Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис

У восьмой печки его встретил Ставр, блеснул фонариком из‑за ванны. Серега свернул, подскочил, плюхнулся рядом.

– Где Злодей?

– К печке Ю‑8 ушел, – комод указал правее, к южной стене. – Вдоль линии фронта мотается.

– Твои как устроились?

– Енот за вагонетками справа лежит, жопа вон торчит. Видишь? А Прапор левее забрал, колонна С‑8.

– Сейчас пойдут, – ободряюще хлопнув его по броне, сказал Сотников. Комод, переживая косяк, даже теперь не глядел на командира, а чуть в сторону – и он воспитывать его не собирался. Тем более что и бой пока идет – любо‑дорого… Прервался, прислушиваясь – справа, от мостового крана, грохнул слонобой Одноглазого – и сейчас же Макс, выйдя на канал, доложил: – Минус пятисотый. Ухожу на средний кран, Точка остался.

– Много их? – спросил Ставр.

Серега, мысленно откинув еще одного КШР, только что раскуроченного снайпером, помотал головой.

– Два паука, два кентавра, четырехсотых и пятисотых по восемь, платформа одна и организмов штук пятнадцать. А может, и меньше…

– Ну это ж справимся?.. – полуутвердительно спросил комод.

– Будем очень стараться, – хищно оскалился Серега. После того, как понял, что с востока не подмога, а лишь остатки – и настроение изрядно подскочило. Не вот прям силы несметные, вполне по зубам обойме… – Все. Бдите тут. Я рядом, если что…

Со средней дорожки уходить не стал, но до пятой печи отодвинулся – нужно было спокойное место в тылу. Теперь общее руководство пойдет, координация – а отсюда удобней всего рулить. Связавшись с замами, получил расклад по силам и средствам. На северной дорожке сидело трое с Букашем, плюс Гоблин усилением. На средней – то же самое, старший Ставр. Дровосек сидел тут же, на верхней площадке колонны С‑4 – и это Злодеевское решение Серега полностью одобрил: ППК с большей вероятностью именно здесь попрет, ей здесь просторнее – поэтому самый тяжелый боец тут и нужен; а будет нужда сменить направление – так пробежался по площадке и уже на северном торчишь. Здесь же – но только глубоко в тылу – угнездился и Одноглазый. На южной же сосредоточилось четверо плюс Точка. Маньяк со Знайкой уже в галерее, ставят – но снять всё не успели, только половину. Но и тоже на руку – вышли‑таки машины на южную дорожку, приближаются. Дойдут до мин – там их и прихлопнем…

Появились и данные по противнику – и здесь, приняв информацию, Сотников удовлетворенно кивнул: все как и предполагал. По центру – ППК, шесть дуболомов и четыре‑пять организмов; северная – кентавр, паук, по три КШР обеих видов и те же четыре‑пять киборгов; южная же пока молчала, но путем нехитрых вычислений он получил паука с кентавром, четверку кадавров и по два КШР. Данные занес на схему в коммуникатор – постоянно перед глазами, чтоб мозги еще и этим не забивать.

Минут пять всего понадобилось чтоб получить информацию – а с передовой пошли уже первые, пока еще пристрелочные, контакты. Сначала по северной дорожке, а затем и средняя подключилась. Согласно докладов, на северном направлении машины вышли в район десятой колонны и уже мелькали там, передвигаясь врассыпную от укрытия к укрытию. На средней же давили по‑другому: вдоль железнодорожного полотна, на котором замерли сцепки вагонов, осторожно ползла ППК, за которой укрывалась живая сила, а шестерка дуболомов двигалась по левой стороне, между печами и северными колоннами. На юге пока молчали…

– Карбофос – Злодею. Что у тебя? – запросил Серега.

– Мелькают – но далеко, колонна Ю‑11. Две сотки с гаком. Пока ждем, – отозвался Паша.

– Как подойдут к минному полю – сигналь.

– Принял.

– Командиры групп! Работаем пехоту! Постоянный отход! – выдал он приказ. – По изменению численности – немедленно доклад! Тяжи – вам пока молчать! Точке работу разрешаю.

– Мои срезали одного, – тут же отозвался Букаш. – Киборга шлепнули.

