Повесть о следопыте Найтдзи - Сладко спящий

другом, а подсознание каждого думает и вовсе на третьем? Строго говоря, отсюда и проблемы понимания. Отчасти, конечно.

Словом, взбираться по стволу старого меллорна в поисках дупла – это значит разгадывать сложный, опасный паззл с постоянно меняющимися правилами. Пожалуй, сложнее только втаскивать на верёвке подругу-ампиршу с бессознательной напарницей, каждую секунд замирая, гадая, активизировались ли защитные системы, или простили такое поругание традиций и расовой верности, как втягивание компаньонов в дупло центрального бункера на верёвке.

Словом, когда Найт, забравшись внутрь, отключил систему маскировки, Анна, вскину голову, отзеркалила застывшее на лице эльфа выражение.

Застывший оскал злого веселья и безумия ей, пожалуй, шёл. Хоть сейчас на пропагандистский плакат об имперской угрозе мирового ампиризма, стремящегося всех загнать на ferma и посадить в страшный kapitolism, что бы эти странные слова проклятого языка не означали.

Найт, согнав с лица неуместное выражение, короткими жестами показал, что слежки не отмечено.

Анна, помедлив – глаза быстро станцевали, обегая помещение, фигуру и лицо напарника, вытаскивая зацепки, чтобы скормить их Знанию в обмен на какое-нибудь озарение – кивнула.

Затем, чуть наклонившись, но не выпуская из поля зрения ни пришедшего следопыта, ни сидящую, привалившись к скруглённой стене, накрытую парой термоизолирующих плащей, молча смотрящую на пантомиму осунувшуюся Лина, коротким, выверенным импульсом энергии из ауры активировала триггер защиты.

Это было ни капли не зрелищно. Миниатюрная вспышка от левой пятки, несколько мигнувших светло-сиреневых точек вокруг, вставший за спиной барьер, поверх которого вспыхнула иллюзия внутренней стенки дупла, светло-серой с коричневым, морщинистой, пахнущей непередаваемым букетом запахов антисептиков, седативов и антидепресантов в субклинических дозах.

- Ты очнулась – констатировал Найт, глядя на соплеменницу.

Подумав немного, он решил, что стоит проявить нечто вроде вежливости.

- Жаль, что всё так повернулась.

Лина криво, подрагивающим движением – в щеке словно запульсировала жилка – улыбнулась.

Затем её лицо вздрогнуло и тут же расслабилось, возвращаясь в прежнее выражение усталой, мрачной… нет, Найт не знал, как расценить эмоции, что, очевидно, сейчас в фоновом режиме испытывала жрица.

Слитным движением, наполненным характерной плавности и мягкости гуманоида, живущего в тяжёлых доспехах, она согнула руку. Словно красная плотная дрожь прошла от согнутого локтя до собранных вместе пальцев, охватывая бронёй, вызывая дрожь и слабую, мучительную боль в зубах у Найта и нечто вроде страхе у Анны.

- Домен Войны. Старовата я для таких срывов, верно?

Следопыт чуть прикрыл глаза, вспоминая характеристики домена, наиболее часто встречающиеся поражения психики пользователей – как вследствие инициации, так и вызванных постоянным использованием – а также основные способности и заклинания.

- Что получила?

Вместо ответа, Лина молча упала боком на пол и отвернулась лицом к стене, наматывая вокруг себя плащи, использованные как одеяла.

- Пох. Оно того не стоило.

“Жрать будешь?” – хотел спросить Найт.

Не успел.

Анна подскочила к эльфийке, обхватив руками за плечи, подняла с пола, развернула лицом к себе, зашептала какие-то благоглупости.

Найт устало прикрыл глаза. Не что, чтобы это было неожиданно. Профессиональная деформация, тяжёлое детство, учебники по психологии…

“Клерики боятся ПТСР боле шизофрении” – устало подумал он.

- У. Меня. Нет. Мужа – чётко, по слогам, произнесла Лина под набирающее ощущение жути, отдающейся где-то в костях следопыта странным ощущением одновременного холода и жара, приятной истомы и искреннего омерзения.

