Предание Темных - Доуз Кейси

(....Валахия <..>наш род, мои предки, долгое время играли весомую роль в судьбе этой маленькой, но прекрасной страны..)

были из Валахии.

А теперь говорит, что они были приближенными к правящей семье господарей. На тот момент, 15 век, правил еще Дракула – точнее, отец Влада Дракулы. Выходит, предки Грэдиша были приближенными к семье Влада Дракулы?

Между тем тот продолжает распаляться:

– .. были их верными советниками и соратниками. Они направляли и не раз выручали их в беде!

На последний словах лицо Влада разительно меняется и темнеет еще сильнее. Он делает резкий шаг к нам – теперь в его взгляде уже отчетливо проступает самая настоящая угроза. Едва сдерживаясь, чтобы не вцепиться в Грэдиша прямо сейчас в своем очередном приступе, как на вечере, он цедит сквозь плотно сжатые челюсти:

– Прошу извинить, мистер Грэдиш, но я должен заняться другими делами. Потому прощаюсь с вами. Прямо сейчас.

Тот несколько растерянно хлопает глазами, не понимая, почему вдруг дружелюбная беседа так резко изменила течение.

Влад добавляет:

– Думаю, вы сами разберетесь, как покинуть мой замок.

Грубо.

Теперь уже я растерянно хлопаю глазами.

Грэдиш же ничего такого не сказал? Ну да, начал опять пустозвонный треп о своем роде, но что так взбесило в этой болтовне Влада?

– Да.. да, мы сами – Грэдиш мигом теряет всю свою болтливость, и поспешно пятится к машине, потягивая за собой и Жана.

Влад резко оборачивается ко мне. В таком его состоянии страшно представить, чего можно ожидать, и сердце пропускает удар.. но он лишь напоминает:

– Дженна. Как и говорил, не смею тебя задерживать в своем замке далее, чем ты сама того пожелаешь. Сделка завершена. Ты можешь покинуть замок хоть сейчас, если хочешь. Но я буду признателен, если ты все-таки решишь поработать какое-то время здесь. Если же нет – разумеется, пойму и приму твой выбор. Твоим друзья, как и прежде, так же предоставлены места в моем доме на неограниченное количество времени. Ни твои решения, ни поступки, ни передвижения – от твоего пребывания здесь никак не будут мною ограничиваться, как я опрометчиво пытался делать это ранее. Я предлагаю тебе просто свой кров. Без условий, без ультиматумов, без мелкого шрифта. Какого будет твое решение?

Мне и самой было бы весьма кстати здесь остаться на одну ночь – именно грядущую. Чтобы очистить одно из новых полотен и посмотреть, вернется ли на него краска за ночь. Если да – то не будет никакого смысла забирать новоприобретенные картины с собой, и тогда возьму только первые три.

Все лучше, чем таскать их потом туда-обратно.

Да и Сандре, конечно, пока тут будет лучше, чем в доме, куда может вернуться Михай. А очевидно, что как только съеду я – помашут сразу ручкой здесь и всем моим друзья.

Но Владу, естественно, я об этом говорить не намереваюсь, и представляю свое решение в форме одолжения, дабы заиметь определенные привилегии:

– Я могу остаться.. – внимательно смотрю на него – на очень небольшой срок, но могу. Но только при одном условии: если вдруг что-то, на протяжении моего проживания в замке, по какой-то причине вызовет вопросы или станет непонятным.. будь то проблемы замка или твое собственное поведение.. я спрашиваю у тебя об этом – а ты говоришь мне правду. Не лжешь, как раньше, и не увиливаешь. А только правду.

Он мрачнеет, но я добавляю:

– Я помню. Про какую-то пресловутую истину, которую мой мозг не в состоянии принять или что-то типо того. Можешь не раскрывать мне ее, и все, что касается ее. Твои личные тайны, не затрагивающие меня, могут и дальше оставаться тайнами. Я говорю лишь о своем проживании и том, что может вызывать вопросы из-за него. Если же не сможешь сказать правду – тоже не страшно. Я просто съеду в тот же день. Если ты согласен на такое условие, то я буду благодарна за твое гостеприимство.

