Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

Женщина внимательно разглядывала Максима.

— Береги Софию. Её хотят убить.

— Кто?

— Все.

Женщина исчезла.

Максим был потрясён, но в то же время ум сопротивлялся услышанному. Хотя Андрей-то уже погиб. И вдруг он вспомнил с необычайной яркостью мгновение смерти друга. И даже дикую, безумную мысль, короткой вспышкой мелькнувшую в голове. Тогда он с омерзением выбросил гадкую думу, как стряхивают с плеча ядовитого паука. Но сейчас мог признать, в тот самый момент, когда Андрей поскользнулся, подумалось, что несчастный случай был бы редкой удачей. «Удача по твоей части», — сказала Ольга. Неужели эта злая короткая мысль убила друга? Живого, хорошего, весёлого, который не сделал ему ничего плохого.

Такое возможно. Проклятие всегда короткое и эмоциональное.

Если бы не спас Андрея в аэропорту, сидел бы тот в камере у таможенников и остался жив. На следующий день наверняка отпустили бы… Господи! Вот кто убийца — он сам.

Что-то в его разуме рухнуло, будто снежная лавина сошла на тёплое человеческое сердце и опрокинула его в мир, лишённый чувств, совести, жалости. Нечеловеческая сила вернулась. Она была насыщена смертоносной игривостью и с яростной весёлостью рвалась наружу. Она визжала в тесном пространстве черепа:

— Что тебе, маленький скульптор? Я рву галактики, взрываю звёзды. Земля — это песчинка. А Андрей? Он вообще ничто.

Максим сжал ладонями виски:

— Не хочу тебя слушать. Он мой товарищ. И размер не имеет значения, хоть песчинка, хоть галактика.

— Ты слабак. Будь сильным. Возьми меня, впусти мою мощь!

Он не мог выдержать этой жуткой энергии. Сейчас расхохочется и начнёт бить и кусать всех, до кого сможет дотянуться. А потом собственное тело разлетится в клочья, как взрывается перегретый паровой котёл.

— Останови машину!

— Что случилось?

— Немедленно!!!

Машина, вильнув к обочине, замерла.

— Езжайте. Мне надо пробежаться.

К счастью, напарники не стали ничего выяснять. Лишь Ольга сказала:

— Если сильно обгонишь, подожди.

Он бежал рядом с автомобилем. Сначала сила, бушевавшая внутри, лишь ярилась. Поднималась волной, вскипала пеной эллиптического припадка. Когда чувствовал, что захлёстывает, укорял бег так, что Вадиму приходилось жать на газ. Стена энергии опадала, но вздымался следующий вал. Он мчался то быстрее, то медленнее. Понемногу что-то внутри него стало смирятся. Шторм стихал. Волны стали пологими. Он бежал уже почти равномерно. Шоссе мягко пружинило под ногами. Звёзды мигали на чёрном небе. Упоительно чистый воздух пился, как ледяное шампанское. Он был богом силы и крови. Он был прямым током. Он был ярым роком! Бе-гом! Бо-гом! Бе-гом! Бо-гом!

Наконец понял, что справился с бушевавшим внутри ураганом.

И тут пришли мысли, невероятные, сумасшедшие. Вдруг всё происходящее — лишь видимость, маскирующая что-то глобальное, идущее на небесах? Мы, как глупые дети, играющие в героев, думаем, что спасаем мир от апокалипсиса. А на самом деле нас используют совсем для другого. Нашими руками кто-то впускает на планету загадочное вещество. Нам сказали, что пепел Красной коровы. Бред! Это может быть всё что угодно. Хоть химическое или бактериологическое оружие. Или еще круче, помнится, Андрей назвал пепел информационным вирусом. Непонятно, хотя даёт простор для фантазии.

Максим вдруг вспомнил странную призрачную ёлочку, вмешавшуюся в беседу и разозлившую самого Господа. Явление тоже вещало про вирус в мироздании, про всеобщее заражение и перезагрузку. Может быть, идёт всеобщая революция, трансформация. В результате изменят человечество, планету, небесные силы и самого Бога? Кто это делает? Хрен его знает! Есть ли свет в конце тоннеля? Есть, только это фары встречного грузовика.

Мокрые волосы липли на лоб. «Левой — правой. Правой — левой. Я — мальчишка смелый». Кажется, он бежал ещё быстрее.

