— Это мой родной город.

— Неужели? — Смит вежливо улыбнулся. — У нас, вероятно, найдется и общий друг.

Глаза Крамера на секунду заволокло романтической дымкой, и он тихо и явно не к месту пробормотал:

— Колонны Шарлемана…

— Да, и фонтан во дворе старого доброго Фридрихсбау, — ностальгически подхватил Смит. Он посмотрел на Крамера, и ностальгия сменилась притворной укоризной. — Впрочем, будет вам, дорогой полковник. Не время отвлекаться. Итак, в-третьих: почему я инсценировал эту автокатастрофу? Потому что знал — эти три мерзавца не раскроют себя, пока не уверятся, что меня нет в живых. А если бы я был вашим врагом, разве я бы обнаружил себя, зная, что игра проиграна? Чего ради? Уж не за тем ли, чтобы прийти на помощь самозванцу?

Смит кивнул в сторону Джонса.

— Должен признаться, что теперь бы в самый раз послушать эту троицу, — задумчиво сказал Крамер.

— Теперь я могу сказать, — поднялся с дивана Кристиансен, не обращая внимания на охранника с автоматом. Голос его дрожал от гнева. — Он вас дурачит, как и всех нас одурачил. Он — лжец, и только идиот может этого не понимать. Все, что он тут наболтал, — ложь от начала и до конца…

— Хватит! — Крамер поднял руку. — Не желаю слушать такие жалкие оправдания. Все, что сказал этот человек, — явная правда. Сержант Хартманн, — обратился он к охраннику, — если кто-нибудь из них откроет рот, найдите способ заставить его умолкнуть хотя бы на время.

Хартманн достал из кителя небольшую резиновую дубинку и засунул за пояс.

— Слушаюсь, герр полковник.

— Хорошо. Прошу вас, продолжайте, капитан Шмидт.

— Благодарю. Я еще не все сказал.

Смиту захотелось подлить себе еще коньяка — в награду за удачно проведенный маневр, а еще больше