– Учитываю, – ответил Сотников, тыкая пальцем в планшетник и минусуя кадавра с северной дорожки. Вот и ладно, вот и хорошо. Теперь только выдержки набраться – и шаг за шагом выполнять задумку. Самое главное – увести механизмы глубже от девятых печей. А там можно и Медоеда с Одином подключать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Следующий час прошел в непрерывном отступлении. Шаг за шагом, уступами, под прикрытием дружественного огня. Отстрелялся – отошел, отстрелялся – отошел. При этом – держать линию, не допускать разрывов, не давать противнику продавить соседа глубже и разорвать фронт. И вот это – непосредственно командирское. Серега не то чтобы употел координировать – но понервничал изрядно. А как иначе?.. Его бойцы на передовой, дерутся, стоят под огнем, сдерживают – а у него даже завалящего подвижного резерва нет, чтоб на острое направление перебросить. Те шестеро, что могли бы взять это на себя – необходимы в другом месте. Жизненно необходимы! Сейчас они бездействовали, но в нужный момент войдут. К тому же и тяжелые молчат, выгадывая момент. И пацанам сейчас ох куда как не сладко.

Большое преимущество обоймы было в том, что после каждого отступления боец занимал новую позицию, еще не засеченную машинами – и каждый раз огонь шел с нового рубежа, неожиданно. И несмотря на то, что у механизмов имелось такое мощное подспорье как лазерный сканер, который рисовал объемную карту и подмечал изменения на местности, – все же возможности их не безграничны. Информационной платформы, которая обычно брала на себя вычислительные мощности, оперативно обсчитывая пространство, строя 3D‑модель в реальном времени, у машин сейчас не было. Не готовились к бою, не ожидали людишек на горизонте. Да, карту местности общими усилиями они наверняка построили… но вот обновлять ее с требуемой частотой уже вряд ли успевали. И значит – не могли видеть, что там, впереди, не могли быстро распознать засаду.

Самой большой проблемой оставалась ППК. Из имеющегося вооружения уничтожить ее можно только «Клюквой» – да и то еще вопрос, справится ли гранатомет с активной защитой платформы. Разве что дополнительными целями мозги перегрузить… Но этих базук в обойме всего две, и Серега берег их на крайний случай. Впрочем, даже двенадцатым калибром людишки могли нанести повреждения, лишив ее гляделок – и потому платформа вперед не лезла. Она работала в общем строю, в поддержке – снимала выстрелы подствольников, служила укрытием для кадавров, да и просто неимоверно увеличивала плотность огня… Но Сотников прекрасно понимал – это лишь до поры. Наступит момент, когда платформа будет на острие – и жизненно важно не допустить этого момента.

К исходу первого часа машины добрались до линии восьмых печей. Обойма к этому времени, сохраняя фронт, отошла к седьмым. И хотя без потерь – но ранения уже пошли. Но и успехи радовали: минус КШР‑400 по центральной дорожке, минус КШР‑500 на северной, минус два кадавра с юга. Кроме того, Точка ухитрился повредить паука – всадил в триплекс, затруднив визуальный обзор, и разбил сенсоры лазерного радара, лишив возможности щупать местность. Этот контро́ллер плелся теперь в хвосте и работал узкоугольной прицельной оптикой. Это ограничивало его боевые возможности – вести обстрел приходилось получая координаты цели от сотоварищей и лишь потом нашаривать прицелами – но он все еще оставался опасной тварюгой. И Серега уже раз десять успел поблагодарить того, кто наверху – Перуна, там, Одина, или еще какое воинское божество – что нет у машин резервов. Будь их больше – давно выдавили бы в галерею, а там и размазали.

У восьмых печей машины сделали паузу – и, оценив потери, сменили схему работы. Если раньше легкая пехота двигалась от укрытия к укрытию, прикрываясь только своим огнем – тяжелые же механизмы при этом старались высовываться поменьше – то теперь, не видя встречной работы крупного калибра, они осмелели. Пехота пошла вперед, прикрытая тяжелыми пулеметами – и какое‑то время ребята носу не смели высунуть. Но именно этого Серега и ждал…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Плотно кроют! Башку не поднять! – прокряхтел Букаш в наушнике. – Пятисотые на подходе, сейчас залпом с блоков врежут! Командир, нужно кентавра заткнуть, он открыт!..