Бессмысленно гадать, что за новая сила рвётся в мироздание. Он вдруг понял, что не хочет участвовать во всём. Помогать барону спасать человечество, лечить заражённую вирусом систему. Сами разберутся. Дорогу делают не первые, а те, кто плетется сзади. Он же только что убил старого друга. И это паршивее всего…

Максим резко остановился. Повезло, что машина ехала сбоку, иначе его бы сбили. Вновь влез на заднее сиденье.

— Ты даже не запыхался, — отметил Вадим. — Мчался, как хорошо тренированный страус.

— Знаю. Йога творит чудеса.

— Крепко пахнешь. Как старое армейское одеяло, — заметила Ольга.

— Извини. Открой окна.

— Да ничего. Мне даже нравится. Брутально…

Мимо пролетали городки, похожие на далёкие галактики спящим созвездием огней.

— Вадим, останови на заправке, помоюсь, переоденусь.

Они съехали в боковой карман, где сияли фонари ночной парковки. Никого. Вадим подъехал к бензоколонке, но почему-то не спешил выходить. И не глушил двигатель.

— В чём дело? — спросила Ольга.

— Тихо. Не шуми. Что-то здесь не так.

Они осторожно оглядели ряды колонок, сияющий светом павильон.

Теперь уже все почувствовали тревогу.

Неожиданно перед капотом возникла нелепая фигура весьма упитанного парня, всклокоченного и рыжего, одетого в широкие жёлтые бермуды и белую рубаху.

— Привет!

— Ну, привет, — ответил Вадим. — Решил погибнуть под колёсами?

— Спокойствие. Только спокойствие, — заявил парень, дружелюбно помахав ладонью. — Я лучший в мире специалист по отскакиванию из-под машин.

Неожиданно он взмыл в воздух и повис в паре метров над землёй. Потом сделал грациозную петлю и приземлился. Все успели разглядеть, что за спиной у него бешено крутился маленький пропеллер.

«Пепел Красной коровы имеет пробочники», — подумала Ольга.

«Глюки не опасны, — рассудил Вадим. — Реальность намного хуже».

Он выбрался из машины, не глуша двигатель. Ночной воздух был холодным.

— Ну, чего тебе надо?

— Меня прислала София.

Максим встрепенулся и тоже открыл дверь.

— Подожди, — остановил его Вадим. — Не вызывает он доверия. София, говоришь? Посерьёзнее никого не могла прислать?

— А я чем плох? Красивый, умный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. — Парень крутанулся вокруг себя, как манекенщица на подиуме.

— У тебя пропеллер из какого места растёт? — неожиданно поинтересовалась Ольга. Она уже стояла рядом, зябко обнимая плечи.

— Все девчонки об этом спрашивают.

— И что отвечаешь?

— Пошли, покажу.

— Далеко?

— Да хоть на крышу бензоколонки.

Ольга подумала, что он чем-то похож на Андрюшку. В груди защемило.

Видимо, Максим подумал то же самое:

— Андрей? Ты, что ли? — спросил он.

— Я — старая фрау Вольфсен, которой позавчера исполнилось девяносто шесть лет. Можете дарить подарки. — Увидев растерянные глаза Максима пояснил: — Зовите меня Альберг. Вы умудрились дожить до преклонных лет и не иметь чести меня знать. Понимаю, как тяжело осознать.

Ольга возразила:

— Не заливай. Мы знаем твоё настоящее имя. Тебя зовут Карлс…

— Тс... — Парень приложил палец к губам. — На тайном фронте каждый должен скрываться под псевдонимом.

— А мы на фронте?

— Конечно. Идёт лучшая в мире война. Проигравший выбывает.

Вадим решил уточнить:

— София прислала именно тебя. Почему?

— Ей там особо выбирать не приходится. А мы давно знакомы. Можно сказать, я её ангел-хранитель. С детства. Вот и позвала на выручку.

— На выручку! — заволновался Максим. — Она жива?

Вадим остановил его:

— Подожди. Раз прислала, значит, жива. Ничего не просила сказать на словах?

— Сказала, пусть Максим поторопится, а то в Ватикане другого папу назначат.

— Это она, — подтвердил Максим.

— Хорошо. И что ты, Альберг, хочешь?

— Если проговорюсь про