Найт, сделав десять быстрых шагов вперёд, вытянувшись, подхватил Анну за косу и отбросил прочь. Мимолётно порадовался, что у Пятой Волны доработан шейный отдел позвоночника – человечку или эткорпку такой фокус вполне мог убить. Рассечение продолговатого мозга краем большого затылочного отверстия. Глупая смерть.

А затем, мир стал тих, тёмен, хрупок и скользок.

Это не было искажением временного потока. Это не было магией.

Возможно, потому этот мир был покинут и брошен эльфами, созданными для него. Брошен тем, кто не прожил и одного поколения здесь.

Нет звука – есть очередь ударных волн, идущих сквозь среды переменной плотности. Их частота становиться тем ниже, чем быстрее мыслит нервная система наблюдателя.

Потому, в этом мире все звуки низки, а слова глухи и растянуты.

Нет света – есть фотоны, падающие на рецепторы сетчатки глаз, кожи, серебристых волос, тонких нитей трёхмерной сети внешней ауры. И чем быстрее личное время, тем меньше их падает в его единицу.

Хрупкие тела, сквозь которые три сердца, надрываясь в медленном, гулком ритме, качают ставшую сверхтекучей от воздействия медиаторного коктейля LA-24/alpha-31(E), кровь. Хрупкий мир, готовый разрушиться от одного прикосновения. Кости, готовые расколоться от резких движений. Мышцы, готовые разорваться от резкого импульса. Тело, готовое разрушиться от любого столкновения.

Какая мука – иметь стеклянное тело и разум из света.

Шаг – осторожный, выверенный, чтобы не потерять равновесие, чтобы не повредить кости, связки, мышцы, не создать ударную волну, что, поднявшись от ступней через колени и бёдра, достигнет внутренних органов брюшной полости.

Взгляд – на другую перед ним. Силуэт покрывает алый комбинезон с багряными пластинами, охваченный бушующим пурпурным с клубнично-красным пламенем, едва скованным серебристой сетью, окружающей тело.

Шаг – руки медленно сближаются с телом охваченной Войной жрицы. Словно в ответ, от её ног, вырываясь вперёд, растёт круг, начертанный сияющими линиями.

Одна нога в этом шаге уже проходит накатывающим вал высотой в пару сантиметров. Вторая стопа успевает оторваться от пола, пропуская под собой, сканируя аурой границу расширяющегося площадного воздействия.

Отстранённая мысль не вызывает эмоций, только понимание природы явления. Не Взрыв, но подавление. Должно замедлять движения, мешать тем, кто оказался в зоне действия.

Слишком поздно. Слишком медленно.

Этот мир – пуст. Покинут. А потому – принадлежит ему.

Удары в голову, в грудь, с позиции атакующего выглядят аккуратными, нежными касаниями. Сила противодействия жестока и справедлива. Удар, достаточно быстрый и сильный, чтобы проломить череп, подкреплённый сжатой в Доспех Войны ауры, обратным импульсом раздробит кости и суставы руки от пальцев до локтей.

К счастью, даже эльфийский мозг не защищён от запреградного действия в должной мере. К тому же, цель, звучащая как “обезвредить”, сейчас более достижима, чем прямое убийство.

Удар. Удар. Шаг. Шаг на стену. Пинок плоскостью стопы, прикрытой неудобной подошвой.

Второй шаг на стену. Третий.

Скользко. Сальто.

Медленно проворачиваясь в воздухе, отслеживая движения тела, минимизируя перегрузки, он падает ногами вниз. В поле зрения попадает жрица – обездвиженная, с вмятым носом, со сбитой аурой, теряющей цвет и плотность. Живая.

И руки, покрытые латными ребристыми перчатками- прозрачный фиолетовый, чеканка узором из совиных крыльев.

Внутренне улыбнувшись, он возвращается в скучный мир.

И, конечно, в тот же момент сапоги