Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия

— За все годы нашего знакомства ты ни разу не переживала за меня, как волнуешься за этого своего Волкодава, за Бурого. Какой-то вонючий охранник тебе дороже мужика, с которым столько лет бок о бок.

— Если бы ты был на его месте, и за тебя переживала.

— Cама-то веришь? — Горько ухмыльнувшись, пошарил по карманам в поисках сигарет. Нервничал. — Будь я на его месте, на месте моих палачей был бы Чернышевский и, возможно, Руслан. А ты стояла рядом и наблюдала.

— Они бы ни за что…

Запнулась на полуслове, сообразив, что не может знать наверняка на что способны или неспособны эти мужчины. Тем паче с трудом представлялась собственная реакция.

— Видишь, сама не знаешь на что они готовы пойти. — Подтвердил Рощин.

— Да. — Опустив веки, согласилась. — Но на этом самом месте Руслан и я не хочу, чтобы он умирал из-за меня и твоей жестокости. Он хороший человек и не заслужил этого.

Повисла пауза. Рощин молчал, будто что-то взвешивая. Рита ждала его слов, как приговора. Откажет — поползет к нему на коленях. Умолять будет. Ноги целовать, если потребуется. Что угодно сделает. Ляжет под всех его охранников. В конце концов, что её тело, не раз использование сотнями мужчин, по сравнению с жизнью небезразличного человека.

— Ты пойдешь со мной на тендер. — Не спросил, констатировал факт. — Изобразишь счастливую спутницу. Если там будет Чернышевский, а он, скорее всего, там будет, словом с ним не обмолвишься. Тем более не вздумаешь переметнуться. Ты будешь со мной. Дальше решим, что делать.

На последней фразе послышались удаляющиеся шаги. Одинцова глянула на спину уходящего мужчины остановив:

— А Руслан?

— А Руслан… — Обернувшись, вздернул безразлично плечами. — Посидит пока здесь. Будет умным парнем, начнет содействовать, может, отправим на свободу. А нет… Если считаешь, что пожизненный плен лучше смерти, так тому и быть.

Не желая больше слушать, мужчина вышел из подвала, стукнув дверью.

И это все? Кирилл сдался? Неужели так просто? Остаться с ним взамен на жизнь Бури? Не самая страшная плата, учитывая, что Рощин и без того не планировал её освобождать. Или это блажь? Не хотелось допускать мысли, что мужчина обманывает. Но задумываться об этом рано. Главное, удалось отсрочить казнь. Дальше что-то выдумает. В конце концов, Чернышевский должен кинуться на поиски товарища. Вытащить. Иначе быть не может…

— Рита… — Хриплый стон вернул Одинцову в настоящее.

Резко обкрутившись, увидела, что Руслан открыл веки.

— Русланчик, миленький, я придумаю что-то. — Поглаживая мужчину по голове, пробормотала Маргарита. Слезы вновь покатились по щекам. — Я найду способ убедить Кирилла отпустить тебя. Придумаю, как сбежать.

— Рит… — Морщась, позвал Буря. Видно, как тяжело давалось ему каждое слово. Но сумел выговорить: — Я не предал вас. Я им ничего не рассказал.

— Я знаю. — Закивала Рита. — И это неважно.

— Для меня важно. Не хочу, чтобы эта хрень всю жизнь напоминала о моем предательстве. — Нащупав на боку клеймо, скривился от боли. — Надеюсь, эта лысая сволочь не лилию мне выжгла?

— И сейчас шутишь?

— Плакать, что ли. Не хотелось бы потом объясняться перед бабами, почему на мне метка проститутки. — Поймав непонимание на лице Одинцовой, выдохнул: — Извини…

В другой ситуации возмутилась случайно всплывшему упоминанию о её прошлом. Но нынче все неважно. Сама невольно улыбнулась. Руслан, собираясь что-то еще сказать, зашелся в хриплом кашле. Приподняв ослабшую руку, указал на горло.

— Пить? — Догадалась Одинцова осматриваясь.

Узрев неподалеку с пустым ведром кружку с остатками воды, притянула. Положив голову Бури к себе на колени, осторожно напоила.

— Это ты извини, что приходится переживать это. — Отставив кружку, пролепетала.

— Ерунда. Я догадывался, что все так обернется. Если для меня все закончится в этих стенах, можешь выполнить одну просьбу? — Снизу всматриваясь в девичьи глаза.

— Не закончится! Не говори так! — Отрицательно закивала, боясь и представить такое.

— Рит, я серьезно. Всякое может случиться. — Настаивал Руслан, хмурясь и изнемогая от боли.

Отказать не имела права. Поэтому несмело кивнула.

