Радужная Нить - Асия Уэно

К тому же, лес "не принимает гостей", говорите? Ю не любит делиться сведениями, если на то нет веских причин…

— Хочешь сказать, что мы намерены биться лбом о замковые укрепления? — переспросил я, желая увериться в своей догадке.

Ю упрямо кивнул. Что ж, ему лучше знать. Только хватит ли моих собственных сил, чтобы преодолеть грядущие препятствия, да ещё с беспомощным спутником на руках?

Вот заодно и проверим, смогу ли я тащить человека на полголовы выше себя!

И, к слову о собственных силах… Я почесал за ухом и извлёк слабо мерцающую искорку.

— На нас двоих — одна надежда, — строго сказал я светлячку. — Не подведи.

Глава 2

Радушие

(Второй День Золы месяца Светлого Металла, 499-ый год Алой Нити)

Лес оказался странным. Времени до заката оставалось изрядно, и деревья росли на расстоянии друг от друга, но сквозь просветы меж стволами струился не обычный дневной свет, а какая-то туманистая блёклость. И птицы не пели.

Светлячок, вместо того, чтоб пользу приносить, сделал несколько кругов над головой и забился в волосы. Попытался вытащить его, не нащупал и махнул рукой. Помощничек…

Ю спотыкался, но шёл, осторожно ступая по тропинке, которой вскоре обернулась дорога. Почва была глинистой и слегка влажной — то ли от волны, то ли от недавнего дождя. Один раз мы едва не застряли, спустившись в глубокий овраг, выбраться из которого оказалось непросто. Потом встретилась балка; по дну её протекала бурая речушка. А затем ещё один овраг и ещё… Упражнения слегка нас согрели, но одежда, не радовавшая чистотой и прежде, теперь покрылась охристо-жёлтой грязью и в тех местах, что успевали просохнуть, затвердела, словно лакированная. Пригладив волосы (светляк благоразумно прятался), я обнаружил, что они слиплись и торчат в разные стороны. Изумительно! Но, может, это и к лучшему: налетим на дикого зверя — кто знает, вдруг он испугается первым?

Хотя «налетим» — громко сказано. Мой друг спотыкался всё чаще.

— Отдохнём? — предложил я, останавливаясь и, не обращая внимания на его «позже», пристраивая упрямца спиной к огромной сосне. Смола? Не важно. Попить бы…

— Интересно, здесь все ручьи такие… кристально-чистые? — спросил я спутника.

— Интересно… ты намеренно выбрал эту поляну? — с тенью прежней язвительности пробормотал Ю.

— А что? Поляна как поляна. В духе всего остального.

Тем не менее, я ещё раз внимательно осмотрелся. Дюжина сосен возвышалась над нами, расступившись вокруг крохотного лужка, окаймлённого рыжей прошлогодней хвоей. Весь лес в тёмно-бурых тонах. И засохших деревьев уйма — странно, почему их не порубили на дрова, город-то неподалёку?

А это что алеет у самых ног? О, земляника! Пробовал лишь однажды, но ошибка исключена. Хотя в детстве казалось, что ягоды куда крупнее…

— Ю, смотри, что сейчас дам… — слова замерли на устах, когда я оглянулся на юмеми и обнаружил, что тот целенаправленно удаляется, да так поспешно, будто решил сбежать. Откуда силы-то взялись? Ещё мгновение, и деревья заслонили бы его радужную фигуру.

— Ю!!! Ты куда?! — я припустил вдогонку. Почти поравнялся, и тут он остановился, и я — тоже.

Высоко на ветке что-то висело. Сначала показалось, что это мешок тряпья или охотничий силок: солнце, некстати пробившееся из-за туч, мешало разглядеть находку. Затем я осознал увиденное и земляники сразу расхотелось.

Когда-то оно было птицей. Огромной, серой с каштановыми и рыжеватыми подпалинами. Сейчас перья сбились в колтун или вылезли, так что опознать её было затруднительно. Да и не большой знаток я пернатых…

— Сова, — тихо ответил Ю на мой вопросительный взгляд.

— Кому же… понадобилось её подвешивать, да так высоко? — я поморщился. Судя по запаху, добыча пропала много дней назад.

— Кай, это ещё не всё. Присмотрись: она не подвешена. Она повешена.

И правда! За шею, будто человек. А петля-то… петля широченная, даже не затянулась на тонком птичьем горлышке. Изверги какие-то…

— Это что, местные охотничьи обряды? — нахмурился я.

— Не могу знать. Как понимаешь, я весьма далёк от охоты, — буркнул он. — Зато о здешних совах кое-что ведаю. Давай, отойдём.

Он, тяжело опираясь на палку, доковылял до ближайшего дерева и устроился меж корней, выпроставшихся из-под земли. Я сел поодаль, озираясь через плечо на печальную находку.

— А совы что, такие же оборотни, как наши лисы? — Внимательно взглянув на юмеми, я заметил его удивление и хмыкнул. — Ну да, стал бы ты рассказывать о простых животных… Так оборотни или нет?

— Да, но не такие, как кицунэ, — вздохнул тот. — Потому-то их никогда не было много, даже в лучшие времена. Во-первых, они ночные хищники, причём в лесу может обитать всего одна пара и её выводок. Уж очень крупные.

Да, с этим не поспоришь! Таких огромных птиц в жизни не видывал, если не считать сикигами Пламени и саму Огнекрылую. Павлин с раскрытым хвостом, пожалуй, крупнее кажется — но то ведь перья, а само тело не столь велико. Голова — так и вовсе маленькая, и мозга в ней…

— И они столь же разумны, как народ Химико? — поинтересовался я.

— В том-то и беда. В совином виде их одолевают птичьи желания, и назвать этих созданий столь же разумными, как ты или она, язык не повернётся. Они попросту иначе мыслят, мне было бы тяжело объяснить тебе, как именно. Просто запомни, что иначе. Пригодится. Госпожа Химико, кстати сказать, в образе кицунэ тоже больше лисица, нежели человек. Не замечал?

Да, было такое… Наверно, чтобы добывать пропитание, бегая на четырёх лапах и пользуясь одними зубами, следует и думать по-звериному…

— А в человеческом облике? Я о совах, Химико сейчас далеко, к сожалению…

— В человеческом они, по крайней мере, ведут себя, как люди. Диковатые и не слишком общительные. Я знал нескольких, из молодняка. Как эта.

Ки-рин показал на висящее тело. Удостоверившись, что оно принадлежало не просто животному, а существу, подобному мне, я ощутил новый прилив жалости. Вздёрнули, как вора. А если это был паренёк или, того хуже, девушка?

— И, в отличие от нашей подруги, — продолжал Ю, правильно истолковавший мой вздох, — превращаются они, бедняги, не по собственной воле. На рассвете теряют перья и становятся людьми, чтобы на закате вновь одеться в пёстрый наряд. Ещё какие-то особенные превращения связаны у них с луной и её состоянием, но этими тонкостями я не владею. Молодые говорили, что с нетерпением ждут, когда повзрослеют, и луна прибавит им сил. Всё, что мне известно.

Неплохо! На досуге надо бы уговорить приятеля рассказать и о других волшебных существах, хотя тот, конечно, будет упираться всеми копытами. Но мало ли, с кем ещё столкнёмся?