Имя мне – Легион - Роджер Желязны

– Так вот почему я давненько не слыхивал новых жутких историй о Кренсоне! Ты ушел на этот раз в спячку без предварительных фокусов?

Просматривая заголовки, Кройд рассеянно кивнул.

– Можно и так выразиться, – заметил он. – Так уж вышло. Впрочем, довольно забавное ощущение. Ого! Что такое? – Кройд поднес газетную страницу к глазам. – «Море крови в клубе „Вервольф“». Что там случилось, опять эти гребанные бандитские разборки?

– Они самые, – подтвердил Джуби.

– Дьявол! Придется быстрее шевелить костылями!

– Какими такими костылями? – Джуби высунул из окошка голову.

– Метафорическими, – успокоил Кройд. – Если сегодня пятница, направим стопы к «Мертвецу Николя».

– Да здоров ли ты, приятель?!

– Не вполне – но двадцать, а лучше тридцать килокалорий быстро поправят мои дела.

– Смотри, не перехвати через край, – улыбнулся Джуби. – Слыхал, кто именно выиграл титул Мисс Очарование Джокертауна на последнем балу, с неделю назад?

– Кто же?

– Никто.

В клуб «Мертвец Николя» Кройд вошел под торжественные органные звуки «Мичиганского блюза» – исполнение было живым. Отметил взглядом задрапированные черным окна, гробы вместо столов, официантов в затхлых саванах. Одна из стен крематория была снесена; созданный таким образом своеобразный открытый гриль обслуживали джокеры самой демонической внешности. По пути к дивану Кройд заметил внутри необычных столов, накрытых одними лишь толстыми стеклами, фигуры отвратительных упырей – по-видимому, из воска – в различных судорожных позах.

К нему немедленно подскочил безгубый, безносый и безухий джокер, столь же бледный, как и сам Кройд. На руку посетителя легла его костлявая ладонь.

– Простите, сэр. Вы позволите взглянуть на ваш членский билет? – поинтересовался он могильным голосом.

Кройд вручил ему пятидесятидолларовую купюру.

– Разумеется, сэр, – сказал зловещий официант. – Я пришлю на ваш столик билет вместе с полагающейся к нему выпивкой. Полагаю, вы пришли сюда пообедать?

– Обязательно! А еще я слыхал, что у вас можно переки нуться в картишки.

– Это в одной из задних комнат. Но, согласно традиции, вас должен представить кто-то из игроков.

– Естественно. Я как раз жду приятеля, который собирался провести вечерок за картами. Парня по кличке Глазастый. Он еще не пришел?

– Увы. Мистер Глазастый умер. Съеден аллигатором… по- моему, в сентябре. Все случилось в канализационном коллекторе. Мои соболезнования.

– Ох! – сказал Кройд. – Я не был с ним слишком уж близок. Но обычно, когда встречались, получал у него кой-какую работенку.

Официант посмотрел на Кройда испытующе:

– Простите, запамятовал ваше имя?

– Линялый.

– Меня совершенно не интересует род ваших занятий, – сказал официант, – но здесь бывает джентльмен по имени Меняла. Он, бывало, помогал мистеру Глазастому в его трудах. Может быть, и вас он сможет выручить? Если угодно, подождите – я дам вам знать, когда он появится.

– Прекрасно. А я тем временем поем.

Прихлебывая густое пиво в ожидании двух заказанных бифштексов, Кройд извлек из бокового кармана «велосипедик» – так он именовал футляр с парой колод, – перетасовал карты и выложил две на стол. Одна оказалась десяткой бубен; Кройд прикрыл ею отчасти неаппетитное зрелище под прозрачной крышкой стола – искаженный мучительной гримасой клыкастый оскал, вроде бы женский, однако густо окропленный кетчупом осиновый кол, засевший глубоко в восковом сердце, пока остался на виду. Его Кройд побил второй картой – семеркой треф. Затем со звонким щелчком перевернул семерку рубашкой, глянул мельком на руки и открыл снова. На этот раз компанию бубновой десятке составил уже валет пик. Этот трюк – частотно-колебательное управление колодой карт – Кройд освоил для смеху совсем недавно, проверив заодно на такой забаве свои уникальные рефлекторные способности. Сейчас пальцы послушно все вспомнили, не мешая мыслям течь в ином направлении. Какие еще невыявленные возможности кроются в подкорке? – гадал Кройд, Летательный рефлекс? Ультразвуковые колебания голосовых связок? Координация, связанная с какими- то пока не выявленными органами нового тела?

Он пожал плечами и еще до того, как принесли мясо, успел сдать себе покер, бьющий карты, выложенные им же на долю нанизанной на осиновый вертел восковой леди.

Под третий кряду десерт снова возник страхолюдный официант, на этот раз в сопровождении высоченного плешивого типа – заплывшего жирком, точно свечной огарок воском. Его черты, искаженные гнойным светом заведения, и без того не отличались избыточной определенностью – они деформировались и менялись как бы сами по себе.

– Вы говорили, сэр, что хотели бы повидать Менялу, – сообщил официант.

Кройд поднялся и протянул руку.

– Зовите меня Линялым, – представился он. – Присаживайтесь. Позволите угостить?

– Если хочешь продать мне что-то, приятель, то забудь – дохлый это номер, – предупредил Меняла.

Кройд отрицательно помотал головой. Официант тем временем удалился.

– Слыхал я, что здесь собираются приличные игроки, – сказал Кройд. – Хотелось бы присоединиться. Нуждаюсь в чьей-либо рекомендации.

– О, так ты игрок! – Меняла прищурил один глаз.

– Порою так даже везучий, – улыбнулся Кройд.

– Неужто? И знавал Глазастого?

– Достаточно, чтобы перекинуться в картишки.

– И только-то?

– Ты мог бы справиться у Живчика, – подкинул идею Кройд. – Мы с ним коллеги: оба отставные бухгалтеры, обоих потянуло в свободное плавание. Разве само по себе мое прозвище тебе ни о чем не говорит?

Меняла поспешно оглянулся, затем облепил стул рыхлым задом.

– Не звони об этом здесь на каждом шагу, о'кей? – негромко пробурчал он. – Ищешь себе работенку?

– Ну, не совсем, не сию минуту. Здесь я хотел лишь в картишки перекинуться.

Меняла облизал пухлые губы. Жуткое вздутие проползло по его левой щеке, пересекло оплывшую линию скулы и набрякло на шее.

– Зелени хватает, чтобы швырять по сторонам?

– Пока не жалуюсь.

– Ладно, введу тебя в игру, – согласился Меняла. – Надеюсь, что этим сумею малость облегчить твою жизнь, а заодно и карманы.

Кройд улыбнулся, заплатил по счету и следом за Менялой отправился в заднюю комнату. Гроб, исполнявший здесь роль игорного стола, закрывала матовая непрозрачная крышка. Поначалу в игре участвовало сразу семеро, но трое игроков пожиже сошли с дистанции еще до полуночи. Наблюдать за приливами-отливами удачи и налички на крышке гроба остались Кройд, Меняла, Пластырь и Скачок. В три ночи Скачок зевнул, с хрустом потянулся и вытащил из кармана пузырек с «колесами».