— Если со мной что-то случится, передай вот это… — Пошарив в кармане джинс, достал небольшой камень в форме наконечника стрелы. Протянул Рите. — Девушке. Вере. Твой отец… Одинцов в курсе, где её найти.

Господи, и здесь Одинцов! Руслан знает его и кем является. Но состояние мужчины вынудило, стиснув зубы, терпеливо выслушать просьбу.

— Скажи ей, что моим последним словом была вера в её любовь…

Фраза, как признание. Сродни удару под дых. Раньше Маргарита не задумывалась, что в жизни Руслана есть кто-то, занимавший сердце. Ранее дальше своего носа не видела. Вот её сложная жизнь, её проблемы, а что дальше? Что у кого-то могут разворачиваться драмы похлеще чем у неё, не предполагала.

Руслан шесть лет проработал под прикрытием, всегда невозмутимый и готовый на любые авантюры. Не унывающий человек, имевший смелость посмеяться с проблем. Никогда ни словом, ни жестом не давал понять, что у него за жизнь в реальности. Оказывается, где-то есть девушка по имени Вера, которая ждет, переживает. Или даже не знает, в каком болоте увяз Руслан…

— Ты выполнишь просьбу? — Несмело переспросил мужчина.

— Я найду способ помочь. — Забирая талисман, уклончиво отмахнулась Одинцова. — Ты сам скоро ей передашь и это, и скажешь, что захочешь.

— Это вряд ли. — Морщась, Буря поерзал на месте в попытке подняться.

Рита поспешила подсобить. Но поддерживая за спину, услышала глухой стон. Мужчина снова повалился на пол, корчась от страданий. Попытка не увенчалась успехом. Девушка, чувствуя что-то липкое на пальцах, подняла руки к себе и с ужасом увидела кровь. Машинально глянула на спину Руслана. Исполосованная глубокими кровоточивыми ранами, она походила на багряное месиво.

— Нужно обработать раны. — Подскочила, пытаясь заблокировать накатывающую паническую атаку. Дрожа как осиновый лист, приказала: — Давай без резких движений. Я быстро!

Возражать Буртенко не хватило сил.

Срываясь на бег, Маргарита ринулась к выходу. Молясь, чтобы ей удалось достать в этом незнакомом месте лекарства. Существовал также риск, что обратно её не пустят. Но, по крайней мере, должна попытаться. Без медицинской помощи Руслану грозит заражение и лихорадка. Без того на грани.

Оставался шаг к выходу, когда кто-то из темноты схватил Одинцову за руку. Чуть сердце в пятки не ушло, прежде чем увидела перед собой возникшего из темноты Павла.

— Придурок! — Вырвалось в сердцах. Подумалось, что Городков все это время мог находиться в подвале, а никто не заметил. — Смерти моей хочешь?

— Я помогу тебе. — Просипел, бегая зрачками по девушке.

— Спасибо, уже помог. — Огрызнулась, брезгливо вырывая руку.

Иметь что-то общее с этим человеком последнее, что хотела. После очередного предательства с ним говорить противно, не то что ожидать помощи. Небось, опять с подачи Тимура что-то сотворит.

— Не глупи, Рит. Ты понимаешь, что тебе не дадут ни лекарств, ни тем более вернуться сюда.

— А тебе, стало быть, дадут? — Окатив ледяным взором.

— На меня никто не обратит внимания. — Криво ухмыльнулся. Подтверждая догадки: — Сейчас не обратили. Позволь помочь.

— И чем ты поможешь? Опять за дозу сдашь? Или его уколешь? — Кивнула назад, сжимая в руке талисман Руслана.

— Знаю, я виноват перед тобой. Ты имеешь право не доверять. — Жалобно заскулил, прижимая исколотую руку к груди. — Я не удержался. Это сильнее меня. Но я искуплю вину, обещаю.

— Уйди с дороги! — Отпихнув Городкова, выглядящего жалким подобием мужчины, выбралась из подвала.

Тратить драгоценное время на очередные уловки Павла не планировала. Впереди предстояла сложная миссия по спасению Руслана.

Но, как и предсказал Городков, с лекарствами никто не помог. А когда, отыскав в огромном доме кухню и достав хотя бы лед, попыталась возвратиться, перед лестницей к подвалу её завернул один из калачевских амбалов. Потом из ниоткуда возник Кирилл, и пообещав, что Буре не причинят вреда, утащил прочь. Как ни противилась, как ни вырывалась, умоляла еще разок пустить к Руслану, Рощин был непреклонен. Пришлось вернуться в город. Собственно, у неё не спросили хочет или нет: просто усадили во внедорожник и увезли.