Синий краб - Владислав Крапивин

1961 г.

Эти стихи были написаны в первом вахтенном журнале отряда (отряд БВР, бригантина «Бандерилья»). Опубликованы в книге «Чем крепче ветер».

Что вы рано проснулись, горнисты?Если нет ни беды, ни тревог?Утро ходит травою росистойПо обочинам дальних дорог.Если нет над лесами тумана,Значит, мы поднялись не напрасно.Значит, солнце взойдёт очень рано,Значит, день будет длинный и ясный.

Если солнце встаёт очень рано,Значит, день будет длинный и ясный.Ты послушай — стучат барабаны,А они не проснутся напрасно.

1962 г.

Последнее четверостишие — вариант, который потом вошёл в повесть «Валькины друзья и паруса».

Мы большую лодку выстроим,Флаг поднимем утром рано,Поплывём рекою быстроюПрямо к океану.Надо быть очень упорными,Чтобы плыть только вперёд.Нас встречает море штормами,Штормами всех широт.В тучи превратились тучки,Ветер налетает шквалом,Рвутся из ладоней ручкиСкользкого штурвала.Надо быть очень упорными,Чтоб не скрутить поворот.Закипает море штормами,Штормами всех широт.Чертят небо злые молнии,Такелаж провис от влаги.Мы должны нести над волнамиНаши паруса и флаги.Надо быть очень упорными,Чтобы плыть только вперёд.Море закипает штормами,Штормами всех широт.

1962 г.

Отрывок из этой песенки был написан ещё в 1961 году для рассказа «Четыреста шагов» (так и не напечатанном, ещё ученическом).

Кстати: не было ещё отряда «Каравелла» и яхт, а что-то в песенке было уже угадано. Ведь и правда пришлось потом быть в переделках. Правда, не на море, а на озёрах, но…

Пятая симфония

Это начинается где-то в феврале,Ветер поднимается и растёт к утру.Ты не спишь и видишь вдруг в серой полумглеЗа окном качание пароходных труб.И плывут, как призраки, белые суда.И горнисты дальние с тишиною спорят:Ветер с утра — значит пора«В путь,в путь,в путь,в путь.В путь нас зовут дороги дальнего моря».Эта песня древняя ветра в парусах,Это песня давняя тех, кто неспокоен.Ты не спишь и слышишь вдруг детства голоса.И рассвет прорезался синей полосою,И плывут навстречу нам птицы-корабли,Веселей горнисты с тишиною спорят:«В синей далисолнце горит.В путь,в путь,в путь,в путь.В путь нас зовут дороги дальнего моря».

1965 г.

Песня написана на одну из мелодий Пятой симфонии Чайковского. Одно время горнисты «Каравеллы» (были когда-то в отряде горнисты, а не барабанщики) использовали эту музыкальную фразу («Ветер с утра — значит, пора. В путь…») как сигнал сбора.

Колыбельная

Ночь бросает звёзды на пески,Поднятые сохнут якоря.Спи, пока не гаснут маяки…Спи, пока спокойно спит земля…Спят большие птицы средь лиан,Спят моржи в домах из синих льдин,Солнце спать ушло за океан,Только ты не спишь…Не спишь один…Светят в море,Светят огоньки,Утихает сонная волна…Спи, пока не гаснут маяки.Спи…И пусть не дрогнет тишина.

1965 г.

Из повести «Оруженосец Кашка». (В книге напечатана не полностью).

Звонко бьют подковы, блещут шпоры,Искры от копыт летят в бурьян.Едет записаться в мушкетёрыМолодой гасконец д'Артаньян.Конь мой очень верный и надёжный,Дальняя дорога не страшна.Если шпага очень долго в ножнах,Станет слишком ржавою она.Хорошо придумал эту книгуАвтор по фамилии Дюма.Хорошо кино снимает «ФИГА»[4]От него любой сойдёт с ума.Сверху на дорогу звёзды брызжут,И глядит с улыбкой месяц вниз.Скоро, скоро буду я в Париже —Там Атос, Портос и Арамис.

1966 г.

Из отрядного кинофильма «Три мушкетёра». Написано для озвучивания первого варианта фильма.

