Синий краб - Владислав Крапивин

1970 г.

Стихотворение написано для отрядной книги «Чем крепче ветер…»

Сент-Экзюпери

Улетали лётчики искать врага.Затянуло к вечерутуманом берега.Кто-то не вернулся, кого-то не нашли…Не поставишь на море ни крестов, ни плит.Желтая пустыня — глухие пески.Тихий ветер к вечеруплачет от тоски.Ночью в чёрном небе звёздный перезвон.Тихо звёзды катятся на песчаный склон.Если плакать хочется — уснуть нелегко.Мальчик в одиночествебродит средь песков:Может, сказка сбудется, может, сводкаврёт,Может, снова спустится взрослый самолёт.И пойдут, как прежде — рука в руке —Лётчик и мальчишкак голубой реке.И одно тревожит их: к звёздам путь далёк,Не сломал бы ветер там тонкий стебелёк.(А из синей чащи, где тени сплелись,Смотрит одичавшийрыжий старый лис.)

1971 г.

Есть истина в понятии одном.Она — весомей многих аксиом.Необратимость времени — она,Спокойствия и мудрости полна.Пускай судьбою горькой обречёнТы жить во тьме и ночи много лет,Смотри — ты строчки краткие прочёл,И на мгновенье ближе стал рассвет.Всего на миг, на краткий шаг в ночи.Но не горюй, и он в цепи звено…О нём подумай, тихо помолчи.Мгновенью возвратиться не дано.В любой судьбе — пускай хоть камни с гор,Пускай хоть ветер лупит по лицу,Верны мы или не верны себе —Мы всё равно всегда идём к концу.Но не к тому, который отнесёнВ разряд унылых и печальных дат.К тому, когда ты скажешь:— Вот и всё… —И станут памятью прошедшие года.

Около 1972 г.

Заросшая узкоколейка —Путь из волшебной страны;Тополя листики клейкие,Запах поздней весны.Светкин пушистый локонУ твоего лица…Свет из знакомых окон,Мамин голос с крыльца…Дождики босоногие…Мяч футбольный в пыли…Это было у многих.А многие сберегли?

1972 г.

Я видел сон: как будто, падая в траву,Рву плоский браунинг из заднего кармана,А впереди, средь клочьев мокрого тумана,Идут враги — все те, кто враг и наяву.Я навожу на них тупой короткий ствол,И пистолет с отдачей прыгает в ладони…О если б знали вы, какое торжество —Стрелять и видеть, как срезает мой огонь их!Они, крича, бегут сквозь реденький лесок,А я стреляю вслед и чувствую отдачу…Потом жалею об одном: что это сон.И от того, что в сны не верю,чуть не плачу.

1972 г.

О трубачах

Всё спит в тропической ночи,Лишь звёзды полыхают свечками.В постелях охают курортники,Лелея боль сгоревших спин…А нам бы снились трубачи —Сердитые и остроплечие —Да вот никак они не снятся:Всё дело в том, что мы не спим.На внешнем рейде дремлют танкеры —И здешние, и иностранные,И в кубрик сны приходят странные:Про марсианские моря…А нам бы снились трубачи —Все маленькие и упрямые,Спокойно-дерзкие, те самые,Что вдруг в ночи заговорят —О том, как стоптанный асфальтВзорвётся яростными травами,И ляжет на плечо мальчишечьеЛадонь зелёного листа,Когда трубы звенящий альтРасскажет всем, как были правы мы,И в наступившем вдруг затишьеВсё встанет на свои места.

1972 г.

Это было сначала сномЭто было сначала сномПро забытую всеми тропу:Словно кто-то повёл рукой —И чуть видный зажёгся свет.Будто в диком лесной краюЕсть заросший рельсовый путь…Это было потом тоской,О дороге, которой нет.В середине глухой зимы,Когда всюду колючий лёд,Когда песня про летний лес —Словно память о волшебстве,Это было сначала сном,Это было потом тоской,А потом в февральскую ночьРаскачал тополя зюйд-вест.И за плотной грядою туч —Светлым зайчиком среди тьмыПереливчато и легкоПрокатился первый сигнал.Это было сначала сном,Это было потом тоской,А потом проснулся горнист —Сам проснулся и нас позвал.Может быть, отстану в пути,Но потом догоню опять.Бьют фонарики сквозь листву,А в палатках дыханье ребят…Это было сначала сном,Это было потом тоской,А потом прозвучал сигнал,Чтобы знал я, где встретить себя.

1972 г.

Остров Сокровищ

Да здравствует остров сокровищ —За то, что к нему дорогаЛежит сквозь пенное море,Сквозь радости и преграды!Да здравствуют дикие джунгли,И радуга в брызгах прибоя,И крик попугая в чаще!Но нам не нужны пиастры…Пиастры, пиастры, пиастры!А что с ними делать в море?Не купишь на них ни ветер,Ни чистые горизонты,Ни белых стремительных чаек,Тебя провожающих в поиск,Ни звонкое золото солнца,Что блещет в струе за кормою.Пиастры, пиастры, пиастры!А что с ними делать в детстве?Не купишь на них ни сказку,Ни смех товарища звонкий,Ни ясную радость утра,Когда по траве росистойСквозь солнечный пух тополиныйБежишь ты навстречу другу.Да здравствует остров зелёный,Лежащий за чёрной бурей,За синей глубокой тайной,За искрами южных созвездий!Да здравствует смех и дорога,Да здравствует дружба и море!Да здравствует всё, что не купишьНа чёрное золото Флинта!

1972 г.

Песня была написана специально для отрядного кинофильма «Остров сокровищ». Но в то время фильм озвучен не был. Песня соединилась с фильмом только при озвучивании в 1990 г.

Алёшка

Там, где вытканы солнцем дорожки,Там, где лагерь у горной речонки,Полюбил октябрёнок АлёшкаИз второго отряда девчонку.С той девчонкою встреч не искал он,И, увидев её, хмурил брови,А потом забирался на скалы,Обдирая коленки до крови.С ярко-алым шиповником горнымВозвращался обратно Алёшка,Чтобы после вечернего горнаБросить ветку с цветком ей в окошко.А потом пришло время проститься,Их автобус довёз до вокзала,И уехал веснушчатый рыцарьВ синей майке со звёздочкой алой.И она никогда не узнала,Что была для него всех дороже,И ещё две недели вздыхалаОб отрядном вожатом Серёже.

1973 г.

Когда мы спрячем за пазухиВетрами избитые флагиИ молча сожжём у берегаПоследние корабли,Наш маленький барабанщикУйдёт за вечерним солнцемИ тонкой скользящей льдинкойРастает в жёлтой дали.От горького пепелища,От тёмных пустых переулков,Где бьют дожди монотонноПо крышам, как по гробам,От эха, что волком рыщетВ развалинах злых и гулких,Наш маленький барабанщикУйдёт, не сдав барабан.Уйдёт в синий край рассвета —Там звонкая память детства,Как смуглый от солнца мальчишка,Смеясь, бежит по траве.Там людям не целят в спину.Там правда — для всех едина.Там, если враг — то открытый,А если друг — то навек.Но есть утешенье, как будтоПоследний патрон в обойме,Последняя горькая радость,Что был до конца он прав.И вот потому над планетойШагает наш барабанщик,Идёт он, прямой и тонкий,Касаясь верхушек трав…

1972 г.