Трилогия Айс и Ангел - Susanne Beck

С наступлением вечера, когда и обед, и десерт давно были съедены, разговор сам собой угас, а наши гости разошлись по домам, мы провели остаток времени, воздавая благодарности гораздо более интимным и приятным образом.

Это была, по моему мнению, самая лучшая часть дня.

Как-то вечером, за неделю или около того до праздника, я сидела с книгой в ожидании, когда снаружи домика раздадутся шаги Айс. Ее не было с самого утра – отправилась помогать братьям Дрю чинить трубы, которые замерзли и разорвались от зимней стужи. Она позвонила и сообщила, что задержится и не будет ужинать дома, так что я ела в одиночестве, оставив ее порцию в тепле духовки.

Потом я услышала, как хрустят покрышки грузовика по тщательно посыпанному солью и золой проезду к дому, и улыбнулась. Вставая, я сунула еще одно полено в огонь, добавляя жару, чтобы Айс смогла согреться после целого дня на морозе. Затем зажгла несколько свечей для создания атмосферы и принялась терпеливо ждать, когда она войдет в дом, то и дело поправляя рождественские украшения, которые развешала днем, пытаясь убить время, остававшееся до ее возвращения.

Стук в дверь ворвался в приятные мысли, и мой пульс скакнул вверх. Какие могут быть гости в такое время. Единственная причина, по которой кто-то может стучать в дверь, это плохие новости.

Не сходи с ума, Агел. Айс наверное потеряла ключ или еще что. Но эта мысль сама по себе была безумной. Айс никогда ничего не теряла.

Ладно, тогда у нее заняты руки, и нужна помощь, чтобы открыть дверь.

Ага, как же. Когда в последний раз такое случалось?

Могло.

Когда ад замерзнет.

Заткнись! Просто заткнись.

Кусая губу, я вздрогнула, когда стук раздался снова, на сей раз более требовательно. Чувствуя, что дыхание сбивается с ритма, я пересекла гостиную и открыла дверь, которая вела к черному ходу, изо всех сил вглядываясь в темноту за замерзшими окнами.

Дрожащей рукой я попыталась открыть дверь, но ручка упрямо отказывалась поворачиваться. Как только я поняла, что дверь заперта, то быстро нажала большим пальцем фиксатор замка и снова повернула ручку. На этот раз она поддалась легко, и я медленно потянула на себя дверь, сопротивляясь желанию зажмуриться вне зависимости от того, что ждало меня за порогом.

Ожидавшее меня зрелище было настолько невероятным, что я бы в жизни не поверила в это, если бы не видела собственными глазами.

Кровь отлила от головы, оставив меня бездыханной и в полуобморочном состоянии пялиться на женщину, которая ну никак не могла там стоять. И все же она там была.

Корина, от улыбки которой захватывало дух, стояла у двери в ожидании приглашения войти.

– О, Боже мой!

Ее улыбка стала шире:

– Не совсем. Но может, и я сойду на худой конец?

Силуэт Корины стал расплывчатым от слез, вдруг переполнивших мои глаза, и я потянулась к ней, моргая и ничего не видя, обнимая ее так же крепко, как обычно Айс, и забыв на мгновение о ее возрасте и слабом здоровье.

– Корина! – всхлипнула я, уткнувшись в ее ухо и втянув знакомый запах тяжелым вздохом.- Где ты?… Как ты?…

Сжав меня в объятьях также крепко, Корина отстранилась и взглянула на меня. Ее глаза подозрительно блестели сквозь очки.

– А ты не знала? Жила я себе как обычно, занималась своими делишками, и вдруг, откуда ни возьмись, является здоровая шикарная девица, похищает меня, засовывает в чертов грузовик, который не то, что для человека, для зверя не подходит, и везет к черту на кулички кружными дорогами, причем так, что словно мне не дорога жизнь. Следующее, что я знаю – вот она я здесь.

Ее глаза весело блеснули, когда она наклонилась ко мне и прошептала на ухо: – Судя по всему, я твой рождественский подарок. Будь я на твоем месте, потребовала бы вернуть подарок в магазин.

Снова отстранившись, она отошла в сторону, открывая вид на Айс, которая со смущенным выражением стояла у грузовика, засунув руки глубоко в карманы.

Я чуть не сбила Корину в снег, когда промчалась мимо нее, чтобы упасть в объятия Айс, которая легко поймала меня и держала, пока я покрывала ее лицо поцелуями благодарности.

– Спасибо, – прошептала я, слишком ошеломленная, чтобы придумать что-нибудь еще.

– Пожалуйста, милый Ангел, – пробормотала она в мои волосы: -с Рождеством!

Я смеялась и плакала, и обнимала ее так крепко, что не будь она самой собой, я бы сломала ей парочку ребер.

Смущенное покашливание вернуло меня обратно в реальный мир, и я повернула голову, чтобы увидеть ухмылку Корины:

– Это воссоединение, без сомнения, очень трогательно, но я не думаю, что мое будущее включает превращение в довольно дряхлую ледяную статую. Так что, если вы не будете очень сильно возражать…

Вспыхнув от смущения, я разжала руки в тот самый момент, когда Айс отпустила меня, аккуратно поставив на землю.

– О, Господи, прости меня, Корина! Входи. Давай, я покажу тебе дом. Ты с вещами?

– Не беспокойся, – сказала она, беспечно махнув рукой: -Очаровательный швейцар позаботится о них.

Я засмеялась, услышав низкий рык, раздавшийся из груди указанного «швейцара», и взяв Корину за руку, ввела в дом. Затем резко остановилась: -Подожди-ка минутку. Разве ты не должна быть в кресле-коляске?

Ее глаза расширились, изображая невинность: -Эта старая рухлядь?

Затем она улыбнулась. Неприятно. -Доктор говорит, что мне гораздо лучше. Наверное, все этот свежий воздух, которым я дышала.

Я посмотрела на нее: -Корина. Но ты же не…

– Что не? – в ее голосе не прозвучало ни капли раскаяния.

– Ты чертовски хорошо знаешь, о чем я говорю. Ты не имитировала недееспособность только ради того, чтобы выбраться из тюрьмы, правда?

– А что если не правда? – в ее взгляде был вызов.

В чем-то она была права. Но все же…

– Так правда или нет?

После небольшой паузы она сдалась: -Правда. К сожалению, моя недееспособность, как ты вежливо выразилась, весьма реальна. У меня было несколько несильных инсультов, которые на самом деле привязали меня к креслу довольно надолго. Но ты знаешь, как газетчики любят делать из мухи слона, Ангел. «Привязали к креслу» это слишком сильно сказано. Я до сих пор использую его, если мне предстоят длительные прогулки, или если я слишком долго была на ногах, но все остальное время оно торчит в углу, собирая пыль.

– Ты взяла кресло с собой?

– Конечно. Я бы не уехала из дома без него.

Еще одно покашливание прервало меня, и когда я оглянулась на этот раз, то увидела, что Айс стоит на пороге, держа пресловутое кресло и несколько огромных и без сомнения тяжелых сумок, походя скорее на навьюченного мула, чем на мою возлюбленную и не очень терпеливо ожидая, пока мы уберемся с ее пути.