Постижение истории - Арнольд Тойнби

Даже беглый взгляд на провинциальные системы различных универсальных государств проливает свет на три основные функции провинций – финансовую, юридическую и военную. Важность этих сторон деятельности неравнозначна и колеблется в соответствии с историческими особенностями, изменениями в политике и другими факторами. Так, например, многое зависит от темперамента и традиций народов. Известны случаи, когда отдельные из названных функций не проявляются, вовсе.

Наиболее существенной и никогда не исчезающей стороной деятельности является финансовая. Даже примитивные мусульмано-арабские завоеватели римских и сасанидских территорий, несмотря на всю свою дикость, сумели оценить по достоинству финансовую административную машину, созданную практикой многих поколений. Арабы оставили нетронутой систему административного управления по обеим сторонам римско-персидской границы.

Однако несмотря на то, что универсальное государство всегда умело использовало провинции в своих финансовых целях, взаимоотношения провинциальной администрации и центрального правительства не всегда строились по одному образцу. Так, в Арабском халифате, например, или в империи Ахеменидов каждая провинция представляла собой в финансовом отношении самостоятельную единицу. Провинциальное правительство не только контролировало и собирало весь годовой доход: оно также вело и хранило все налоговые документы центрального правительства. Причем налоги в имперскую казну были фиксированными. С другой стороны, финансовая сторона деятельности Римской империи была строго централизована. Имперское правительство непосредственно контролировало уровень доходов и вело сбор налогов.

Юридические функции провинции

Юридическая функция провинциальных правителей также не была строго определенной и единообразной. В ахеменидской империи, например, были особые судьи, которые рекрутировались из высшей знати и подчинялись непосредственно государю. В случае, если государь узнавал о лихоимстве судей, он самостоятельно расправлялся с ними, причем самым суровым образом. В Римской империи юридическая самостоятельность местных правителей ограничивалась правом граждан обращаться с жалобой непосредственно к цезарю. Интересно отметить, что подобная система позволила соединить пост верховного судьи с командованием преторианской гвардией. Позже этот суд был ликвидирован, как был упразднен и весь институт помощников императора. Империя была разделена на четыре префектуры, во главе каждой из которых стоял префект, наделенный правом окончательного решения [611].

Военные функции провинций

Военная функция провинциальных правителей была еще более всеохватной, чем юридическая и финансовая.

В ахеменидской империи регулярная армия была чрезвычайно малочисленна в сравнении с гражданским населением. Армия представляла собой незначительный отряд телохранителей императора, а также корпус, расквартированный в гарнизонах, расположенных в ключевых местах вдоль главных дорог. В Оттоманской империи, напротив, центральное правительство располагало надежной профессиональной армией, прекрасно дисциплинированной, мобильной и хорошо тренированной. Однако и Оттоманская империя на случай войны также должна была в определенной мере полагаться на провинциальные силы. И хотя центральное правительство старалось сохранять под контролем кавалерию, оставляя за собой право назначать командиров, тем не менее во время войны местные воинские формирования были под властью и непосредственным командованием провинциального правителя.

В Римской империи во время принципата все подразделения профессиональной армии, кроме императорской преторианской гвардии и так называемых cogortes urbana («батальонов метрополии»), находились под командованием провинциальных губернаторов. Законодательство Августа не предусматривало децентрализации армии. Август старательно сохранял в своих руках власть над провинциями, имеющими регулярное войско. Все губернаторы этих провинций назначались императором и в воинских вопросах подчинялись только ему. По этому законодательству вся имперская армия, где бы она ни дислоцировалась, оставалась под безраздельным контролем императора.

К тому времени, когда Диоклетиан (284-305) предпринял реорганизацию Римской империи, ужасный опыт двух предшествующих поколений доказал опасность соединения гражданского провинциального правительства с местным военным командованием, даже при том, что местные военачальники были законодательно подчинены верховному командованию. Во времена Диоклетиана практически невозможно было сохранять различие между военной и гражданской провинциями, составлявшее сущность августовской системы, ибо к этому времени пограничная оборона империи надломилась. И если возможно было в новой военной ситуации защитить империю, то это могли сделать только мобильные силы, способные действовать в любой части империи. Эти соображения заставили Диоклетиана и его последователей радикально изменить первоначальный план действий. Они свели к минимуму число высших военных начальников, поручив попечению каждого обширную территорию. Однако их полномочия ограничивались исключительно сферой военных дел и вопросов. Для решения сугубо мирных проблем была создана гражданская администрация. Подобное разделение власти просуществовало вплоть до V в н.э. на западе и до VII в. – на востоке и в центре.

Столицы

Законы, управляющие миграцией столиц

Центральные правительства универсальных государств имеют определенную тенденцию изменять с течением времени свое место пребывания. Это и есть одно из наиболее ясных указаний на то, что, каковы бы ни были мотивы и намерения основателей универсальных государств, настоящая цель их трудов не царство, власть и слава, а благосостояние подданных.

Основатели империи обычно начинают с обустройства территорий, наиболее для них удобных. Столица устанавливается либо на их собственной родине, превратившейся из местного государства в универсальное через победу над соперниками, либо на каком-либо окраинном месте недавно покоренной территории, показавшемся завоевателям вполне удобным для столицы. Однако с течением времени опыт имперской администрации или давление событий подсказывает основателям империи или их последователям, которые, захватив империю, перестраивают ее, что для империи в целом целесообразно перенести столицу в новое место, более удобное в сложившейся ситуации. Это новое экуменическое мировоззрение, разумеется, вызывает спектр новых решений применительно к новым обстоятельствам. Если первое соображение основано на понятии удобства, то перенос столицы на новое место связан чаще всего с выбором наиболее оптимального варианта коммуникаций. С этой точки зрения предпочтительнее считается центр империи. С другой стороны, если требованием дня является оборона от варварского или иностранного агрессора, то столица передвигается к той части имперской границы, где ощущается наиболее сильное давление.

В универсальных государствах, основанных чужеземцами или варварами, имперская столица основывается на окраине империи. С течением времени она перемещается к центру. Когда создатели империи – жители пограничных областей, наблюдается порой аналогичная тенденция, однако в этой ситуации иногда бывают контрдвижения, когда столица как бы возвращается в свое первоначальное местоположение. Император-маркграф [612], не утратив привязанности к своему родовому гнезду, может оказаться перед необходимостью защищаться от варваров. И если ему удается оттеснить варваров, мобилизуя ресурсы всех своих новых подданных, столица его невольно оказывается в глубине имперских территорий за счет расширения владений империи. В империях, основанных жителями метрополии, столица чаще всего оказывается в центре, так как это удобно для административной службы. Тем не менее она может затем перемещаться к границе в направлении мест наибольшего давления извне. Очевидно, изменение резиденции правительств универсальных государств подчиняется некоторым «законам» политической географии. Однако на практике «законы» эти действуют по-разному, подчиняясь тем сложным историко-политическим ситуациям, которые и следует рассматривать каждую как самостоятельный и независимый фактор.

Миграция столиц иностранных основателей империи

Испанские конкистадоры создали в Америке свое универсальное государство, покорив универсальное государство андского мира. В андском мире они установили столицу в Лиме, близ моря. В Центральной Америке, напротив, они даже не пытались управлять своими владениями из морского порта Веракрус, а сразу же разместили свое правительство в Теночтитлане – горной столице ацтеков, строивших центральноамериканское универсальное государство в тот момент, когда на исторической сцене неожиданно появились испанцы.