Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

везде успевали Клобы. Варвара на работе костьми не ложилась – благодаря уму, осуществляла общее руководство. Проводила в жизнь генеральную линию партии – то бишь, холдинга – по закрытию завода в Утылве. Прискорбный, упрямый факт. И можно не сомневаться (слышите? Васыр, Щапов! эй!), если Варвара за что бралась, то добивалась успеха. Да Утылва для нее – так, детская забава, легкая добыча. Надо лишь дождаться, когда ситуация созреет. Это обязательно произойдет. По рыночным, а не по сказочным законам.

Госпожа Пятилетова действовала спокойно, методично. Появлялась она в Утылве на несколько дней в неделю – в зависимости от конкретных обстоятельств. Приезжему начальству выделена заводская гостиница Мара. Варвара с Клобами расположились на втором этаже. Бытом не заморачивались. Личная жизнь директорши протекала вдали от зорких глаз тылков – при всем усердии они не разнюхали ничего, облажалась даже первая в городе сплетница Людмила Кулыйкина, а она землю носом рыла и вынюхала лишь аромат любимого Варвариного кофе. Волны любопытства разбивались в запертые наглухо двери гостиничного номера. Утылва вынужденно терпела – ровно до того момента, как определилась ее, Утылвы, незавидная судьба. Тогда отбросили все приличные, благоразумные вещи (не то, что хомут); да плевать тылки хотели на приличия! Директорше был нанесен бесцеремонный ночной визит. Петька Глаз докопался до самых нечеловечески невозмутимых фигур в Утылве – достал и Клобов, и Варвару. Тем хуже для него! Как Варвара кричала! это она-то, от которой тылки ни разу не дождались хотя бы слегка повышения голоса. Варвара выдерживала как скала – ни малейшей трещины не образовывалось на гладкой грани гранита. Каждый раз она приезжала в Утылву на белом Мерседесе, привозила в черной папке директивы Стальинвеста, останавливалась в Маре, и по коридору разливался аромат кофе. Опять же Мерседес по утрам подбрасывал директоршу к заводоуправлению, она выходила – изящная, гордая, на каблуках. Вежливые, неторопливые манеры. Официальная улыбка. Неприступная крепость (ворпаней, что ли?). Варвара против всех тылков. Впрочем, до недавнего вечера с иллюминацией никто явного сопротивления не оказывал. И никто не испытал, что значит разозлить госпожу Пятилетову всерьез.

Варвара виртуозно обращалась с тылками – кого-то поощряла и приближала к себе, кого-то подвергала опале, другим намекала насчет той или иной возможности. Яркие примеры – начальник службы безопасности ТыМЗ Поворотов и менеджер Виктор Пятнашков. Последний особенно вызывал интерес. Ну, не согласится же красивая женщина скучать в одиночестве в такой дыре, как Утылва. Из своей свиты именно к молодому начальнику коммерческого отдела ТыМЗ Варвара благоволила, нередко устраивала совещания тет-а-тет в кабинете, поила кофе. Видели Пятнашкова и в белом директорском Мерседесе. Витькино поведение эти слухи подкрепило – он начал откровенно борзеть и даже подворовывать акционерную собственность. Ну и че? объяснимо. Лавочку-то закрывают – надо успеть свое урвать. Утылве все равно ничего не достанется. Витька мог думать, что угодно, и ловчить, но Клобы знали совершенно точно – с циферками до какой нужно запятой. Ведь поговаривали, что Варвара протежировала кандидатуру Пятнашкова в Стальинвесте – что он с подачи любовницы далеко пойдет, если стыд запрячет. И то ли рыжие братья донесли Варваре про Витькину самодеятельность, то ли она охладела к фавориту – а если в последнее время у нее нашлось что-то (или кто-то) получше? Вожделенный приз. Так или иначе, но Пятнашков стушевался. Повянул цветок жгучей страсти.

Но мы не запамятовали, где сейчас находимся? Не на Шайтанке, не в гостинице Мара и не в заводоуправлении ТыМЗ – даже не на городской площади на скандальном митинге с этими невразумительными МАУ-МАУ-МАУ!..

Кабинет мэра Утылвы. Сергей Николаевич Коренев стоит возле окна. К дверям администрации припарковался белый мерседес с директоршей.

****

Сергей Колесников, находясь в своем кабинете, просмотрел весь митинг от начала до финала. Рядом с ним – его единственная радость за последние месяцы – за нелегкий период мэрства. Молодая девушка из Кашкука Тамара Кулыйкина.

Самая красивая из трех сестер Кулыйкиных. О ней уже упоминалось – по необходимости и случайно. Год назад Тамара закончила учебу, но дальше никуда не поступила. У семьи не имелось средств, а жажда познаний не терзала старшую дочь Кирилла Кулыйкина. Спокойная, уравновешенная, благоразумная девочка – член пассивного большинства в классе. Долго Тамара ничем не отличалась в школьной толпе, пока в девичестве не расцвела ее красота (от прабабки Фаины Чиросвий унаследовала). И она прекратила стесняться, хотя не звездила подобно Ирэн Нифонтовой, за которой бегал ее отец в юности. За Тамарой парни бегали тоже, но она не влюблялась. Да, дочка такого папы не интеллектуалка, но вполне здравомыслящая – не заблуждалась ни в своих способностях, ни в возможностях – на что вправе претендовать. Это разумное свойство есть огромное благо – позволяет избежать множества ошибок. Хотя почему-то мужчины сходят с ума по женщинам, что вольно или невольно делают ошибки (как сумасбродка Ирэн или даже Калинка), и испытывают колебание (если не недоверие) к правильным, рассудочным особам вроде Тамары. Это про ее отношения с Колесниковым еще не сказано.

В начинающейся взрослой жизни Тамара составляла для себя реальные планы. Пример родителей девушку не прельщал. Не вышло гармоничного союза между Кириллом Кулыйкиным – единственным сыном школьного завуча Агнии Кулыйкиной, умником, инженером, зам. начальника техотдела ТыМЗ – и простой, недалекой Людмилой. Вздорная жена оказалась – закатывала скандалы, а муж терпел. Свекровь тоже терпела ради трех внучек. Вообще, Кильке не суждено личное счастье; если перечислять его пассий – Ирэн, затем московская подруга студентка и, наконец, Людка – ни с одной не угадал. Что остается? Правильно, терпеть. Но Килька ведь не из гранита. И не из кортубинской рельсовой стали. Процесс терпежа рано или поздно иссякает – вот он и иссякал с каждой рюмкой. Килька сперва принимал от случая к случаю, после начал пить часто, хотя процесс удерживался в рамках, пока Кирилл Яковлевич исполнял обязанности заместителя Имбрякина – утром надо встать, собрать себя в кучу, прийти на работу и на работе мозгами ворочать – работа-то шибко ответственная, техотдел отвечал за бесперебойное функционирование всего оборудования на ТыМЗ. За чужие спины или за красивые коммунистические лозунги не спрячешься: специалисты в техотделе – В. Имбрякин и К. Кулыйкин, еще добавился Ф. Цуков – три чудо-богатыря. Мужики в отделе не трезвенники – да и на заводе тоже, и партбилет Имбрякину не мешал хорошо прикладываться, а с замом и с бутылкой у него находились темы и для задушевных разговоров, и для философских диспутов. Имбрякин помер. На Кильку махнули рукой – кто он теперь?