Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

готовиться. Играть на публику мне приходилось впервые, но я был уверен, что справлюсь. Даже, если мне придется делать так, как делать и в голову бы не пришло по собственной воле.

Пледов вытащил затренькавший мобильник, выслушал пару коротких фраз, спрятал его обратно, и кивнул:

- Едут.

Полутьму парковки разрезал свет фар. Два фургона, отличающихся от наших разве что размерами, съехали вниз, прокатились до самого конца, и остановились в метрах десяти от наших. Нас на всеобщем обозрении было шестеро – мы с Пледовым и еще четверо бойцов. Едва фургоны Гордеевых остановились, как изнутри одного из них выбрался многострадальный Кувалда собственной персоной. Я ожидал увидеть Веронику, но она либо не показывалась, либо вообще не приехала. Странно!

Кувалда огляделся, не уловил никакого подвоха, и уверенно сделал несколько шагов навстречу. Пледов, со своей стороны, тоже сделал несколько шагов. Встретившись посередине между позициями, они пожали друг другу руки.

- Привет, братаны, - здоровяк покосился на меня. – Ну, как поживаете, как ваши дела?

- Спасибо, неплохо, - ответил Пледов. – У вас как, как бизнес, идет?

- Задолбались, если честно! Налоги растут, и растут, куда еще больше?

- Понимаю. А что там у вас, эпидемии никакой нет? А то у нас какой-то вирус, половина сотрудников чихает и кашляет.

- Да у нас тоже чё то такое наблюдается. Мы средство одно заказали, «Интодитоксин» называется. Вы тоже попробуйте, хорошая штука.

- Спасибо, обязательно попробуем. Как Тихомир поживает?

- В последнее время нервный какой-то стал. А ваша Ольга как, ничего?

- Вся в делах, ни минутки свободной нет.

- Вы бы хоть раз в гости пригласили, в натуре! У вас же парк есть! Сделали бы себе шашлычок на свежем воздухе, посидели бы, пообщались, по-человечески.

- Так у вас тоже парк есть, вы нас и приглашайте, если хочется пообщаться.

- Чё там дружбан твой, как его, Фома? Плечо зажило после прошлого раза?

- Да, даже шрама не осталось. А ваш Сивый как, клыки больше не чешутся?

- А он теперь не с нами.

- Понятно. Ну, и что у вас за претензии? Говори, я внимательно слушаю.

- Да я думал, ты и так в курсе, - Кувалда теперь уже открыто посмотрел на меня. – Двое ваших на нашу территорию приперлись, мало того, что без уважительной причины, так еще и шкоду сделали. Обсудить надо.

- То есть, ты на сто процентов уверен, что это были именно наши послушники, только потому, что два придурка на балконе якобы разглядели на них метки нашего клана? В темноте, с расстояния?

- Не пудри мозги, братан. Во-первых, они уважаемые люди, честные налогоплательщики, образец надежной семьи. Во-вторых, машина эта, на которой ночные террористы приехали, по вашему району ездит, ее половина города знает. Марка, цвет, тюнинг – все в курсе, откуда она, даже на номера смотреть не надо. Так что не надо тут!

- Хорошо, - сказал Пледов. – Давай разберемся. Мы с тобой оба знаем, как все происходило на самом деле – ты, как непосредственный участник событий, я – со слов другого непосредственного участника. Чтобы скрыть ваш собственный провал, вы придумали историю про теракт, и предъявили нам какой-то ультиматум, с угрозой применением силы в открытую. Со своей стороны мы сделали свою версию, которая вполне сгодится для объяснения ситуации. Машину, которую видели вчера ночью на месте теракта, угнали у хозяина накануне вечером.

- Почему же он тогда заявление в Корпус Мира не написал? – хмыкнул Кувалда.

- А откуда он знал? Он же дома спал, а она на улице стояла.

- Нет, погоди…

- Ты уже говорил, теперь моя очередь. Машину угнали террористы. Зачем? Чтобы акцентировать на ней внимание. Угнали, сделали дело, вернули обратно, и бросили на тихой улочке, где мы ее обнаружили утром по камерам наблюдения. Можем предоставить видео, которое ничем не будет хуже вашего. Таксист в это время спал дома, как нормальный честный человек после тяжелого рабочего дня, и знать не знает, что там и где произошло. Это раз. Вы утверждаете, будто двое случайных свидетелей в темноте с расстояния разглядели метки нашего клана на шеях у злоумышленников? Они что, с приборами ночного видения на балконе сидели? Это два. И, наконец, наши послушники все имеют официальное алиби: кто дома спал, кто у любовницы зависал, кто в клубе тусил. Никого из них в ту ночь на вашей территории быть не могло. Это три. Наша официальная ложь против вашей – и, как ты думаешь, кому поверит общественность, и кому поверит Верховный Совет?

Кувалда замолчал, я даже с расстояния слышал, как он злобно сопит. Видимо, до лысого деграданта дошло, что его только что опустили ниже плинтуса, потому что он сплюнул, и произнес:

- Ладно, братан, я тебя услышал. Откинем в сторону официальные версии – они для лохов, чтобы панику не поднимали. Мы с тобой люди, а не вампиры, давай по-человечески обсудим одну конкретную нашу вам претензию.

- Давай. Я слушаю.

- Мы знаем, что в вашем клане появился человек со специфическими навыками, - начал Кувалда, выразительно посмотрев в мою сторону. – Он не является послушником, не носит метку, однако регулярно бывает в вашей штаб-квартире, и лично общается с самой Вяземской. Мы также знаем, что он был в закрытом клубе, где собираются низшие вампиры, и получает огромные деньги за непонятную работу, о которой остальным послушникам и высшим вампирам ничего не известно. Что ты на это скажешь?

- А почему это вас напрягает? – осведомился Пледов. – Это – наш внештатный консультант по зарубежным юридически-финансовым вопросам. А где он проводил время, если это происходило на нашей территории – это уже не ваше дело.

- У нас тоже есть проблемы с зарубежными юридическими финансами, - сообщил Кувалда, с трудом сдерживаясь. – Вы бы познакомили нас с ним – может, и у нас для него работа найдется.

- Нет, это вряд ли, - категорически отказался Пледов. – Я-то не против, но ты же знаешь Вяземскую – она жуткая собственница. Если уж нашла классного специалиста, то ни за что делиться не захочет.

- Ну, хватит! – рыкнул лысый даун, доведенный до бешенства этими дипломатическими разговорами – видимо, умные мысли скапливались в вакууме внутри его пустой черепушки, и давили на крошечный, как у динозавра, мозг. – Мы знаем, что ваш Маузер – нихрена