Зомби - Клайв Баркер

Посетители были вполне счастливы. Они забывали о своих физических страданиях. Может быть, алкоголь излечит и меня от страданий душевных? Стоит попробовать. Поэтому я заказал еще порцию.

Пока я пил третью рюмку, кто-то из них вроде бы выскользнул за дверь. Пока я пил четвертую, этот кто-то вернулся. А еще через пару минут вошла она.

Сначала я не видел ее. Причина, по которой я заметил ее присутствие, заключалась в том, что шум умолк. Музыкальный автомат перестал играть, и никто не запустил его снова. Все разговоры упали до шепота.

Тогда я оглянулся и заметил ее. Она сидела в кабинете, в полном одиночестве, и смотрела прямо на меня.

Она едва заметно поманила меня, а я отрицательно помотал головой. Вот и все. Тогда она подняла свой бокал и молча отсалютовала им мне.

Я повернулся, заметил свой снова наполненный стакан и поднял, отвечая ей. Потом проглотил выпивку. У бармена был для меня наготове следующий стаканчик.

— За даму, — сказал он.

— Нет, спасибо, приятель.

Он посмотрел на меня:

— А что такое? Она милая дама.

— Согласен на все сто. Никто и не спорит.

— Так почему бы не выпить за нее?

— Потому что мне уже хватит, вот почему. — Мне точно было уже достаточно, внезапно понял я. Комната потихоньку начинала кружиться.

— Ну, давай, опрокинь стаканчик. Мы же все здесь друзья.

Бармен вовсе не выглядел дружелюбным. Точно так же, как и все остальные. В первый раз за все время до меня дошло, что все они смотрят на меня. Не на нее — на меня. Безногие, безрукие, слепые. На самом деле слепой даже снял свои темные очки, чтобы лучше видеть, а кто-то из толпы прислонил к стойке бара костыли и подошел чуть ближе.

«Двор чудес»! Где слепые видят, а хромые могут ходить! Ну конечно, это он и есть, половина этих нищих просто притворщики. Они так же здоровы, как я, наверняка даже здоровее.

Их была здесь целая комната, и все они таращились на меня. Никто из них больше не казался счастливым. Они затихли, затихли настолько, что я услышал, как щелкнул ключ в замке, когда безрукий запер дверь.

Да, теперь у него были руки, они выпростались из-под толстой куртки. Но меня это не заинтересовало. Заинтересовало меня то, что дверь заперли. А я находился тут, внутри.

Она смотрела на меня, и все они смотрели на меня.

Бармен произнес:

— Так как же насчет выпить, приятель?

— Не сегодня. — Я поднялся, точнее, попытался встать. Ноги у меня тряслись. Что-то с ними было не то. И со зрением у меня было что-то не то.

— В чем дело? — противно растягивая слова, произнес бармен. — Боишься, что в виски окажется наркота?

— Нет! — Говорить было трудно. Получались только вздохи. — Ты и так уже подсыпал мне какой-то дряни в предпоследний стакан. Когда она вошла и подала тебе знак.

— Умный парень, а?

— Да!

Я сумел развернуться, быстро, достаточно быстро, чтобы схватить со стойки бутылку с виски, и вскинул ее над головой. Я опирался на свободную руку.

Бармен пожал плечами. В его стеклянном глазу не отражалось ни страха, ни злобы.

Мои собственные глаза остекленели. Я пытался сфокусировать взгляд на бармене, старался не смотреть на подбирающихся ближе, подползающих уродов, которые все теснее сжимали круг, размахивая палками и костылями, бормоча что-то, хныкая и постанывая.

— Отоприте дверь! — велел я, пока они подбирались все ближе и ближе, протягивая руки и напрягаясь, чтобы броситься.

— Хорошо-хорошо, приятель!

Это был сигнал для остальных, чтобы кинуться на меня. Кто-то замахнулся костылем, кто-то подполз мне под ноги. Я начал падать.

Махнул бутылкой, описав круг, и они отпрянули, но всего лишь на мгновение. Бармен прицелился и нанес мне удар, поэтому я снова замахнулся бутылкой.

И тогда они снова бросились. Это было все равно что сражаться под водой, сражаться во сне. Это и был сон, ползучий кошмар, кошмар вцепляющихся в меня, напирающих бесформенных тел, тянущих меня вниз.

Бармен снова ударил меня, поэтому я поднял бутылку и опустил ее. Она с приглушенным стуком вошла в его голову.

Секунду он стоял на месте, его стеклянный глаз выскочил из глазницы и покатился по стойке бара. Я смотрел на бармена, наблюдая, как он медленно оседает.

А потом его глаз уставился на меня, когда человек с искусственной рукой ударил меня крюком по шее.

Я ощутил удар, от которого у меня растаял позвоночник.

Стеклянный глаз смотрел, как я проваливаюсь в ревущую темноту, а когда я упал, он моргнул.

Когда я очнулся, она гладила меня по голове.

Недурно. Любой мужчина охотно поменялся бы со мной местами в тот момент — лежишь в прохладном полумраке, на удобной кровати, а прекрасная блондинка гладит тебя по голове.

Скверно было то, что никто из этих любых не показывался, а я бы махнулся с ним местами в тот же миг.

И задаром отдал бы ему головную боль, от которой череп раскалывался, и вкус во рту, похожий на вкус чикагской канализации.

Однако никто не спешил занять мое место, поэтому я остался там, где был. Когда она сказала: «Выпей это», я выпил. Когда она сказала: «Закрой глаза и подожди, пока боль пройдет», я закрыл глаза и стал ждать.

Боль чудесным образом прошла. И мерзкий вкус во рту исчез. Я снова открыл глаза, пошевелил пальцами рук и ног.

Я лежал на кровати в затемненной комнате. Кругом была тень, однако света хватало, чтобы вселить живой огонь в бриллиантовое колье, бриллиантовое кольцо и бриллианты ее глаз. Бриллиантовые глаза посмотрели на меня простодушно.

— Теперь лучше?

— Да.

— Хорошо. Значит, беспокоиться не о чем.

Как она права. Не о чем беспокоиться, кроме того, где я и почему. Наверное, некоторая горечь чувствовалась в моем ответе.

— Спасибо, — сказал я. — Спасибо за все, что для меня сделали. Включая и то, что вышибли из меня дух.

— На это не стоит обращать внимания, — ответила блондинка. — В конце концов, я же спасла вам жизнь.

— Вы хотите сказать, что те нищие собирались меня убить?

— Нет. Но полиция вполне могла бы.

— Полиция?

— Да. — Она тяжело вздохнула. — Вы же все-таки убили бармена.

— Что?

— Вы ударили его бутылкой. Он мертв.

Я сел быстрее, чем мне казалось возможным.

— Ладно, выведите меня отсюда, — отрезал я.

— Вас будут искать, — сказала она мне. — Выходить сейчас вам небезопасно. А здесь вы среди друзей.

— Друзья?!

— Не поймите меня неправильно. Но если бы вы послушали меня сразу и пошли добровольно, ничего этого вовсе не случилось бы.

На это мне нечего было ответить. Все, что я знал: если она говорит правду, значит, я убийца. А я знал, что делают с убийцами. Их сажают на стул, включают ток и поджаривают их. Слабый запах паленой плоти заполнил мой нос.