На мгновение его взгляд становится непроницаемым, он выдерживает паузу. После чего коротко, сухо кивает:

– Я согласен. По мере необходимости и возможности.

Но раньше чем я успеваю спросить, что это еще за такое хитрое уточнение, и как оно может отыграться на практике – он быстрым твердым шагом уносится в замок, оставив меня, с тубой в руках, наблюдать как машина Грэдиша выезжает со двора.

Холодный порыв ветра заставляет и меня вернуться в замок.

Когда захожу – холл уже девственно пуст.

Очевидно, Лео все еще где-то ловит своего кота, или отчитывает его за невозможное поведение (ведь судя по испачканному костюму Грэдиша – «родственники» так и не подружились). Сандра.. черт, Сандра меня наверное потеряла, ведь я говорила, что уйду на минуту и просила меня подождать, а в итоге..

Но почему-то любопытство к новому приобретению перевешивает вину, которая бы заставила меня вновь выйти на ветер и пойти к загону проверить на случай, если подруга все еще меня ждет.

Потому я лишь быстро юркаю в свою комнату и вытаскиваю наугад одно из трех новых полотен.

– Что ж.. проверим, действительно ли вы такие «заговоренные».. Может, вы и в прошлое перенести не сможете..

Беру свои инструменты, и принимаюсь за свою обычную работу. Довольно скоро мне открывается небольшой фрагмент полотна – чей-то мизинчик. Тонкий, изящный.

Женский.

Опять девушка. Я надеялась, что хоть на одном своем портрете Лале рано или поздно изобразит своего друга Влада Дракулу. Это было бы хорошим подарком мне. Увековеченный запечатленный образ известного монстра до того, как он таковым стал.

Он ведь был очень симпатичным юношей.

По крайней мере в тех видениях, которые я пока наблюдаю.

Но мизинчик женский. Что ж, посмотрим, что за женщина здесь на этот раз. Но не успеваю я добраться и до соседнего пальчика, как знакомые волны утягивают меня с собой все глубже, как и предыдущие два полотна, готовые продолжить рассказывать мне свою историю, давность которой – больше пятиста лет..

-5-

1446 год, Османская империя.

Домик Хюмы.

Лале переступает порог заброшенной комнаты, лишь сейчас позволив себе остановиться и глубоко вздохнуть. На ней по-прежнему этот глупый танцевальный костюм, в который ее облачили без сознания – потому что сразу из своей клетки она побежала, и отнюдь не в свою комнату.. Она бежала, бежала, сама не понимала, куда именно она бежит и когда же все-таки сможет остановиться.. пока не поняла, что оказалась в летнем домике, а вокруг нее крутиться Момпен.

То, что бежала она не одна – Лале тоже понимает лишь сейчас, когда слышит поспешную пару шагов позади, вслед за ней переступившую порог и остановившуюся.

Друзья ринулись за подругой сразу же, и бежали все то время, как и она, пока не оказались все втроем в этой комнате.

Лале растерянно оглядывается, после чего, будто бы во сне или каком-то мираже, оборачивается. На пороге, на расстоянии пары шагов от нее, стоят Влад и Аслан. Два человека, которые только что чуть не отдали свои жизни, чтобы спасти ее. Два человека, которые не думали и мгновения, а ринулись ей на помощь. Единственные два человека во всем дворце и, быть может, на всем белом свете, которым на нее не все равно.

Девушка чувствует, как последние силы, что она истратила на бег, вновь покидают ее и возвращают место той слабости, которую она чувствовала в гареме. Той слабости, которой она обязана той гадости, которой ее опоили..

Будто заметив это, Влад неуверенно делает чуть шаг вперед и протягивает ей руку, словно бы спрашивая разрешения:

– Лале..

И она, наконец, позволяет эмоциям внутри себя вырваться наружу.

Кинувшись в объятия друга, она прижимается щекой к его груди и, не в силах больше сдержать рыдания, содрогается всем телом. Влад обхватывает ее руками так же крепко, как тогда, вызволив из ложа Мехмеда, только теперь и не думает отстраняться и заводить себе за спину. Напротив, прижимает к себе так порывисто и судорожно, что Лале чувствует каждую струну его донельзя напряженного тела.