Магам можно все (сборник) - Марина Дяченко

— Я путник, — продолжал Варан. — Хожу по миру… ищу одного человека. Пришел за советом. Может быть, ты знаешь, где его искать?

Она молчала.

— Я не прошу у тебя ночлега, — Варан позволил себе улыбнуться уголками губ. — Я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством… Скажи…

Он вдруг запнулся. Колдунья отреагировала на его запинку мгновенно — напряглась, подалась вперед, чуть приподняв сомкнутые руки.

— Скажи… — Варан не знал, что говорить. Секунду назад он готовился спросить о том, кого искал, но теперь потерял свой вопрос, потому что понял: черноволосой женщине за холмами недолго осталось греться у нового очага. Та, что стоит сейчас перед ним, обязательно пошлет на запад новые «ожерелья», и счастье, если потери семьи ограничатся только полем и домом. Его печка останется стоять среди развалин, среди мертвой мягкой земли, и липкие мошки станут кружиться над цветами…

— Послушай, — он заставил себя улыбнуться шире. — Может, ты перестанешь мне угрожать? Я боюсь тебя. Не надо пугать меня еще больше…

— Ты врешь, — сказала колдунья. — Ты не боишься и вполовину против того, как должен бояться.

— Нет, я боюсь, — сказал Варан, глядя на ее руки, и вправду почувствовал страх. — Я клянусь тебе, что не сделаю и шагу…

Она смотрела на него, будто пытаясь прочитать надпись у него на лбу.

— Ты что, можешь бояться меньше и больше — по желанию?

— Я все расскажу тебе, если ты позволишь, — терпеливо кивнул Варан. — Я пришел издалека. С побережья.

— Ты врешь, — она нахмурилась.

— Тебе ли не знать, что не вру! Я родился на островах… Она разглядывала его — теперь почти с ужасом.

— Ты не врешь, — пробормотала, и в голосе ее Варану почудилось благоговение. — Ты не врешь…

Она разомкнула ладони. Руки упали вдоль тела; ей понадобилось усилие, чтобы снова ими овладеть. Она поправила волосы, и Варан наконец-то разглядел ее лицо — острое, сухощавое, с глубоко запавшими глазами.

— Ты хочешь сказать, что я некрасива? Говори. Твои слова и твои мысли не имеют значения, — голос ее звучал теперь устало. — Ну, выкладывай, я и без того потратила на тебя слишком много времени… Зачем ты пришел?

— Ты не попросишь меня сесть?

Она смерила его взглядом:

— Ты ведь не маг… Откуда в тебе эта… наглость?

— Я винтовой. И в детстве и в юности был винтовым. Знаешь, что это такое?

Она молчала.

— Ну, — подсказал Варан, — люди на таких смешных конструкциях… которые не могут летать, но все равно почему-то летают. В межсезонье, когда вода опускается…

— Ты не врешь, — сказала она с подозрением. — Ты знаешь, что я чую неправду…

— Моя госпожа, я стараюсь не врать никому. Так проще.

Она разглядывала его. Варан смотрел ей в глаза.

— Там, — она показала на запад, Варану за спину, — действительно есть море?

— Море там, — он махнул левой рукой, указывая на северо-восток. И добавил: — Я думал, ты тоже с побережья.

— Я?

Лицо ее исказилось, Варан подумал, что совершил-таки ошибку и сейчас расплатится за это жизнью. Но колдунья не стала плеваться пламенем; она повела плечами, будто от холода, снова поправила волосы и отступила в глубь стрельчатого проема:

— Можешь войти.

И Варан вошел.

Винтовая лестница, ведущая в башню, покосилась. От щели к щели метался ветер, со ступеньки на ступеньку текли ручейки песка, стены были покрыты копотью давнего пожара. Колдунья шла сзади, ни на секунду не выпуская Варана из виду.

— Ты не любишь гостей, — сказал Варан, окидывая взглядом круглую комнату с наклонным полом, — маленькую, темную, даже в уродстве своем удивительно похожую на комнату Подорожника под слепящим солнцем межсезонья.

— Знаешь, почему ты до сих пор жив? — спросила колдунья.

Варан пожал плечами:

— Может быть, потому, что пришел к тебе с добрыми намерениями?

— Ты — с добрыми? — Тонкий рот ее сложился в ухмылку. — Ты просто слишком слаб, чтобы угрожать мне… Но дело не в этом. Ты жив потому, что чужак и бродяга. Этих, — сухощавое лицо подернулось омерзением, — этих… пожирателей падали… я не щажу, чтоб ты знал. Помни об этом.

Варан огляделся в поисках места поуютнее. Комната Подорожника полна была светлого дерева — панели, ширмы, половицы, мебель; здесь, как в наибеднейшей хижине поддонья, ничего деревянного не было вовсе. Черные от копоти стены, грязный каменный пол, вытертая шкура в углу, служившая, вероятно, постелью. Нет мебели. В ничем не прикрытое окно свободно врывается ветер.

— Кого ты называешь «пожирателями падали»?

— Ты явился спрашивать?

Варан переступил с ноги на ногу:

— Так принято у людей… Когда в дом приходит путник, его спрашивают и отвечают на его вопросы. Так принято на побережье, и в Лесном уделе, и на огненной земле вулканов, и на Осьем Носу… Даже среди магов.

— Ты встречал магов?

— Я специально их разыскиваю, — сказал Варан серьезно. — Я много дней провел в пути, потому что мне сказали, что где-то здесь обитает маг… Ты.

— Тебе не могли такого сказать.

— Почему? Слухи в степи ходят небыстро, но они все-таки ходят и порой забираются очень далеко… Мне рассказали о черном великане, под ногами у которого сотрясается земля. Рассказали, что он плюет огнем. Что он страшен, когда разгневается… Теперь я понимаю, что они имели в виду.

— Что? — выкрикнула она в неожиданной истерике. — Я поняла — ты сказочник… Это люди, которые врут и верят в то, о чем говорят… Поэтому кажется, что они говорят правду…

Она отступала и отступала, пока не уперлась спиной в закопченную стену. Снова сложила ладони — нижняя губа ее тряслась. Зреющее в костлявых руках оружие причиняло ей, вероятно, боль.

Варан глубоко вздохнул.

— Я говорю правду. Я ведь нашел тебя. Я так рад, что тебя нашел. Если ты убьешь меня сейчас… как будет обидно, правда? Ты ведь можешь убить меня потом, когда я все расскажу…

Колдунья опустила голову. Лицо ее полностью скрылось за пеленой волос.

— Один человек, — Варан говорил мягко, медленно, размеренно, — когда-то сказал мне: маги существуют затем, чтобы приносить в этот мир новое… То, чего раньше не было. Он был маг, этот человек, и кое в чем разбирался. Его звали Лереаларуун… Я долго не мог выучить его имя. Зато теперь, когда он давно умер, я все еще помню его и никогда не забуду.

Она помедлила — и опустила руки. Варан успел заметить, как из ее ладоней вывалилось на пол нечто вроде светящегося яичного желтка. Шлепнулось, задымило, погасло.

— Обо мне правда знают? — спросила она глухо.