Кастелян - Calmius
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы замолчали, обдумывая сказанное. Я уже второй раз слышу этот совет — думай, что и кому показываешь. Следи за собой, будь осторожен. И так постоянно думаю, голова раскалывается. Нет бы пару конкретных советов дать вместо общего морализаторствования.
Осторожность необходимо утроить. Если рассеянность Дамблдора — наведённый фактор, это не навсегда. Любой вменяемый человек рано или поздно заподозрит неладное. Но если бы простое ровное сидение на заднице могло решить эту проблему — проблемы не было бы вообще. От меня требуют активных действий, вот что плохо.
— Леди, а зачем вам расслоение территории? — вспомнил я, с чего вообще всё началось.
— Хотела поручить тебе дело, которое не успела завершить при жизни, — вздохнув, оторвалась от дум Ровена. — Твои способности могли бы здорово помочь. Но статуя не передаёт ничего, кроме голоса. Тебе нужно подрасти, Гарольд.
Я не стал возражать. Нужно, так нужно.
— Хорошо, слушай, — сдалась Ровена после очередной чашки чая, выпитой в молчании.
Настал её черед вести долгий рассказ. И чем дальше шло повествование, тем меньше оптимизма оно мне приносило. Стало тоскливо.
— Леди Ровена, — сказал я мрачно, когда она замолчала. — Боюсь, эта миссия не для меня.
Она вздохнула.
— Ты даже не представляешь, Гарольд, как сложно это делать магам, не имеющим твоего дара. Глава Рода закрывает родовое гнездо длительным, изнуряющим ритуалом. На его стороне — родовая магия, полная мощь источника и круг из членов семьи и родных, но всё равно иногда приходится прибегать к жертвоприношениям, рискуя навлечь на Род неубираемые проклятия.
— Но вы задумали расслоить весь Туманный Альбион…
— Это была кропотливая работа на десятилетия. Именно потому, что на голую мощь опереться не получилось бы. Я и Годрик объехали весь Остров, сделали тысячи замеров. Кое-где, недалеко от наших расчетных точек, сохранились остатки опорной сети Старших рас. Это подтверждало, что мы на верном пути… Но время шло, энтузиазм поутих. Годрик потерял интерес к проекту, отвлёкся на другие дела. У меня случилась размолвка с Еленой… мы с ней так и не увиделись больше до моей смерти.
Я молчал. Что там у них с Еленой произошло? В словах Ровены до сих пор звучала давняя горечь и боль, а ещё, по-моему, она по-матерински скрывала что-то, что не очень красило её дочь в произошедшей драме.
— Спрашивай, — сказала Ровена, как всегда читающая меня, даже не глядя в мою сторону.
— Да, ерунда, — я лихорадочно подыскивал повод уклониться. — Насчёт той платформы, с Хогвартс-экспрессом…
— Ах, это, — кивнула Ровена с грустной усмешкой. Но решила уступить моей деликатности. — Кто же у нас так расщедрился, вырастив для школы и подарив обществу уникальный «лист» посреди Лондона? Могила, Гарольд.
— Э-э… Не понял.
— Боудикка, царица иценов. Ты сказал, что, по преданию, где-то в этом месте находится её могила. «По преданию» — значит, не нашли, верно?
— То есть…
— Ты знаешь, кто она такая? Ладно, расскажу в другой раз. Место её погребения скрыли, Гарольд. Кельты расслоили «лист», чтобы сохранить курган от разграбления. Легионеры после подавления восстания не щадили никого… Твоя «платформа» недаром находится именно там, а не в более удобном месте на вокзале или в соседних строениях.
— Устроители железнодорожного пути просто воспользовались существующей свёрткой?
— Скорее всего. Переделывать проще, чем возводить впервые. Но далеко «свёртку» не переместишь, она привязана к могиле.
Нужно будет посмотреть повнимательнее, когда появлюсь там в следующий раз. Но внезапно меня посетила ещё одна, весьма неприятная мысль.
— Какой же я дурак, — холодея, пробормотал я. — Ходил с «безразмерной» мантией, не скрываясь.
Если им для свёрток жертвы приносить приходится… Я только сейчас начал осознавать глубину тёмной пропасти, над которой прошёл, насвистывая и пританцовывая. И трансмутация на глазах у Гринграсс. И что-то ещё Невиллу не нравилось в сумках со стазисным отделением. И перед Флитвиком выделывался на первом уроке. И…
— Вижу, ты кое-что начинаешь понимать в моих нотациях, — констатировала Ровена.
— Знать бы ещё весь список, чего можно и чего нельзя показывать.
— Смотри на других и только после этого делай сам, сходным образом. Обычное правило поведения в стаях.
— Меня распределили в обезьянник. Если я буду подражать окружению, быстро превращусь в…
— Не стоит так называть детище Годрика, Гарольд. Гриффиндор был и, надеюсь, будет достойным факультетом. Заложи и воспитай свой Дом, потом будем сравнивать, кто из вас ближе к обезьянам.
— Простите, — вздохнул я.
Второй раз тыкают по делу в одно и то же. Пора начинать взрослеть хотя бы в собственной речи, Гарольд. И кстати, о взрослении.
— Леди Ровена, я, собственно, что сказать хочу. Вам нужен не специалист моего профиля. Или не только он. Вам нужен лидер.
— Разумеется. Ты же не один уйдешь. С тобой пойдёт магическое население Британии.
Я с тоской посмотрел на звёздный горизонт. Ну вот что ей ответить?
— Скажите… а почему вы вербуете — будем называть вещи своими именами — короля магической Британии на *своём* факультете?
— Не обязательно нужен король…
— Леди, мне одиннадцать лет, я ничего не понимаю в политике. Но вот за кем ещё может пойти такая разношерстная прорва народа? Чистокровная аристократия; обывательское большинство; агрессивные «маглолюбцы». С маглорождёнными что делать? Захотят они свои семьи бросать?
— Да пусть остаются здесь, если хотят.
Я крякнул.
— Вот я, например, полукровка. У меня мама — маглорождённая, но народ говорит, она десятка иных магов стоила; а отец — чистокровный раздол… ладно, не буду нарываться на третье ваше замечание, — я выдохнул. — Расслоение ведь обедняет хотя бы одну часть мира, верно? Наверх забираем всю магию, а миру маглов оставляем минимальный магический фон. Я правильно вас понял?
— Правильно. Все маги остаются наверху, маглов выталкивает вниз.
— Отличный план для военного парада. Если в семье магов — любимый ребёнок-сквиб, что произойдёт? Если в магловской семье малолетний маг — куда его выбросит?
— Не обязательно расслаивать настолько радикально.