Песенка маленького короля

Что за жизнь у короля!То нельзя и это.Держат взрослые меняВ рамках этикета.Поглядишь или шагнёшьВправо или влево —Лупит веером меняТётя королева.А проклятый кардинал(Гвоздь ему в печёнку)Рядит в бантики меня,Словно я девчонка.Мяч футбольный отобралИ унёс в кладовку…Я, наверно, объявлюСкоро голодовку.Каши манной — ни глотка,Чаю — ни стакана,Даже мультики смотретьВечером не стану…Только им, наверно, всемНаплевать на это,Видно вздумал кардиналСжить меня со света.Если вырасту большой,Укреплюсь на троне,Вот пускай меня тогдаКто-нибудь затронет!Кардиналу дам пинокДа такой хороший,Чтоб с разбега потерялЮбку и калоши!

Середина 60-х гг.

Из отрядного кинофильма «Три мушкетёра». Написано для озвучивания первого варианта фильма.

В очень давнем семнадцатом веке,Удивляя отвагою свет,Жил в Париже в лохмотья одетыйСен-Меран — мушкетёр и поэт.Несмотря на пустые карманыЭтот парень был страшный богач:Был клинок на боку Сен-Мерана,Как лекарство от всех неудач.И однажды случилось такое,Что похоже на книжки Дюма:Повстречаться с поэтом толпоюУ гвардейцев хватило ума.— Перед вами двенадцать гвардейцев,Не боящихся крови и ран!Всё равно вам здесь некуда деться!Сдайте шпагу, месье Сен-Меран!Он сказал:— Бог храни ваши души.У меня к вам есть маленький счёт.Шестерым я сейчас срежу уши,А оставшимся что-то ещё.А потом вы увидите сами,Как я вмиг к удивлению всехПоменяю обрезки местами.То-то будет веселье и смех!…Ой, не спите, друзья-кардиналы,Ведь причин для спокойствия нет:Ходит-бродит по ближним кварталамСен-Меран — мушкетёр и поэт.

Примерно 1966 г.

Песня о журнале «Пионер»

Шумят поезда, как за лесом гроза,Берёзы под окнами дремлют…О дальних дорогах ты нам рассказал,И снятся далекие земли.А ты снова будишь меня поутру,Рукой почтальона стучишь ты,И радуюсь я, что пришёл ко мне друг —Такой же, как я, мальчишка.Сейчас ты расскажешь про верных друзей,Про твёрдость дорог каменистых,Про то, как навстречу ветрам и грозеЗовут озорные горнисты.Мы знаем, что эти горнисты не врут —Походов нам хватит с излишком,Мы верим тебе, потому что ты — друг,И тоже, как мы, мальчишка.Мы знаем, что были другие года,И боль их исчезнет не скоро.Погиб пулемётчик Аркадий Гайдар,На фронт уходили юнкоры.Но ты не сгорел на горячем ветру,Шагал сквозь гранатные вспышки,И знали ребята, что есть у них друг —Бессмертный боец-мальчишка.Окончится детство, года пробегут,Но дружбу с тобой сбережём мы,Как ленинцы первых дружин берегутСвой галстук, в походах прожжённый.Прищурившись, смотрит на солнечный кругВесёлый мой младший братишка:Сегодня узнал он, что есть у нас друг —Такой же, как мы, мальчишка.

1967 г.

Стихотворение писалось по заказу журнала «Пионер», как песня читателей этого журнала, вместе с юнкорами отряда «Каравелла».

А мы уходим. Нам не до земли,Где в переулках свет подслеповатый.Любимых наших в рабство увели,Хотя они ни в чём не виноваты.Окончен срок береговых работ,Встаёт рассвет у края волнолома.Спешит от борта к берегу вельбот,Увозит тех, кто остаётся дома.Сейчас тяжёлый развернется рей,Рванётся марсель трепетно и люто,И разнесут орудья батарейТугой удар прощального салюта.Мы не ответим, порох сохраня,Пускай лежит он, твёрдый и зернистый,До той поры, когда сигнал огняНам протрубят тревожные горнисты.А мы уходим. Нам не до земли…

1967 г.