Славянская Европа V–VIII веков - Сергей Алексеев

Поселения волынцевской культуры, как правило, неукрепленные. Среди них выделялись крупные, достигавшие 7,5 га. Более типичен размер Волынцевского селища — 4800 м2. Селились волынцевские общины в низинах, неподалеку от водных источников. В Волынцеве обнаружено 51 жилище. Они не все существовали одновременно, но ясно, что поселение состояло из четырех стихийно разраставшихся групп домов. Строили преимущественно дома столбовой конструкции, а иногда и срубы. Это полуземлянки глубиной до 1,2 м. Редко встречаются землянки до 1,6 м в глубину. Площадь домов колеблется от 12 до 30 м2. Дом покрывала двускатная крыша высотой до 1,2 м. Деревянное перекрытие обмазывали землей и глиной. Лестницу в жилье либо вырезали в земле, либо делали из дерева. В одном из углов располагалась глинобитная печь. Чаще всего печи вырезаны прямо в глиняном останце. Совсем редко встречаются печи-подбои. Иногда — неславянское наследие — печь располагалась в центре жилища. Прямо в жилищах устраивали хозяйственные ямы-хранилища. Но другие хозяйственные ямы и деревянные постройки располагались на площади поселения.[1841]

Судя по этим данным, распад большой семьи у волынцевцев еще далеко не завершился. Так, четыре группы домов на селище Волынцево принадлежат именно большим семьям, объединенным в соседскую общину, «мир». Но именно «мир» должен был преобладать у изначально разноязыкой, сложившейся из многих племен северы над «родом», патронимией. Каждая из больших семей вела свое хозяйство. Более того, и внутри больших семей уже начиналось деление. Большая семья, расселенная в нескольких домах, распадалась на малые, с собственными запасами и орудиями труда.

Верховодила в волынцевском обществе военная знать, потомки создателей «культуры ингумаций». Теперь они слились с пришельцами из Степи, восприняв отдельные черты их культуры и передав им свои. Со временем, когда в культуре Волынцева усилится славянское начало, «волынцевская» составляющая останется на какое-то время этой дружинной прослойке. Памятник ее богатства — продолжающий традиции Мартынова Харивский клад на Средней Десне. Закопан он в горшке волынцевского типа. Включает клад многочисленные украшения антских образцов, в том числе из серебра и даже золота.[1842]

Своеобразной столицей волынцевских племен стал Битицкий град — занятое славянами и сселившимися к ним кочевниками городище скифской эпохи. Оно расположено на высоком мысе у Псела, господствуя над славянскими селами. Население Битицы и укрепленного позднее Опошнянского городища долго оставалось смешанным. Только здесь наряду с печами обнаружены и открытые очаги. В Битице рядом со славянскими домами располагались большие округлые юрты алано-болгар. Битица — древнейшее и долгое время единственное славянское укрепленное поселение в Северской земле. Это был центр власти местной и сливающейся с ней пришлой знати над окрестными земледельцами.[1843] Волынцевцы благодаря общению с кочевниками превзошли других северных славян в военном деле. Это ощущается в воинском облачении. Северские дружинники VIII в. одевались в кольчуги, пользовались окованными железом щитами. Но оружейный набор и у них ограничен стрелами и копьями.[1844]

Основным занятием волынцевцев, как и других славян, являлось земледелие. Судя по появлению больших поселений, речь уже не шла только о подсеке и перелоге. Десятилетиями обрабатывались одни и те же, давно распаханные участки. Севера в VIII в., как и юго-восточные соседи, переходит к двуполью. Кругооборот озимых и яровых подтверждается и анализом находок пшеницы. Северяне выращивали просо, пшеницу, рожь, полбу, а помимо злаков — горох и коноплю. Из орудий земледельческого труда для вспашки поля использовалось рало с широколопастным или узколопастным железным наральником, для уборки — серпы и косы. Наряду с земледелием, развивалось и скотоводство, в основном разведение крупного рогатого скота. Но попадались и редкие для славянского мира животные, приведенные из Степи — скажем, верблюд. Охота и рыболовство играли вспомогательную, хотя и существенную роль — на долю домашних животных приходится около 80 % найденных на поселениях костей. Наконец, для добычи меда и воска разводили пчел.[1845]

