Эндимион (сборник) - Дэн Симмонс

Большую часть каменного пола устилал ковер. В нише виднелись полки с книгами: названий я издалека не разобрал, а подходить ближе не хотелось. Вдоль стен тянулись металлические карнизы – должно быть, они служили украшением. У дальней стены возвышался громадный очаг, занимавший пространство от пола до потолка.

В очаге, несмотря на солнечный день, потрескивали дрова. Я снова окликнул хозяев, и снова мне ответила тишина.

– Нас ждали. – Это была шутка, но в ней, судя по всему, присутствовала доля истины. А я был вооружен всего-навсего карманным лазером.

– Да, – подтвердила Энея. Она приблизилась к очагу, положила обе ладони на металлическую сферу, что помещалась в нише слева от очага. Диаметр сферы составлял около полутора метров; она была выкрашена в красный цвет и с расстояния казалась ржавой. – Котел, в котором греют вино. Так сказал архитектор… Его использовали только один раз, а потом принесли с кухни сюда. Краска может быть ядовитой.

– Говоришь, архитектор? Тот, которого ты ищешь? У которого хочешь учиться?

– Он самый.

– Я думал, он гений. Но с какой стати гению отливать такой котел и покрывать его вдобавок ядовитой краской?

Энея улыбнулась. Нет, ухмыльнулась.

– Рауль, и на гениев порой находит. Хочешь доказательств – вспомни наше путешествие. Пошли дальше.

С террас открывался замечательный вид: ты словно выглядывал из уютной пещеры в поражающий буйством красок мир. Мы вернулись в гостиную, поднялись по складной лесенке, крепившейся шарнирами к потолку, на второй этаж и очутились на площадке над еще одной заводью, которую ручей образовывал выше водопада.

– Бассейн, – обрадованно воскликнула Энея.

– Для чего он служит?

– Так. – Девочка пожала плечами. – Но мой архитектор считал – я цитирую, – что «бассейн необходим со всех точек зрения».

Я тронул девочку за плечо. Она обернулась, улыбнулась – не отстраненно, как можно было бы предположить. Нет, улыбка буквально осветила ее лицо.

– Где мы, Энея?

– Водопад. Медвежья Тропа. Западная Пенсильвания.

– Это государство?

– Провинция. То есть штат. Территория бывших Соединенных Штатов Америки. Северная Америка, планета Земля.

– Земля, – повторил я, оглядываясь по сторонам. – Но где хозяева? Где твой архитектор?

Девочка покачала головой.

– Не знаю. Думаю, скоро объявится.

– И сколько мы тут пробудем, детка? – Мне бы хотелось запастись оружием и провиантом. Пожалуй, этим я и займусь, пока А.Беттик будет поправляться.

– Несколько лет. Шесть-семь, не больше. По крайней мере так мне кажется.

– Лет? – Я замер у верхнего пролета лесенки. – Ты сказала «лет»?

– Рауль, мне надо набраться опыта. Я должна учиться.

– Чему? Ремеслу архитектора?

– Не только.

– Ладно, ты будешь учиться. А я?

– Я знаю, тебе кажется, что с тобой поступили несправедливо. – Я пристально поглядел на девочку: она и не думала насмехаться. – Если не ошибаюсь, для тебя найдется подходящее занятие. – Я молча ждал продолжения. – Землю надо изучить. Мои родители бывали здесь… Мама считала, что львы, медведи и тигры – ну, те силы, которые похитили Землю из-под носа у Техно-Центра, – что они проводят тут эксперименты…

– Какие еще эксперименты?

– С гениальностью. Или, точнее, с человечностью.

– Что-то я не понимаю.

Энея повела рукой.

– Этот дом построен в 1937 году.

– От Рождества Христова?

– Да. Разрушили его в двадцать первом веке, во время восстания, если не раньше. Те, кто переправил Землю на новое место, восстановили дом точно так же, как восстановили для моего отца Рим девятнадцатого столетия.

– Рим? – переспросил я, чувствуя себя полным идиотом оттого, что приходится уточнять едва ли не каждое слово девочки. Знаете, бывают такие деньки.

– Тот Рим, в котором провел свои последние дни Джон Китс. Но это другая история.

– Ага. Я помню ее из «Песней» твоего дядюшки Мартина. Признаться, я ничего в ней не понял.

Энея махнула рукой.

– Я тоже не понимаю, Рауль. Но те, кто перенес Землю, не только восстанавливают древние города и здания, они воскрешают людей. Создают… динамику.

– Таким-то образом? – с сомнением в голосе справился я.

– Дело в том, что… Мой отец был кибридом, помнишь? Тело человека, а личность – матрица ИскИна.

– Но ты же не кибрид.

Энея покачала головой. Мы двинулись дальше. Под нами шумел водопад.

– Пока я буду учиться, тебе предстоит кое-что сделать.

– Например?

– Изучить Землю, выяснить, что замышляют… существа, которые ее похитили, и привести наш корабль.

– Наш корабль? – В конце концов, мысленно прикрикнул я на себя, хватить строить идиота. – То есть мне придется воспользоваться нуль-Т?

– Да.

– И привести сюда корабль Консула?

Девочка вновь покачала головой.

– На это уйдет несколько столетий. Нет, мы встретимся с тобой в другом месте, на каком-нибудь из миров Сети.

Я потер небритую щеку.

– Что-нибудь еще? Давай выкладывай, что ты для меня припасла, какую маленькую одиссею?

– Еще нужно слетать на Окраину и повидать Бродяг. Но это мы сделаем вместе.

– Хорошо. Надеюсь, больше ничего? Знаешь ли, я уже не так молод…

Я попытался обратить все в шутку, но Энея оставалась убийственно серьезной. Она взяла меня за руку.

– Нет, Рауль, это только начало.

Запищал сигнал вызова.

– Что стряслось? – Естественно, первая моя мысль была об А.Беттике.

– Мне сообщили координаты, – озадаченно произнес комлог.

– Как насчет видео?

– Только координаты и крейсерская высота.

– Куда летим?

– Координаты соответствуют точке в трех тысячах километров к юго-западу отсюда.

Я посмотрел на Энею.

– Что сие означает?

– Точно я не знаю, – ответила девочка, – но кое-какие догадки у меня есть. Пускай это будет сюрпризом.

Держа друг друга за руки, мы вышли из дома и по залитому солнечным светом ковру палой листвы направились к катеру.

59

Я уже говорил: зря вы это читаете. Теперь я понимаю, что следовало выразиться иначе: зря я это пишу.

На протяжении бесчисленных дней и ночей я заполнял гладкие веленевые страницы воспоминаниями об Энее, Энее-девочке, и ни словом не обмолвился о той, кого вы знаете как мессию и кому, быть может, ошибочно поклоняетесь. Но я писал не для вас – и, как выяснилось, не для себя. Своими воспоминаниями я оживил Энею-ребенка потому, что хотел, чтобы ожила Энея-женщина – ожила вопреки логике, вопреки истории, вопреки безнадежности и отчаянию.