Подобно своим западным заднепровским соседям, совершенствовали свои навыки волынцевские ремесленники. В Битице обнаружены орудия обработки железа, в Волынцеве — сыродутный горн. Волынцевские мастера применяли развитые технологии цементации железа, вваривали в него стальные полосы. В работе они использовали кричное железо. Из железа изготавливали орудия земледельческого труда, оружие и доспехи, топоры, ножи, шилья, пряжки, бритвы, пинцеты.[1846] На волынцевских памятниках найдены и следы труда ювелиров, мастеров по цветному металлу — тигли, льячки, инструменты. Изделия волынцевских ювелиров наследует богатым традициям антской мартыновской школы. Это фибулы и бляшки, которым придается сходство с человеческой фигурой, височные кольца из проволоки, браслеты, перстни, бубенчики, серьги, браслеты, цепи, гривны. Знать по-прежнему ценила богатые поясные наборы. Ювелиры работали как с бронзой, так и с драгоценными металлами — золотом и серебром. Завозили стеклянные бусы.[1847] Следами швейного и прядильного домашних промыслов являются костяные проколки и шилья, глиняные пряслица.[1848]

Волынцевцы подхватили эстафету исчезнувшей вместе с Пастырским пастырской керамики, освоив гончарный круг. Однако волынцевская гончарная посуда не укоренилась в славянской культуре. Гончарами оставались потомки пришедших из Степи алано-болгарских мастеров. Когда они слились со славянами, гончарство оказалось на время забыто. До 90 % волынцевской керамики — лепная. Гончарные волынцевские сосуды делались по образцу салтовских, хотя испытали и иные влияния.[1849] Центр производства гончарной керамики находился в районе современной Полтавы, в Тарановом Яре и поблизости. Отсюда эта ценная, «престижная» ремесленная продукция расходилась по всему волынцевскому ареалу. Главный керамический тип — горшки с выпуклыми плечиками, над которыми вертикально встает высокий венчик. Низ имеет форму усеченного конуса. Поверхность, как и у салтовских гончаров — черная или темно-коричневая. Сосуды покрыты лощеным или прочерченным орнаментом в виде вертикальных линий и перекрестий. На гончарном круге изготовляли также круглодонные миски.[1850]

Имеются и лепные подражания гончарным горшкам и мискам. Они достаточно высоки по качеству, изготавливались из отмученной глины с примесью песка или шамота. По форме они точно следуют оригиналу.[1851] Такие сосуды изготавливали славянские и балтские мастера в подражание мастерам-пришельцам. Логично сделать вывод, что те бережно хранили тайны своего ремесла. Подражатели же могли трудиться как на заказ, вольно или невольно сбивая цену на редкий товар, так и ради семейного престижа. Обладание гончарной посудой являлось с антских времен таким же признаком достатка, как и «мартыновские» ценности.

Третий тип керамики — непосредственный предок славянской керамики роменской эпохи. Это довольно грубые в сравнении с высококачественными подражаниями лепные горшки и сковородки с шероховатой поверхностью, из глины с примесью крупного шамота. Эта посуда испытала влияние форм волынцевской, но по технике продолжает прежние антские и балтские традиции. Постепенно этот простейший, массовый тип становится и господствующим. [1852] Помимо названных основных типов посуды волынцевские мастера делали также кружки.[1853]

Тесное общение со степными народами, включившимися уже в черноморскую и волжскую торговлю, вело к развитию торговли и в северских землях. Основными партнерами при этом оставались «салтовцы». Из их земель или через их посредство распространялись довольно далеко на север двуручные амфоры из красно-оранжевой глины, кувшины, раковины каури, различные украшения.[1854]

О духовной культуре северян VIII в. мы можем судить, как и у других восточных славян, по археологическим находкам и летописным описаниям «обычаев». На поселениях найдены отдельные обереги — костяные амулеты. С религиозными представлениями связаны и фигурные украшения «мартыновских» образцов.[1855] Волынцевские капища неизвестны, что вполне объяснимо долгим отсутствием общего культа у постепенно сливающихся друг с другом племен.

Тем не менее у волынцевцев на протяжении VIII в. распространился общий погребальный обряд. Он сочетал местные, балтские и славянские, и привнесенные элементы. Тела умерших после торжественной тризны сжигали. По словам Нестора, «если кто умирал, творили тризну над ним, а потом творили кладку великую, и возлагали на кладку мертвеца, и сжигали». Очищенные от золы и угля пережженные кости ссыпали в урны — в «сосуд малый». Покойных сжигали в одежде, с убором, и уцелевшие украшения затем также клали в урну. Среди находок в могильниках — бронзовые браслеты, стеклянные и пастовые бусы. Местом для захоронения служила слегка углубленная площадка, специально для этого расчищавшаяся. Один сосуд от погребальной трапезы часто оставляли рядом с урной, в подарок ушедшему. По завершении обряда углубление с урной прикрывалось дерном. На памяти Нестора вятичи и их сородичи погребали прах уже чуть иначе — но основные элементы ритуала остались неизменными.[1856]